Адрес: https://polit.ru/article/2011/12/05/Bayley/


05 декабря 2011, 12:00

Развитие городского сообщества

Мы публикуем текст и видео лекции «Принципы развития устойчивого городского сообщества. Опыт Ванкувера» основателя и директора Merrick Architecture Ltd (Ванкувер, Британская Колумбия), главы компании Roger Bayley Inc. Роджера Бейли (Roger Bayley)., прочитанной 28 октября 2011 года в клубе "ПирО.Г.И. на Сретенке" в цикле «Публичные лекции Полит.ру». Мероприятие было организовано в рамках разработки стратегии социально-экономического развития Москвы на период до 2025 года Российской академией народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (в партнерстве с Высшей школой экономики).

«Публичные лекции "Полит.ру"» проводятся при поддержке:

Российская венчурная компания

 

Текст лекции

Спасибо. Действительно, очень хорошо снова приехать в Москву. Я пару лет назад приезжал и встречался со студентами-архитекторами. Очень интересный был тогда период, шло активное обсуждение Олимпийских игр в Сочи, и как раз сейчас у меня появилась возможность оценить, куда зашли эти обсуждения. Мы, собственно, уже смотрели, куда развивается эта инициатива с точки зрения Ванкувера, уже принявшего у себя Игры. И, естественно, мы знаем, насколько это важная вещь. Это меняет весь стиль жизни в стране - прием таких Олимпийских игр. Так что очень хорошо было вернуться обратно, и сейчас я вижу, что разворачивается не менее активная дискуссия о будущем Москвы.

Я уже несколько дней в Москве - и я езжу, езжу по городу, и начинаю потихонечку от этого уставать. Сегодня мы ужинали в историческом, в советском стиле сделанном ресторане, и там нам 20-30 минут рассказывали про 9 десятилетий советской истории, в общем, я окунулся, могу сказать в ту атмосферу, из которой эволюционировала нынешняя культура, и могу сказать, что задач и трудностей серьезных там было предостаточно. Я, конечно, буду говорить не об этом, а том, что произошло по нашему опыту с Ванкувером за 4 года, каким образом осуществлялся редевелопмент города. Практически - построение некоторых районов заново. Надеюсь, что после моей лекции у вас в головах возникнут некоторые вопросы, получится какая-то пища для дискуссии относительно того, как сделанное в Ванкувере можно применить в Москве. Я сегодня полдня сидел и думал, что я смогу оставить после себя, и какие конкретно конструктивные предложения можно сделать в результате этой дискуссии. У меня будет 6 таких предложений, я их выскажу в конце лекции. Интересно, насколько они покажутся вам ценными. Самое главное, что если мы будем весь день говорить и ничего не делать, это будет самое плохое. Нужно ножками пойти - и куда-то, действительно, подвигаться. Начать я хотел бы с одного маленького видеоролика, чтобы вы хотя бы примерно поняли, что такое сейчас Ванкувер. Это такой типичный день в жизни ванкуверчанина.

Здесь, прежде всего, я пытался показать, насколько Ванкувер – город разный, этот город находится в центре района в общей сложности на 2,5 миллиона человек, то есть меньше Москвы, прямо скажем. И все это население - представители самых разных культур. Туда съехались люди со всего мира, из России, кстати, из Восточной Европы. И сегодня от населения большого Ванкувера примерно 50 % - азиаты, в самом городе Ванкувере живет много людей азиатских национальностей. И, естественно, на окраинах Ванкувера и в городках, окружающих город, живет много индусов, в частности, и людей других национальностей. И планирование города, и развитие города основывались на том, что необходимо свести множество различных национальных историй, множество менталитетов, культур - и чтобы это как-то все вместе работало. Я должен сказать, что с этой ситуацией Ванкуверу справиться удалось. И это значит для всех для нас, что надежда есть. Если мы хорошо и правильно подойдем к работе, будем все делать конструктивно и поступательно, обязательно для каждой культуры найдется место в городском планировании. Я разбил свой доклад на 8 частей - и мы пройдемся по ним, по всем 8.

Первое - это ресурсы и выбросы углеродов. Это я для себя делаю и люблю себе напоминать, для чего все это вообще делается. Потом мы поговорим, об интеграции планирования. В частности, расскажу об альпийской деревне, потом - об архитектуре. Я бы не хотел нашего ведущего поправлять, но я не архитектор на самом деле, я инженер по профессии. Единственное - что я занимался архитектурными делами довольно много, но я не архитектор. Потом мы поговорим о социальной среде; о том, каким образом живут эти люди, и как это укладывается в предпринятое городскими властями. Затем расскажу о комплексном планировании энергобаланса города. Потом коротко расскажу о такой вещи, как безуглеродное будущее. Сейчас нас действительно очень серьезно беспокоит вопрос вклада строительной отрасли в выбросы углекислого газа в атмосферу. Поэтом мы занимаемся таким вопросом: можно ли построить такие здания, которые вообще не будут выбрасывать углероды? Затем еще одна важная тема - водные ресурсы и ландшафт. Это связано с надвигающимся всеобщим недостатком пресной воды и вообще годных к употреблению водных ресурсов. Я планирую поговорить о том, каким образом ландшафт очень сильно влияет на потребление водных ресурсов, и закончить я хочу вопросом финансовой стабильности и вопросом, можно ли сделать первые 7 частей с учетом нынешних финансовых ограничений.

Итак, климат и выборы углекислого газа. Я буду каждый свой раздел начинать с цифр, которые приняты сейчас за основу в Ванкувере. Этот город сейчас по климату принял на себя очень серьезные обязательства: по снижению выбросов углекислого газа, по превращению всех зданий в безуглеродные, не выбрасывающие углекислого газа, и к 2050 году снизить выбросы углекислого газа на 80 %. Сама по себе цифра очень серьезная, при этом будут соблюдаться 5 основных принципов развития: здоровье, энергия, ресурсы, окружающая среда, доступность. Вот эти 5 принципов – основные, с учетом которых принимаются все решения в городском планировании. И базис этих обязательств, который взяли на себя власти Ванкувера, - это реальная необходимость создать такое сообщество, которое было бы экономически процветающим, и которое в то же самое время не приводило бы к разрушению окружающей среды и показывало бы всем пример во внедрении зеленых технологий и экологически чистого стиля жизни. Очень много сейчас знатоков появилось, которые говорят, что не вырастет температура, ничего не случится и т.д. Однако, пессимисты говорят: 10 градусов, оптимисты говорят: 2 градуса. Неважно, насколько температура повысится, она уже повышается. Если на 2 градуса, то еще ничего, но если на 10, то… 368 частей на миллион парниковых газов в атмосфере, и каждый год эта цифра растет на два. В последний раз, когда концентрация составляла 500 на миллион частей, у нас уровень океана был на 17 метров выше, чем сейчас. К концу этого века ни я, ни вы не можем знать, будет ли уровень океана на 17 метров выше, можем это обсуждать долго. Все-таки рисковать не стоит. Вот где сейчас океанский берег в Китае; вот где будет берег, если вода поднимется на 7 метров. Это значит, Шанхай окажется километров на 20 в море. Так что любое изменение мирового океана – это очень и очень рискованная штука, а за последние 50-60 лет уровень океана повысился, и очень значительно. Вот этот слайд я очень люблю. Это повод окунуть кое-кого в реальность. Это наш жучок-древоточец, который живет у нас в соснах. И они у нас обычно вымирали холодными зимами, потому что зимы были холодные. А сейчас их нет. И вот теперь посмотрите, сколько жуки-древоточцы сожрали леса в Британской Колумбии. И это, уважаемые, 90 млрд. долларов - это стоимость этого леса. И все это из-за изменения климата. Я так думаю, в Сибири этих товарищей тоже навалом, и сейчас у них начинается фиеста, и они способны в России причинить такой же ущерб, который причинили у нас в Канаде. Естественно, промышленность и транспорт поглощают и выбрасывают в атмосферу огромное количество углекислого газа. 48% всего энергобаланса, допустим, в Соединенных Штатах Америки, поглощают жилые и коммерческие здания - и выбрасывают около 30 % СО2. Итак, вот это цифры: энергия - 54, СО2 - 35 - это влияние на окружающую среду в процентах. И когда власти Ванкувера начали, наконец, понимать, каковы могут быть последствия всего того, о чем говорят ученые, они использовали общий контекст проблем с потеплением, проблем с доступностью ресурсов, и на основе этого приняли совершенно новую программу редевелопмента города. И если уж говорить об уроках, которые извлек для себя Ванкувер, то это уроки следующие: во-первых, девелоперы и строители решать эту проблему не собираются, и они не будут ее решать, если общественность, то есть мы с вами, не начнет требовать от них, чтобы они ее решали. В противном случае она не решится. Очень, очень много работы нужно сделать, чтобы отрасли промышленности и общественность, которая к ним не относится, смогли найти какое-либо взаимоприемлемое решение этих вопросов. Но если мы начнем эти вопросы решать, в решении этих вопросов обязательно необходим лидер или команда, которая будет вести за собой общественность в вопросе определения будущего относительно доступности ресурсов и относительно влияния на окружающую среду. С другой стороны, если государство не создаст стимулы для поддержки таких инициатив, со стороны строительной отрасли тоже никакой реакции не будет. Поэтому, изначально планируя стратегию, необходимо заранее прорабатывать вопрос, как получить поддержку со стороны строителей или девелоперов. А это можно получить, создав для них условия, в которых они не будут бояться за свое будущее, не будут бояться за свое место в экономике, а это может сделать только государство. Мы могли бы весь вечер говорить, об изменении климата, но у нас еще есть, о чем поговорить. Давайте перейдем к более техническим, практическим вещам. Еще непонятно, как будет решаться эта проблема, если она вообще будет решаться. Но в любом случае, если мы уже признали, что общество является законным потребителем ресурсов, это необходимо ведет нас к вопросу: каким образом более результативно и эффективно распределять эти ресурсы внутри общества с тем, чтобы от использования ресурсов выиграли все. Это значит, что необходима интеграция планирования городской среды. В данном случае, город Ванкувер принял осознанное решение повысить плотность населения в центре. То есть чтобы люди жили там, где работают и где они отдыхают. Таким образом были построены, я бы даже сказал, самостоятельные районы, где люди работают, живут, отдыхают. То есть это такие районы, из которых в принципе не нужно далеко уезжать, чтобы получить от жизни все, что нужно. То есть не нужно спускаться в метро, как я, допустим, сегодня. Я так понимаю, каждую пятницу вечером вы можете покайфовать в московском метро вволю. Так вот, я покайфовал - и хочу сказать, чтоб лучше б мы так не кайфовали. Поэтому для этих всех районов был фундаментальный принцип, что люди могут получить все от жизни в своем районе. И второй фундаментальный принцип заключался в том, что улица - это не место для перемещения, а место для жизни, где люди встречаются, где люди завязывают свои отношения, люди обмениваются опытом, идеями. И улица – это то, что делает наш район нашим районом, объединяет людей, а не разъединяет их дома. Теперь давайте рассмотрим практический пример. Я уже около года занимаюсь этим проектом. Здесь был сделан выбор - перестроить бывшую промзону и сделать из нее такой устойчивый район. Естественно для этого необходимо было восстановить окружающую экологию району, при этом необходимо было учесть распределение людей по уровню дохода. То есть создать для людей все возможности не только для спокойного и удобного, но и для экономически нормального существования. Нужно учесть, что здесь сольются люди самых разных слоев. Юго-восточный район как раз и сконцентрировался на том, что обеспечить гражданское равенство, культурное разнообразие, жизнеспособность и учет исторического опыта. Вот здесь это как раз то, чего в Москве предостаточно. По центру пройдешься - и позеленеешь от зависти. Итак, где-то здесь находится территория девелоперского проекта. Это рисунок где-то 150-летней давности, в общем, Ванкувер - город достаточно дорогой, вот видите, все немножечко изменилось за последнее время. В этом уголке находится наш самостоятельный район. Собственно, ядро города, центр города, если можно так его назвать, очень сильно изменился. В этом маленьком райончике, который я сейчас обвел, живет 100 тысяч человек. Эти люди, которые живут в самом центре самого центра города, туда переехали с окраин - и переехали именно с тем расчетом, что они будут там и работать, и жить. Мне нравится всегда показывать этот слайд, особенно в Азии, потому что воздух такой чистый. Согласитесь. А вот это вот, отмотав пленочку лет на 100 назад, мы можем посмотреть на тот же самый город и увидеть, насколько сильно город развился. Извините, что плохо видно, сейчас нас снимают - и из-за этого размывается картинка. Сейчас хотел бы несколько слов сказать о процессе планирования городской среды в Ванкувере, потому что это как раз и было то, что в контексте Москвы вызвало очень горячие дискуссии. Концепция была сразу принята комплексной разработки города. Собрались все те, кто был хоть как-то заинтересован, хоть как-то затронут этим процессом. Здесь вы видите и арендодателей, и владельцев недвижимости, и конструкторов, и маркетологов, и строителей, и регуляторов, и консультативные советы, и представителей общественности, и партнерства, и агентств, т.е. мы пригласили к процессу далеко не только муниципальные власти и далеко не только общественников. Все имели возможность выложить на стол те карты, которые у них есть. В этом процессе сформировалась очень широкая междисциплинарная рабочая группа, которая в первую очередь определила тот объем интересов, которые будут обсуждаться и учитываться за столом переговоров. Ни одна идея с этого стола не уходила необсужденной, не отбрасывалась, это был достаточно долгий трудный процесс. Все идеи, высказанные в этом процессе, так или иначе влияли на результат, который выразился в форме генплана города. На первом этапе мы определили основные задачи и основные принципы, на которых будет осуществляться разработка, и от которых мы потом уже больше не будем отходить. И вот это, я считаю, очень важно в смысле того, что общественность в данном случае начинает верить в этот процесс, поскольку общественность убеждается, что она действительно имеет шанс быть выслушанной. Вот так примерно этот процесс выглядел: сидят люди, чешут репу, что-то друг с другом обсуждают - и этот процесс продолжается достаточно долго. Вот ключевые принципы: во-первых, устойчивость, это все по юго-восточному Фолс Крику, ответственное управление экосистемой, экономическая жизнеспособность и активность – это очень важная вещь в контексте Ванкувера, культурная совместимость с разнообразием форм проживания людей. Смысл был такой, чтобы в одном районе жили и люди с высоким уровнем доходов, и люди, которые живут на пособие по безработице. Еще одна вещь, которую учитывали с самого начала, - это дальнейшее использование данного процесса в качестве образовательного инструмента и привлечения к этому процессу всех тех, кто в дальнейшем мог бы на нем чему-то выучиться. И очень важная вещь – создание «духа» района, чтобы люди не только видели, но и чувствовали, что такое будет для них этот новый район, что он будет действительно им принадлежать духовно. И, наконец, последний принцип – это комплексность и полная самостоятельность района. Его планировали, как будто вокруг ничего нет, чтобы для всех людей в этом районе была обеспечена полная возможность жить, ничего из своей жизни не исключая. Согласитесь, что это не совсем «трое собрались в дремучем лесу и продали квадратный метр за миллион долларов». Это действительно трудный процесс, который приводит к тому, что все начинают поддерживать его. Итак, эта старая промзона, юго-восточный Фолс Крик, а теперь посмотрите на город, который окружает эту старую промзону. Вот примерно такие здания мы разрабатывали и ставили в центре центра города. Это, собственно, достаточно традиционная вещь для Ванкувера. Когда же мы начали работать на юго-восточном Фолс Крике, мы на него взглянули в совершенно другом ракурсе. Вот здесь вы видите нашу модель, которая была основана на традиционных для Ванкувера параметрах - это очень большие высотные здания, и предлагались вот такие действительно «свечки». Но потом собрались представители общественности и консультативный совет, и они сказали: «Спасибо большое, но вы нам сделайте вот что-нибудь вроде ЭТОГО: среднеэтажные высоты зданий, чтобы это было не по-американски, а, скорее, более по-европейски, чтобы и жилые районы, и коммерческие были вместе. Процесс пришлось остановить и изменить полностью направление - и, как вы видите, направление было полностью изменено. Мы начали конструировать уже потихонечку модели именно с этой основной идеей, чтобы у нас этажность немножко снизилась. Итак, вот ключевые статистические выкладки по проекту. Он составляет около 600 тысяч квадратных метров, более 5 тысяч жилых помещений для 16 тысяч людей, комплексный план всех жилищно-коммунальных коммуникаций.

Что касается тех уроков, которые мы извлекли для себя из этого процесса, тех наблюдений, которые мы смогли сделать, во-первых, если повысить плотность среднеэтажных зданий, вы получаете очень хорошую критическую массу такой городской жизни для создания полностью самостоятельных районов. Этот принцип должен быть обязательно включен с самого начала в проект,это означает, что в первую очередь нужно думать об инфраструктуре, на которой потом будут строиться решения, т.е. это коммуникации, которыми будет пользоваться это сообщество, какая будет дорожная система, какие будут общественные пространства и т.д. Это становой хребет, скелет, на котором будут уже нарастать мясо, мозги и прочее, что характеризует живое человеческое общество. Еще один большой принцип - это смешивание доступного жилья и жилья из сегмента бизнес и даже премиум. У нас есть такие жилые здания, где квартиры миллиона по 2 долларов стоимостью, у которых задний вход выходит на маленький такой домик, где несколько квартир для людей, которые живут в нанимаемом социальном жилье. Это такая неочевидная вещь, но она достаточно хорошо работает, как оказывается. И, естественно, для того чтобы доводить такие процессы до конца, вам обязательно нужна поддержка ключевых субъектов политических решений. Если они не участвуют в вашей программе, получается, что когда принятие решений доходит до бюрократии, вас либо выкидывают в окно, либо засовывают под сукно. И получается, что как только начинаются первые бюрократические проволочки, ваши лидеры оказываются не так уж и привержены тем обязательствам, которые они на себя брали.

Теперь давайте поговорим об архитектуре такого нового Ванкувера. Подчеркну, что Ванкувер взял на себя очень большие экологические обязательства. К 2030 году все новые здания, которые строятся в Ванкувере, должны быть безуглеродными. Кроме того, постоянно будет проводиться программа по перестройке и модернизации существующих зданий с целью сокращения выбросов CO2. Дело в том, что на существующие здания как раз и приходится гораздо больше выбросов. И наконец, пассивное конструирование. Пассивное конструирование – это создание пассивных зданий, в которых максимум использования энергии, максимум использования ресурсов диктуется самой структурой здания, а не количеством ресурсов, которое можно в это здание подвести. Естественно, это требует, чтобы человек, который конструирует это здание, изначально воспринимал климатические и углеродные вещи очень серьезно, а не исключительно как модную фишку, на которой можно срубить денег. И, конечно, все здания в Ванкувере должны быть - и новые, и переделанные - модернизированы, сертифицированы по американскому стандарту Leed. Это стандарт экологичности здания и количества выбросов СО2. Внутри этого контекста была сформирована стратегия зеленого строительства. Первый ее принцип – это сбор дождевой воды и ее полное использование. Затем - максимальное сохранение питьевой воды, затем - управление спросом на транспортные услуги, восстановление ландшафта и экологии, снижение эффекта тепловых островков или мостиков холода. Энергоэффективность и сокращение выбросов углекислого газа. Пассивное конструирование с точки зрения архитектуры и, наконец, разделение и вторичное использование твердых бытовых отходов. Эта стратегия содержит в себе основные задачи, без решения которых в городе невозможно сделать ни один девелоперский проект. К 2020 году Leed будет обязателен для всех новых зданий. Что касается именно пассивного конструирования зданий - это учет ориентации здания по существующему климату и розе ветров, это использование естественного освещения, естественного затенения, пассивное отопление, термальные массы, естественная вентиляция и, конечно, эффективное использование. Все это попытки использовать естественный скелет здания в качестве движущей силы снижения потребления ресурсов, повышения эффективности управления потреблением ресурсов. Вот здесь вы видите модели, с которых мы, собственно, начинали. Это «маркизы» над окнами, это стены и окна с переменной прозрачностью, водяные рубашки, в частности, которые модифицируют климатические условия во внутренних двориках, и принципиально эти модели использовались, чтобы убедить архитекторов (а я могу вам сказать, что проводил очень много встреч, на которых мне пригодилась эта стратегия, и людей очень нелегко было убедить развернуться на 180 градусов). Вот здесь, например, в поверхности стены 70% стекло, а 30% - стена. Канадские ванкуверские архитектуры говорили, что должно быть полностью стекло «потому что вид хороший». Вот их нужно было убеждать, убеждать и убеждать. В общем, очень сложно заставить людей меняться. Давайте посмотрим, какие у нас получились архитектурные вещи. Вот это было прямо перед Олимпиадой. Здесь вот как раз водная система. А здесь вы видите весь проект, т.е. видите, какой это был большой масштаб. Вот это делалось компанией GBO, а моя компания делала вот эти здания. Артур Эриксон и приглашенные архитекторы работали над этими зданиями, которые стоят непосредственно вблизи воды. А вот это здание на углу делал архитектор Ник Милкович. Плохо, что красок не видно. На крышах мы строим новые зеленые пространства. Всего в этом районе 50% крыш засажены зеленью и живностью. Вот это, допустим, социальное жилье, и там сверху сады, огороды, все возможные дела, т.е. мы стараемся развивать городское сельское хозяйство, чтобы народ там картошку сажал и все остальное, прямо не отходя от квартиры. Давайте виртуально пройдемся. Вот это внутренний дворик микрорайона, квартиры вот здесь вот по полтора млн. долларов. А вот здесь квартиры по 55 кв. метров всего-навсего, и они сдаются в социальный найм за очень-очень разумные деньги. Т.е. в одном дворе живут люди с совершенно разным уровнем дохода. В одном здании у нас в паре случаев получалось 4 различных типа людей: одинокие пенсионеры, молодые семьи, социальный найм и люди, которые купили достаточно дорогие квартиры в четвертом подъезде. Получилось очень такое хорошее разнообразие, такое активное. Вы видите, что мини-бассейны делаются во дворах, причем вода здесь в основном дождевая, собранная с крыш и перелитая в бассейн. Очень много времени уделялось таким мини-пространствам, где можно встречаться, разговаривать, и здесь можно сказать, что архитекторы очень хорошо поработали именно над разработкой вот таких мини-беседочек, мини-пространств. Получается что сам тип здания, сама его структура как бы приближает людей друг к другу, заставляет их становиться близко друг к другу. А то постоянно живешь в квартире - и даже не знаешь, как твои соседи живут, и здороваешься только в лифте, и то только потому, что рожа больно знакомая. А вот здесь люди встречаются и во внутренних двориках. Просто не могут друг мимо друга пройти. Так спланировано. У них есть единая площадка для детских игр. И вот это приводит к еще одному необычному принципу так называемых улиц над улицами. Вот здесь над 7-м этажом очень-очень дорогие пентхаусы. Но если вы хотите дойти до пентхауса, вам нужно доехать на лифте, выйти, пройти по так называемой небесной улице - и только тогда вы дойдете до собственной двери. Т.е. здесь если вы видите, что у кого-то возле двери стоит велосипед, и вы не можете пройти, не навернувшись вниз ,то вы просто доходите до другой стороны, спускаетесь на лифте, доходите до другой стороны, стучитесь и говорите: «Че за дела?» И это причем очень дорогое жилье. В Москве, может быть, это как-то бы не поняли, и, может, в пентхаусах народ бы не жил. Но там у нас климат чуть-чуть помягче. Хотя, конечно, климат влияет, бесспорно, но если изначально поставить себе задачу создать принципиально такое здание, которое сближает людей, это можно сделать для любого климата, я думаю. Вот еще несколько фотографий, которые мы недавно сделали. Это у нас день открытых дверей, куда мы пригласили 15 тыс. человек, чтобы народ посмотрел, что это будет за новый район. Вечеринка была еще та. А это одна из задних стеночек здания, и поскольку это были энергопассивные здания, здесь были максимально естественные и системы отопления, и системы вентиляции, и кондиционирования воздуха, которые тоже диктовались структурой здания и использованным материалом. Итак, мы увидели, что форма девелоперского проекта имеет очень серьезные последствия для последующей жизни местного сообщества. Мы поняли, что необходимо, чтобы представители отрасли к нам присоединились, и как-то их на это простимулировать. И в некоторых случаях эти стимулы были следующие: мы давали в обмен на участие девелопера в зеленом строительстве ему дополнительные кв. метры. Никому это дополнительно ничего не стоило, просто перераспределялись права на строительство в этом районе для тех, кто наиболее активно участвовал в этом зеленом строительстве.

И мы возвращаемся к одному и тому же вопросу: необходимо ли лидерство, если вы хотите инноваций? Причем лидеры должны быть дерзкими по-хорошему, творческими людьми, которые смогут при этом твердо довести дело до конца, которые смогут общаться не только с общественниками, но и с представителями строительной отрасли, а это трудно, потому что если они привыкли что-то делать как-то, а вы им говорите по-другому это сделать, они говорят «любой каприз за ваши деньги» и задирают цену так, что уже не хочется никаких проектов вообще делать. И вот как раз для того, чтобы этого не было, необходимо такое лидерство.

Теперь давайте поговорим о проектах социального развития таких самостоятельных районов. Начать следует с того, что в Ванкувере были проведены исследования и был составлен официальный отчет и план по структуре культурных общин города. На основе этого плана было составлено официальное видение правительства города по совмещению людей различных культур - как для жителей, так и для гостей города. Этому принципу отвечало и перемешивание типов зданий, и создание равных условий, равного доступа к общим ресурсам внутри этих микрорайонов. И еще возник вопрос признания общественностью того, что все публичные пространства и инфраструктура должны использоваться для того, чтобы люди могли наслаждаться жизнью вне зависимости от своей культуры.

Дальше. Необходима чистая вода, и там действительно вода, наверное, уже чище некуда, но при этом необходимо снизить на треть потребляемое количество воды на душу населения. На самом деле там уже достигнуто снижение на 50% с использованием определенных технологий. Третий вопрос, который необходимо было решить с самого начала, - это чистый воздух. Этот вопрос относится к крупным городам и становится все более актуальным. Дело в том, что мы мало думаем о последствиях влияния городской среды на человеческое здоровье. Они проявляются не сразу, но, например, в Китае мы уже видим результат того, что в городах очень высокий уровень загрязнения воздуха. Сейчас там такими семимильными шагами по стране шагает рак легких, и это уже большое влияние оказывает даже на качество рабочей силы. Т.е. нужно немножечко смотреть дальше своего носа, несмотря на то, что пока жить в городе можно, и привлечь к этому внимание тех, кто еще не решается на это.

Ну и, наконец, местные продукты питания. Я уже говорил о выращивании картошки на крышах. Но если подумать о проблеме комплексно: вообще, откуда берется еда? Не из магазина же. Она в магазине откуда-то берется. Я вам хочу сказать, что в Америке, в Соединенных Штатах, 5 семей контролируют все поставки пищевой продукции на крупные склады, крупные базы, с которых это уже расползается по магазинам и магазинчикам. И, таким образом, если мы локализуем наше производство пищи, мы и сэкономим на общих выбросах CO2,потому что для того, чтобы нам это возить за тридевять земель, нужно жечь нефть, естественно. Я вот сам, например, вырос на ферме в Новой Зеландии, и у нас был садик где-то в 5 таких комнат, и мы впятером с него кормились. Сад и огород, я имею в виду. Так что вам, может быть, трудно представить, как это сделать на отдельно взятой крыше, но, я вас уверяю, думать об этом надо. Таким образом, в Ванкувере все это логично вылилось в концепцию креативного города. Креативный город - это город, который наращивает социальный и личный человеческий капитал. Как создать такую среду, где у людей сразу возникает энергия, желание что-то делать, идеи, которые можно выводить на рынок и получать с них какую-то экономическую прибыль? Каким образом строительство города может поддерживать благополучие самого города? Ванкувер сказал себе: «Мы станем таким креативным городом, мы будем подвигать людей на то, чтобы они все развивались, чтобы они участвовали в креативных процессах, и чтобы у нас наращивалась интеллектуальная собственность». Мы уже коснулись вот этого вопроса о разнообразии типов жилищного строительства, где мы создаем разнообразные и многоуровневые сообщества, которые пользуются одними и теми же публичными ресурсами. Вы здесь видите три основных типа жилищного строительства по уровню дохода будущих жителей. Вот эта иллюстрация. Вот это вот социальное жилье или субсидируемое жилье, собственником которого является городской совет Ванкувера. Оранжевое - это жилье для пенсионеров, квартиры для одиноких пенсионеров, которые тоже выставило правительство Ванкувера. Желтые здания - это такие средние по доходам здания, которые должны были немного поднять общий уровень публики, проживающей в районе, а все остальное белым - это то, что продавалось на открытом рынке. Итак, давайте посмотрим на это социальное жилье. Социальное жилье или доступное жилье - это тоже был основной принцип. Оно не должно выглядеть хуже, чем продаваемое жилье. Чтобы народ не думал, что они едут в какие-то гетто для нищих, что их там запрут, их туда загонят пинками, и там они на всю жизнь и останутся. Вот вы видите 4 картинки - и 3 из них изображают доступное жилье. И вот здесь у этого дома оказался самый дорогой фасад на всей улице. Народ просто рот раскрывал, когда узнавал, что это доступное жилье. И вот это тоже субсидируемое жилье, там детская площадка рядом была. В 9-м микрорайоне 64 квартиры для пенсионеров были разработаны по стандарту «нулевая энергия», т.е. в течение года баланс сальдопотребления и производства энергии данной конкретной квартиры, данной жилищной единицы должен был быть нулевым. Я уже говорил вам про фасад. Внутреннее убранство - то же самое относится. 50% квартир было сдано в приоритетном порядке представителям так называемых социально значимых профессий: врачам, медсестрам, пожарникам и т.д. Правда, у них зарплата тысяч по 100 в год. Я думаю, архитекторам тоже может что-то перепасть, но не перепало.

Вот дальше будем говорить о вещи, которую я уже упоминал. Необходимо общее пространство, если вы хотите создать реальное сообщество. Вот это вот salt building. То есть дом-соль… Это был соляной склад в 30х годах. Причем с него снабжалась вся Британская Колумбия, потом в 80-х годах там был завод по переработке макулатуры. А сейчас в 2010-м там сделали пивоварню, пекарню, кофейню и серию магазинов. Т.е. здесь речь шла не о том, чтобы опять же денег на этом заработать, а чтобы было место, где люди могли бы отдыхать. Тоже не очень хорошо с цветами - иначе получилось бы достаточно красиво. А внутри даже не пришлось очень много переделывать. Мы сохранили такой индустриальный интерьер, который, в общем-то, передает историю этого места. Затем площадь вокруг солтбилдинга была посвящена такой корабельной теме. Дело в том, что во время Первой и Второй мировых войн здесь было построено, если пересчитывать на водоизмещение, больше кораблей, чем где-либо в других местах Северной Америки, и именно отсюда уходили через Атлантику караваны транспортов, сопровождаемые боевыми кораблями. Таким образом, этот город имеет очень большую историю кораблестроения. И вот здесь вот такие фонари, которые символизируют шпангоуты корабля.

А вот это здание тысяч на 5 кв. метров. Здесь детские сады для детей перемешаны с местами отдыха. Затем там есть лодочные станции, где можно взять лодку и плавать по вот этим каналам - на мускульной силе, естественно. И это очень высокоэффективное здание. У него платиновый уровень по стандарту Leed. Исключительно экономичное здание - используют для охлаждения геотермальную энергетику, для отопления - также. А вот это уже вид на Ванкувер с крыши. Я бы сказал, что для детей это самая лучшая смотровая площадка, причем крыша подвесная, на тросах. В этом центре есть спортзалы, фитнес-центры, студия танцев и магазины, и места отдыха, и детские сады. Еще один основной принцип этого сообщества - строить жилье для всех возрастов. Чтобы и для детей, и для зрелых, и для пожилых было что-то свое. Здесь вы тоже видите, что за планирование микрорайона мы получили тоже золотой и платиновый уровень Leed. Лучшим считался микрорайоном в Америке. Чуть-чуть раньше мы получили этот статус, нежели следующий район, про который все и знают. В 2010-м году этот проект выиграл награду лучшего проекта микрорайона во всем мире. У нас было 22 конкурента - и мы выиграли. И это как раз еще одна задача, которую мы ставили себе с самого начала – двигать вперед планку строительства крупных микрорайонов, где все было бы ориентировано на человека, а не на количество квадратных метров. Вот здесь вы видите, из каких компонентов это все состоит. Вот здесь я уже говорил вам, что мы создали очень много микропространств, где люди могут собираться, разговаривать на разные темы, общаться, в кафешки забегать. Основная цель как раз и была достигнута. Здесь тоже вы видите интересное сооружение, которое дает возможность во время отлива людям спускаться к воде, а во время прилива служит берегоукрепляющим сооружением. Там разница между приливом и отливом в 15 футов. Ванкувер – это, конечно, очень серьезный город по входам. Кому-то нравилось А, кому-то - С, в результате выбрали В и на входе поставили символ воробья. Дети сначала боялись очень сильно, но здесь принцип такой же. Как и человеческое сообщество очень разнообразное, так и птичье сообщество, где большинство составляют иммигранты, собственно, гастрбайтеры из Англии, как эти самые воробьи, которых изначально в Канаде не было. Т.е. как символ сообщества он очень хорошо подошел. Вот здесь мы не видим, но стоит маленький столбик, который поддерживает хвост воробья. И я всегда говорил, что если делаете скульптуру птицы, то делайте так, чтобы она у вас на ногах стояла, а не так, чтобы ее за хвост нужно было поддерживать.

Итак, какие уроки мы вынесли? Во-первых, мы должны перебарывать в себе все традиционные подходы к городскому планированию. Здесь необходимы инновации и лидерство. Лидерство – это, действительно, суперважная вещь. Еще одна вещь, которую с самого начала нужно учесть, - это то, что публичные пространства очень сильным делают чувство принадлежности людей какому-то району и влияют на социальную среду. Теперь комплексное планирование энергобаланса. Я вам уже сказал, что через модернизацию строительства пассивных зданий Ванкувер принял на себя обязательства очень сильно снизить энергопотребление, использовать вторичные и возобновляемые источники энергии. Это рекуперация тепла из твердых бытовых отходов и из канализации и полигонов захоронения мусора. И, наконец, - введение для всех счетчиков на все виды энергии, чтобы люди платили только за то, что они потребляют. Для того чтобы решить эти проблемы, мы применили пассивную архитектуру + самое последнее новшество в эффективности систем отопления и охлаждения. Можно, конечно, учесть только второе. Но всегда нужно учитывать в комплексе с архитектурой, потому что не получится у вас ничего, если вы в плохо построенное здание воткнете самые последние системы. Мы сейчас работаем над тем, чтобы у нас все больше и больше зданий становились совершенно энергопассивными в годичном цикле. У нас вот здесь как раз проходит крупный канализационный коллектор. Мы туда врезались и поставили тепловой насос. Это такой холодильник наоборот, и потом канализационные стоки возвращали в коллектор и за счет стоков мы грели воду и возвращали ее в санитарный контур - и 75% тепла мы рекуперировали. Я совершенно уверен, что под Москвой полные энергии текут канализационные потоки, текут они куда-то, травят рыбу в ваших реках, неся с собой тонны энергии, которую можно извлечь. Нужно только убедить людей в том, что это возможно и нужно. Вот такой вот тепловой насос вытягивает энергию из канализационных стоков, нагревает воду в контуре, вода поступает в контур, там догревается, и после этого поступает в отопительную систему. Кроме того, с использованием солнечных коллекторов на крыше мы можем создавать ресурсы, продавая ее общей системе, а потом на эти деньги мы покупаем электричество и используем там, где не удалось догреть какими-то геотермальными источниками. Здесь вот вы не видите всех этих труб, потому что они еще не достроены. Это такие пальцы руки, и вот ногти у этих пальцев неоновые такие, светятся. И когда мы используем энергию газа, они светятся красным, а когда мы используем возобновленную энергию, они светятся зеленым. Всем сразу видно, какую энергию мы используем. Это такое социальное искусство – говорить с людьми постоянно об энергоэффективности и потреблении ресурсов. Итак, во-первых, мы учли, что с отходами от нас уплывает огромное количество энергии, и всегда нужно с самого начала закладывать в конструкцию здания комплексные системы и охлаждения и отопления. Это будет не так дорого, как постоянно гонять горячую воду, а потом гонять еще и холодную воду. Затем - ваши системы должны быть открытыми, чтобы можно было дать возможность для последующей врезки в такую систему. И, кроме того, если правильно сбалансировать энергосистему всего микрорайона, всегда можно увидеть, что есть элементы, которые вытягивают энергию из атмосферы, и эта энергия совершенно бесполезно рассеивается. А если вы видите, что какой-то дом, например, может за счет солнечного коллектора нагревать воду, а другой в это время использует очень много горячей воды, вы можете взаимозачетами воду продавать от одного дома к другому.

Лучевое отопление и лучевое охлаждение. Лучевое охлаждение - мне говорили: «Роджер, ты совсем с ума сошел. Вот сядь на айсберг – тебе будет холодно. С одной стороны тебе будет жарко, потому что будет светить солнце, а из спины из тебя будет айсберг вытаскивать тепло». Вот так мы сделали теплые потолки, в которых прокачивается горячая вода зимой и холодная летом. И поскольку система у нас комплексная, и, кроме того, за счет незначительного сокращения температуры большой поверхности можно даже не закрывать окна. Т.е. воздухообмен идет всегда. В Москве, конечно, за счет лучевого тепла отапливаться сложнее, потому что на определенном этапе необходимо будет даже удерживать систему в каких-то определенных рамках. Потому что летом, если запустить систему лучевого охлаждения на всю мощь, у кое-кого лысого может даже тепловой удар случиться. Поэтому необходимо еще и управление энергобалансом. Это управление должно быть комплексным, управление всеми ресурсами, которые запускаются в здании, и должна быть информация по использованию любого ресурса. Люди должны платить только за то, что они используют, и наш опыт показывает: как только людям говорят, что они должны платить за тот объем ресурсов, которые они используют, как тут же этот объем падает процентов на 20%. Это можно подтвердить очень многими исследованиями. У нас сейчас есть несколько клиентов, которые давали людям возможность заплатить за месяц использования ресурсов и потом им пользоваться невозбранно, они видели, что на следующий месяц счета подскакивали процентов на 20, потому что люди привыкли, даже не осознавая этого, к расточительству. Здесь необходимо учитывать огромное количество возможных источников, если система сделана комплексно, необходимо учитывать возможность извлечения тепла из отходов канализаций. Здесь должно быть две идеи: комплексность и опять же лидерство. Без лидерства комплексности не будет, а без комплексности не будет устойчивости развития микрорайона, потому что обязательно нужно научиться думать о гораздо большем количестве самых разных вопросов, которые так или иначе влияют на энергобаланс всего микрорайона.

Давайте теперь поговорим о безуглеродном будущем. В течение всего процесса наши консультанты немножко обманули ванкуверские власти, собственно, никто не спросил, кто за это будет платить, и мы консультантам сказали: «Давайте не будем говорить, сколько это стоить». Мы просто построили несколько нулевых зданий - и, когда мы пришли в мэрию, там, в общем-то, не очень народ обрадовался. Но это же был эксперимент, некая лаборатория, в которой мы пытались определить, что нужно сделать для того, чтобы получить вот такой безуглеродный результат. В этом проекте, если говорить коротко, были системы, которые могли полностью исключить выбросы углекислого газа в атмосферу. И мы учли возможности строительной отрасли расширить свои соответствующие мощности, чтобы среагировать на спрос, который мог возникнуть. Вы видели график. Красная линия – это сколько мы будем выбрасывать в атмосферу углекислого газа, если мы будем делать это так же, как сейчас. Зеленый сектор – это то, что мы будем делать все очень ответственно. Т.е. шансы у этого зеленого сектора примерно такие же, как у снеговика в аду. Если не случится что-нибудь такое серьезное, страшное, ужасное, чтобы убедить нас двигаться по этой зеленой кривой. Скорее всего, мы будем где-то посередине. Скажем так - если бы с сегодняшнего дня все новые здания по нулевому стандарту начали бы работать, тогда этот график был бы несколько более горизонтальным. Но не более того. Соответственно, нам нужно думать, что делать с существующими зданиями и с существующей инфраструктурой.

Вот это здание мы выбрали в качестве лаборатории. Сальдо практически нулевое. Оно производит столько же энергии, сколько потребляет. Здесь очень много было серьезных задач, которые необходимо было решить, хотя, конечно, это не остановило нас, не сделало так, что мы не поставили себе цели сделать столько энергии, сколько дом использует за год, максимизировать доступность и уровень совместимости жилья с человеческим здоровьем. Оно стоило примерно на 20% больше, чем любое другое здание в этом микрорайоне. Но при этом с учетом инфраструктуры этого здания. Это здание на 40% эффективнее управляет энергией - не потому, что мы системы какие-то сделали, а потому, как оно построено, какие стены, какие окна, какое освещение там используется и т.п. Вот сейчас вы видите солнечные коллекторы, которые производят горячую воду и отправляют ее в общую сеть. Вот здесь вы видите специальные отверстия для перекрестной вентиляции, а вот там вы видите светодиодные лампы, которые гораздо меньше потребляют энергии. Вот здесь вы видите принцип работы солнечных коллекторов, как горячая вода отправляется не только в собственный контур, но и в контуры соседних зданий при необходимости.

Итак, ключевые задачи, которые необходимо решать для безуглеродных зданий. Вам необходимо сначала разработать такое здание, и вам необходимо, чтобы все жители понимали, что их задача - сокращать потребление энергии, и тогда они найдут способ. В этом здании в результате экономия энергии составила 68% относительно уровня традиционного здания. Вся энергия используется с огородов, которые там у него есть, солнечных коллекторов. Чему мы научились на этом опыте? На этом опыте мы научились лидерству и выстраиванию отношений внутри сообщества, чтобы все впоследствии заражались одной и той же идеей. Без этого никакого нормального управления ресурсами на долгосрочном периоде не будет. Через 10 лет если не все здания, которые мы будем делать, будут такими, то нам нечего делать в этой профессии. Ну, я надеюсь, 10-то лет мы продержимся, но через 10 лет именно такие здания мы должны строить повсеместно.

Теперь что касается водных ресурсов и ландшафта. Наша задача была сократить потребление водных ресурсов на 50%, потребление питьевой воды на 50%. И необходимо было обеспечить практическое управление потоками штормовой воды без необходимости выстраивания дополнительной инфраструктуры. Необходимо было использовать местный посадочный материал. Вот сейчас в Ванкувере очень много думают над тем, чтобы при любом строительстве воссоздавать исторические экосистемы. Прежде, чем что-то думать, сажать, смотрят старые фотографии: а что тут было до тех пор, пока не пришли и все не испортили? - и просто сажают все, как было. И, кроме того принципа, о котором мы говорили, - это создание общественных гостиных, превращение улицы в одну большую гостиную. Итак, ключевые принципы использования воды. Особенно ландшафтные дизайнеры очень сильно обрадовались, потому что здесь очень много водных пространств, очень много водных аттракционов для детей, и это не более чем признание той роли, которую вода играет в нашей жизни. Потому что мы любим воду, когда нам нужно почистить зубы, но думаем о том, что вода берется из крана, так же, как и свет - из выключателя. А вода - это энергия. Ее нужно добыть, ее нужно почистить, профильтровать, насосом до вас доставить, ее нужно потом грязную убрать и куда-то в правильное место направить. И поэтому ключевой вопрос, над которым должен думать каждый житель, - это повышение эффективности использования воды и снижение в общей сложности ее потребления.

Итак, первое, на чем мы остановились, - это сбор дождевой воды. Вот здесь мы вот таким образом выстригли траву, поставили наши олимпийские фигурки. Это канадская команда по керлингу выигрывает собственно соревнование по керлингу. А вот это вот сноубордисты. Нужно себе напомнить, что и у нас была своя Олимпиада, в конце концов. Кроме того, вы видите, строительство шло как можно ближе к воде. Вот здесь вы видите водоотвод для штормовой воды. И еще одна вещь – это так называемый остров жителя. И жители там - это всякие жучки, червячки, крыски, мышки и т.п. Мы тут подумали, что мы ж не одни, вокруг нас живет очень много тех, кого мы не замечаем. И поэтому вот такая намытая коса. Ванкувер сделал такой символ того, что мы помним о том, что кроме нас здесь еще очень много кто живет. Вот здесь зашла ставрида, и там они начали метать икру. Должен сказать, что в устье нашей реки это впервые за последние пятьдесят лет произошло. Только эта вещь оказалась правильной. И вот так вот примерно это выглядит. Прошло года полтора с того момента, как эта коса была намыта, и вот здесь вы видите, насколько природной стала эта среда. Каждый день можно вот так сюда прийти. Пара сотен уток плавает постоянно. Т.е. такой уголок природы. И при этом это очень хороший водоотвод для штормовой воды, которую она не выпускает сразу в океан, а удерживает на какой-то момент. А вот это мостик, который был сделан из бывшего канализационного коллектора. Это как раз для детей очень хорошо, чтобы они понимали, где течет все остальное. Там дети могут бегать, прыгать, играть - и в любой погожий день там дети играют в казаки-разбойники – в общем, для них это аттракцион очень хороший. Маленькие водные минипространства, которые были разработаны специально для того, чтобы дети могли вволю поплескаться в воде, и дети летом делают дамбы и, в общем, превращаются в будущих гидроэнергетиков. Итак, сбор дождевой воды идет через крышу. Хранится эта вода в подземных резервуарах. Эта же вода используется для смывания воды. И в детстве есть привычка у товарищей пить из бачков для унитазов. В общем, там мы повесили даже таблички: «Пожалуйста, не пытайтесь пить эту воду. Она для туалетов».

Уроки, которые мы вынесли из этого: во-первых, для того, чтобы собирать дождевую воду, необходимы инновации. Для инноваций необходимо лидерство. Это дает экономию почти в 50% на водных ресурсах.

Теперь экономическое направление, и что такое экономика в масштабах микрорайона. Доступное жилье, огромное количество открытых пространств, создание 20 тысяч новых рабочих мест. Нужно вам сказать, что программа стимулирования открыла очень много зеленых рабочих мест. Ключевые финансовые параметры: квадратный метр стоил 4600 долларов – американских, судя по всему. Это много. Но из этого количества 1910 долларов - это были практически олимпийские расходы. И вот это как раз те вещи, о которых нужно задуматься и вам, потому что в любом случае олимпийские проекты стоят дорого, а так они будут еще и полезны. Издержки на устойчивое развитие – это где-то 400 долларов на квадратный метр, а получили мы из них уже выгоды на 300 долларов на кв. метр. Т.е. вы видите, что чистые издержки - это где-то 100 долларов на квадратный метр для того, чтобы сделать не простое здание, а зеленое. Самые большие издержки были здесь, так как это был олимпийский проект. Итак, это микрорайон, который получил платиновый уровень Leed. Это центр, который получил платиновый уровень Leed. Это здание, которое получило первым в Северной Америке платиновый уровень Leed ,и т.д.

Чему же мы научились? Угадайте уже чему. Ключевые издержки на доступное жилье можно перераспределить в рамках всего микрорайона, финансовая премия – это 6-8%. И для таких вещей, конечно, необходимы стимулы, но потом они окупаются. Итак, большая часть всего того, что я вам рассказал, была опубликована уже в специальной серии, которая называлась «Challenge» -«Вызов». Вот есть у меня экземплярчик, можете взять, кому интересно. В интернете можно найти challengeseries.сa, канадский сайт. Там написано в деталях обо всем, о чем я вам сегодня рассказал. Это сайт, который прославляет всех тех людей, которые это построили, и тех, кто там сейчас живет и сейчас является плотью и кровью этой инициативы.

И, когда я все это про себя проговорил, я подумал: ну ладно, я вам все это расскажу, а что это будет значить, собственно, для москвичей? Что может сделать Москва, московское правительство, какие предложения я мог бы сделать, не зная ничего о вашей нынешней ситуации с городским планированием, куда вы собираетесь идти, и вообще - надо ли вам оно? Итак, вот 6 моих предложений, можете делать с ними все, что хотите, но я считаю, что если попытаться двинуться вперед в строительстве таких самостоятельных и жизнеспособных микрорайонов, это будет очень, очень важный шаг. Итак, первое. Убедить - мэра, нет, кого-то, по крайней мере, из его аппарата создать многодисциплинарную рабочую группу с серьезными лидерами, потому что могут многие люди там сидеть и не принимать решений, но во всяком случае нужно дать им возможность высказаться. В Ванкувере есть специальное бюро по устойчивому развитию, которое постоянно занимается мониторингом всех возможных идей и превращением этих идей в конструктивные решения для городской власти. Второе мое предложение было бы создать комплексный план какого-нибудь микрорайона, вот в этой рабочей группе, с тем, чтобы был создан пример устойчивого будущего Москвы. Небольшой, но пример. Я думаю, что и среди нас немало людей, которые могли бы попытаться внести свой вклад в форме своих идей, потому что будущее сейчас обещает быть настолько иным, нежели прошлое, что любая идея может в нем сработать. Следующее: необходимо создать просветительскую программу. Во-первых, нужно просвещать бюрократов и политиков, нужно просвещать инженеров, которые привыкли делать именно так, нужно просвещать субъектов политических решений, давать им информацию, в какой бы то ни было форме. А во-вторых, необходимо просвещать и жителей, потому что жителям потом там жить! Поэтому если вы решили, что вы эту идею будете продвигать, вам сразу же нужно будет подумать о коммуникационной площадке, чтобы впоследствии это превратилось в инициативу, которая развивается и сверху, и снизу. И, наконец, два последних предложения заключаются в том, что если вы хотите залучить к себе товарищей с деньгами, если вы хотите, чтобы они все это дело двигали вперед, обратите внимание: деньги от государства не придут. Деньги должны прийти от частников. Но для этого необходимо придумать для них какую-то программу стимулирования, чтобы они тоже понимали, что они будут вознаграждены. Если этой программы не будет, они тоже этого делать не будут. Забудьте об этом вообще. И, например, вот здесь вот увеличение плотности застройки – это то, на что они как раз пойдут. Если вы даете им дополнительные возможности, не тратя никаких денег, вы показываете им и как сделать плотную застройку, и как сделать ее зеленой. Ну и, наконец, последнее, я считаю, одно из самых важных предложений - необходимо выбрать, разработать и завершить некий образец, на который можно ткнуть и показать: вот посмотрите туда, сейчас оттуда будет проистекать. Мы это сделали, мы это завершили, можно людей, которые там живут, спросить - и они вам расскажут, что там хорошо. И вот этот слайд мне всегда нравится показывать в заключение. Это цитата из Роберта Кеннеди: «Только вера и только мужество дают нам форму человеческой истории. Каждый раз, когда человек начинает бороться за свой идеал или совершенствует других людей, он зажигает искорку надежды». Вот вы и есть те люди, от которых могут исходить те искорки надежды, если вы не побоитесь бороться за свои идеалы, если вы окажетесь в достаточной степени лидерами внутри себя, чтобы двигать этот процесс вперед. Каждый может сделать что-то серьезное, потому что были другие люди, которые были такими же, как вы, а им удалось продвинуть процесс вперед, и если мы сейчас посмотрим на самые первые слайды этой презентации, если мы изначально отнесемся к ним серьезно, я считаю, что стоит вообще всем этим заниматься, потому что, если не будем заниматься, то в будущем нашим детям и детям наших детей будет очень-очень плохо.

У России сейчас потрясающая возможность пойти по правильному пути. У вас как раз сейчас развиваются очень серьезные перемены, и в этой атмосфере самые, казалось бы, безумные инициативы могут сработать и могут стать мэйнстримом. Я не просто так сюда прилетел, чтобы с вами потрепаться; я прилетел, чтобы, может быть, зажечь какую-то маленькую искорку надежды. Спасибо за внимание.

Обсуждение лекции

Вопрос из зала: Первый вопрос. Насколько проекты, подобные ванкуверскому, начали распространяться или, по крайней мере, продумываются в других городах Канады? Насколько этот опыт уже в какой-то мере тиражируется внутри страны и в других странах?

И второй вопрос такой: на слайдах были очень красиво показаны вещи, связанные с общим пространством, - как сделать, чтобы люди чаще встречались во дворе, на улице и т.д. Сталкивались ли вы, работая в других странах, может быть, в Китае, России, с ситуациями, когда люди скорее НЕ хотели сталкиваться друг с другом в общих пространствах, а, наоборот, все делали, чтобы как-то эмансипироваться друг от друга? Когда есть общее пространство, может, такие вещи очень нужны. Возможно, такое есть в Китае из-за плотности населения. Попутная ремарка. Будучи в последние дни в Москве, наверное, вы знаете о решении огораживания Китай-Города, это центральная часть Москвы, в которой расположены здания администрации президента. Сталкивались ли вы с чем-то подобным в других городах, и как это в принципе согласуется с концепцией общего пространства?

Бейли: Начнем с первой части вашего вопроса. Насколько в других городах Канады это же делается. Я разрабатывал спортивную деревню Панамериканских игр в Торонто. Это примерно в 3 раза больше, чем этот проект, и там задачи ставились примерно такие же. Затем AirportLands, это аэропорты в районе Эдмонтона, это Америка, он где-то в 3-4 раза больше данного микрорайона Ванкувера. И их амбиции экологические оказались в 2 раза жестче, чем наши ванкуверские. Они привлекли к себе лучших инженеров, лучших архитекторов, которые специализируются на зеленом строительстве. И они, конечно, уперлись просто рогом и неуклонно движутся к тому, чтобы сделать суперэкологический проект. Я бы сказал даже, что города в Канаде сейчас конкурируют друг с другом, соревнуются, кто у нас самый зеленый, кто у нас самый экологический. И Ванкувер сказал, что к 2020 году будет самым зеленым городом в мире, но я думаю, что к 2020 году он будет где-то 25-м, потому что такие инициативы уже разворачиваются в других местах гораздо более активно. Теперь что касается публичных пространств и разнообразия в одном районе. Я помню, что я выступал в Тяньцзыне примерно с такой же лекцией, и кто-то сзади сказал: «Господин Бейли, мы 30 лет пытались избавиться от соседей. У нас был коммунизм, соседей было хоть завались, а сейчас вы нас опять в коммуны загоняете, что ли?!» Естественно, необходимо учитывать то, что историческая китайская община – это всегда были вот эти вот дворики, и народ жил друг вокруг друга. И сейчас они стремятся жить немного по-другому. И в Китае люди не любят делать внутренние дворики, нас предупредили об этом с самого начала. Я попытался вообще понять почему, и выяснилось, что все бабульки, которые сидели во внутренних двориках, стучали за деньги в полицию, и в результате этих бабулек настолько дико ненавидят - я думаю, нам все это знакомо, - что народ сейчас просто этого не хочет. Представляете, что соседи увидели, чем вы там дома занимаетесь, трубочку подняли - и тут же к вам приехала дивная карета. Действительно, многим людям этого может не хотеться. Есть такие страны, где люди сейчас стремятся к изоляции, а не к общежитию. И в Китае если посмотреть на новые жилые проекты, вы видите многоквартирный дом, обычно прямоугольный, 18 этажей и видите 20 таких домов, и 6 рядов по 20 домов и между ними ни травинки, и вы мне скажите, что это - нормальное сообщество и нормальный микрорайон? Нет, но люди, которые раньше жили, как солдаты в бараках, сначала это ценили, но сейчас это уже разрушает общественную среду, а не создает. У нас - в Ванкувере, в Торонто - тоже такие штуки были, и я вам могу сказать, что они превратились в гетто, рассадник преступности, наркомании и прочего антиобщественного элемента. И в некоторых случаях такие микрорайоны приходилось просто сносить под корень. У меня есть друг, он действительно известный архитектор в Ванкувере, и он говорит, когда мы учились в университете, когда мы все были молоды, мы поддерживали друг с другом близкие отношения, и нам всем было хорошо, всегда мы пропадали где-то по окраинам. И у него новый постулат сейчас: а давайте будем жить, как тогда в наши студенческие годы - близко друг к другу. Этот проект доказал, что именно вместе мы можем быть полностью удовлетворены своей жизнью. Но я должен сказать, что это сейчас эксперимент, и сейчас я не могу сказать, насколько людям там хорошо сейчас вместе. Я вот иногда даже думаю, что случится, если миссис Джонс играет Чайковского на скрипке, а рядом там Петя Иванов пытается играть Битлз на гитаре, у него не получается, как эти два музыканта будут друг друга терпеть. Не знаю. Но, во всяком случае, человек – это животное общественное, все-таки. И это означает, что мы вместе можем сделать вокруг себя живое пространство. Если каждый закопается в своей пещере, вокруг нас будет только мертвое пространство.

Вопрос из зала: Вы много в процентах привели, а сколько в абсолютных величинах экономия электроэнергии, воды на человека? И подсчитывал ли кто-нибудь, сколько энергии и ресурсов уходит на то, что дом не простой уже, а экологический? И, может, мы больше ресурсов тратим на то, чтобы сделать дом экологическим, чем потом экономим на электроэнергии. И еще вы сказали, что у вас там высокие волны, так, может, стоит использовать эту энергию, приливную, которая в масштабах Ванкувера может дать несколько мегаватт электроэнергии, что вполне может покрыть все эти затраты?

Бейли: Вопрос о стоимости зеленого строительства – это вопрос не праздный… Давайте тогда отложим деньги в сторону, и скажу так: в Ванкувере мы сразу приняли подход на энергопассивную архитектуру. Мы пытаемся убрать или минимизировать в принципе сложность здания. Мы умно конструируем здание, но при этом мы используем правильно подобранные и конструктивно используемые материалы, не делая при этом здание сложным. Фактически мы снижаем его технологичность. Это немого необычный подход. В США, например, они берут проблему - и ищут ее высокотехнологичное решение. В Канаде мы инженеров берем, «расстреливаем» сразу, мы выкидываем максимум систем, мы хотим, чтобы здание само по себе вело себя естественно. Т.е. мы не запихиваем в него кучу денег, всяких систем, кучу компонентов, кучу электрических штук, которые помогают этому зданию выживать. Я как раз этот принцип и продвигал. Изначально надо планировать весь микрорайон, расположение зданий так, чтобы можно было снизить сложность каждого здания. Это очень важно. Что касается денег. Я бы хотел вам сказать: должны быть очень опытные люди, которые умеют построить высокоэффективное здание за те же самые деньги, что и традиционное. Есть сейчас такие архитектурные, строительные компании, которые это делать уже умеют. В Ванкувере сейчас киловатт-час стоит 6,5 центов. И это самое дешевое электричество в мире. Не знаю, сколько вы платите здесь, но центов 10-12 платите точно. В России-то вам скидочку дают, а вот во Франции, Германии, Лондоне, Австралии и т.д. платят где-то центов 25 за киловатт-час. И при 6,5 центов за киловатт-час вы можете подсчитать, как быстро окупятся ваши инвестиции, если вы платите 12 центов или 25. Т.е. инвестиции здесь именно из-за снижения сложности самого здания отрабатываются вполне. Я так понимаю, вопрос более комплексный, но я попытался ответить. У меня получилось?

Вопрос из зала: Между Ванкувером и Москвой большая разница в системе управления, в политической системе. Т.е., например, у вас мэр избирается жителями, а в Москве назначается президентом. У вас где-то 10 членов совета на 600 000 жителей, а у нас 35 депутатов на почти 10 миллионов. Т.е. как эти различия могут сказаться на принятии и реализации той стратегии, о которой вы рассказывали?

Бейли: Занимаясь этим, необходимо учесть политическую среду и структуру принятия решений, которая в данном городе превалирует. Обязательно нужно проанализировать сначала, как именно с такой системой работать. Необходимо понимать политическую структуру города, как устроены отдельные муниципалитеты. Но давайте вернемся к тому, о чем я говорил раньше. Весь вопрос в лидерстве. В наличие эффективных лидеров. Если ваш мэр считает этот вопрос актуальным, если он является сильным и мужественным лидером, если ему нужна поддержка народа, то он может стать тем самым лидером, который сможет довести дело до конца. Помните, первое из моих 6 предложений было как можно четче довести эту информацию до мэра, до тех людей, их немного, которые могут реально влиять на принятие решений. И оттуда уже необходимо начинать просветительский процесс: просвещать бюрократию, которая, если мэр будет на вашей стороне, уж точно будут просвещаться, необходимо просвещать ваше инженерное сообщество, инженеры тоже должны понимать, каким образом изменять свои подходы к проектированию и архитектуре зданий. И необходимо просвещать общественность. В общем-то, общественность – это самое сложное, сложнее, чем убедить бюрократию, потому что общественность волнует, чтобы было, что кушать, чтобы они решали свои какие-то сиюминутные вопросы. Поэтому с общественностью приходится работать больше, чем с политиками. Для этого и нужна просветительская программа. И вот здесь нужно заранее об этом тщательно подумать. То, как вы будете просвещать. Если в этом участвует частный капитал, опять же, для них лучшее просвещение – это стимул с точки зрения капитала. И это как раз наименее сложно, это всегда можно организовать. Демонстрация – это всегда лучший способ рассказать, что вы хотите. Если ваш мэр может встать и сказать: «Вот такой проект достиг своих целей», - и если он может улыбнуться для газеты на весь разворот, то, я думаю, это могло бы быть привлекательно. Хотя не хочу сказать, что это будет легко…

Вопрос из зала: Существует ли в Ванкувере и других канадских городах способ развития города с помощью креативных индустрий, т.е. в британском понимании - развития через какие-то культурные тактики?

Бейли: Что касается Ванкувера, то там культурный фокус, конечно, очень силен. Я на это намекнул в презентации. И если вы войдете на официальный сайт Ванкувера, то там вы найдете документ «Культурные обязательства города», в котором указано, какие планы есть у правительства по искусству в развитии города. В Ванкувере это развито не настолько, насколько могло бы, но они планируют ресурсы на культурное развитие, и здесь они планировали с учетом мнения представителей так называемой культурной индустрии. Там обсуждались и конкретные проекты, и бонусы, которые будет получать культурная индустрия от организации проекта, и стимулы к развитию новых культурных объектов. Вот, например, в рамках проекта зеленого строительства был построен новый большой танцевальный клуб, оркестровый зал, концертный зал. Я сейчас, например, занимаюсь разработкой нового концертного центра, который займет одна из известных канадских трупп, это будет рядом с Олимпийской деревней. Там получилось как: все объекты вылезли из проекта развития города, и они вылезли именно из частного капитала. Т.е. в Ванкувере это есть, может, хотелось бы больше. Но я думаю, что этот баланс между культурным, экологическим, социальным, экономическим пока достигнут. Потому что в этом районе доступность жилья – это, действительно, проблема. В Ванкувере жилье очень дорогое, одно из самых дорогих в Канаде, поэтому доступность жилья – это тот аспект, которому было уделено много внимания. Что касается «креативных городов», то это не только креативность интеллектуальная, это креативность культурная. И когда город сам говорит о том, что хочет быть городом с брэндом, который поддерживает культурные ценности, уверен, что рано или поздно это будет оценено на мировой арене, и этот город займет достойное место.

Вопрос из зала: Насколько я понимаю, важным аспектом того проекта, который сегодня обсуждался, является обсуждение в этой самой расширенной рабочей группе, состоящей из представителей самых разных социальных групп, власти, инвесторов, бизнеса, маркетологов, архитекторов. И вот кого вы привлекали в качестве модераторов? Людей, которые путем какого-то отбора смогли собрать эту группу и путем каких-то колоссальных усилий привести их к какому-то общему пониманию того, как они видят этот район. Кто могут быть эти люди? И видите ли вы такого человека в Москве? Если да, то кто это?

Бейли: Ну, не знаю насчет Москвы… Даже в Ванкувере я сам бы не смог этого сделать. Сама концепция того, что все должны участвовать в разработке этого проекта, – это изначально была философская основа проекта. Власти Ванкувера, власти Канады уже 20 лет имеют такую тактику, там изначально было все продумано. Какие форматы процесса могут быть, какие могут быть фасилитаторы, кто пишет какие отчеты, кто где участвует, в какой форме проходит участие, кто как ограничивается в участии и т.д. Там очень много информации о том, как это делается. В Канаде очень много сделано. В Канаде существуют очень компетентные модераторы, прекрасно этому обученные. Я работал с этими людьми. У нас есть пара человек в Ванкувере, которые совершенно потрясающе это делают. Здесь нужен человек с хорошей репутацией в строительной отрасли, причем не на локальном, а на национальном уровне. Репутация реального авторитета. Чтобы он мог говорить с позиции лидерства, с позиции интеллектуальной силы. Может ли это быть сделано в Москве? Группу-то можно собрать. Вопрос, не передерутся ли они? Неплохо, конечно, когда люди со страстью относятся к своему делу и могли бы за себя постоять, но модераторы как раз и существуют для того, чтобы это проходило конструктивно. Нужно давать людям выражать свое мнение, даже если оно не будет учтено, но оно будет высказано. Большинству людей достаточно быть выслушанными, даже если их мнение не будет учтено. Обстоятельства могут быть разными, но вы попробуйте! Почему бы не попробовать собрать вот такую разную группу людей из ваших профессиональных кругов, чиновничьих кругов, общественников? Закрыть всех в одной комнате и попытаться что-то вынести, кроме трупов. Можно еще было бы привезти каких-то международных авторитетов, которые опять же будут должны сформировать некий полюс интеллектуальной силы. Потому что, я знаю, Москва – это очень разнообразный город. Можно, конечно, попробовать сделать что-то с конкретным сегментом города, Но здесь я бы предложил задуматься над тем, что нужно чтобы собрать пару сотен людей на 4-5 дней, чтобы они попробовали разработать чисто на философском уровне свое видение устойчивого будущего города Москвы. Не исключено, что у вас появятся действительно интересные идеи. Люди обменяются мыслями, идеалами, и вы увидите, что какой-то путь для всех этих людей есть. Я бы порекомендовал вам это попробовать сделать. Не думать о том, как мы это сделаем, а взять и попробовать. Потому что кто-то из сидящих здесь уже размышляет, а могу ли я это сделать?

Вопрос из зала: Расскажите, пожалуйста, о дорожной ситуации в Ванкувере, и как она учитывалось при проектировании района сообщение между социально значимыми объектами: больницами, пожарными службами? И привело ли строительство Олимпийской деревни к страшным пробкам?

Бейли: Нет, не привело. У Ванкувера есть специальная городская транспортная политика. Политика примерно следующая: самый главный - пешеход, второй - велосипедист, третье место у общественного транспорта, затем - грузовой транспорт, личные автомобили. И все транспортные вопросы учитывают в этом порядке. То есть машины и автомобилисты находятся внизу пищевой цепочки. Результат: в центре Ванкувера все меньше и меньше становится машин. Сегодня по центру Ванкувера на автомобиле ездить легче, чем 50 лет назад. И сейчас в центре города очень много надземных переходов, и поэтому владельцы магазинов сейчас говорят: в отставку правительство – у нас все пешеходы ушли с проходных зон, где мы на траффик рассчитывали. И сейчас мы потратили пару миллиардов долларов, чтобы улучшить дороги, по которым идет основной городской транспорт, и вынести их за пределы центра. Кроме того много было сделано для строительства скоростного подземного и надземного транспорта. Сейчас там сделан аэроэкспресс в аэропорт, очень успешный проект. То есть я вообще не могу сказать, чтобы хоть одна пробка возникла из-за зеленого правительства. В Олимпийской деревне очень немного машин. Количество машин на душу населения там значительно ниже, чем где бы то ни было. И по всему городу у нас разбросаны пункты общественного проката машин. Если у вас есть клубная карточка, подходите, берете любую машинку. Есть такие штуки, как общественные велосипеды, которые вы берете и оставляете на других таких же стоянках. Сейчас электромобили ездят. Ванкувер – это город, которому очень сильно повезло. Там, в общем-то, никогда не было шоссе, которое проходит через центр города, их нет и сейчас. И именно поэтому изначально в Ванкувере стали задумываться об альтернативных способах доставки людей из одного места в другое.

Вопрос из зала: Скажите, пожалуйста, если вы, конечно, знаете Москву, что бы вы порекомендовали правительству для сохранения исторического центра, памятников архитектуры?

Бейли: Даже не знаю, что сказать, как начать отвечать. Я считаю, что историческое наследие Москвы - это исключительно важная вещь. Общество должно очень много вкладываться в любых формах в сохранение исторического наследия. Я, например, всю жизнь этим занимаюсь и очень громогласно выступал за сохранение исторического наследия, исторических зданий. Многие исторические здания вынуждены менять свою функцию, потому что в принципе не существует уже той функции, ради которой они строились. То есть раньше здесь были офисы, сейчас живут люди. Но все равно, даже несмотря на то, что там живут люди, дух этого здания можно сохранить. Если же нужно сказать, что здание не ценно никому с экономической точки зрения, то за ним все равно никто не будет следить, и оно придет в упадок. Я рассчитываю, что в Москве будет конструктивный подход к историческому центру. Хорошо бы, чтобы здесь не было машин, но честно - не знаю, что с этим можно сделать. Это драгоценнейший запас открытого пространства, что у вас есть - эти московские дворики, площади небольшие, которые впитали в себя всю историю развития города, их даже сравнить не с чем. Храните их, я вас очень прошу.

Вопрос из зала: Можно ли оценить вклад вашего проекта в лицо Ванкувера в целом? Ванкувер же у нас в прошлом году первое место занял в рейтинге. Каков вклад вашего проекта?

Для Москвы очень актуальным вопросом является, что делать с промышленными предприятиями, которые традиционно в Москве есть, и вроде бы с позиции современного представления им тут не место. В Ванкувере вообще есть такие проблемы? Если есть, то как решаются; если нет, то куда они делись?

Бейли: Начнем со второй части. Эта проблема во всех больших городах мира одна и та же, особенно в Северной Америке. Потому что в Северной Америке города развивались постоянно концентрически. И развивались либо потому, что была река, или потому, что через них проходила транспортная артерия. И вот эта транспортная связь между центром города и окраинами была ядром, вокруг которого начиналось все расти. И эта транспортная артерия поддерживала промышленность, соответственно, промышленность росла вокруг транспортных коммуникаций. И сегодня, если приехать во множество американских городов, то промышленности нет. Промышленность переместилась за город. Там стало очень дорого содержать предприятия, кроме того, сейчас очень многое из того, что раньше делалось в Америке, сейчас делается в Китае, Тайване и где угодно в Азии. И американские профсоюзы еще себя переоценили, и в результате все возможности для промышленного развития пропали. В результате в центрах городов образовались огромные пустыри грязные, жить там невозможно. В частности, Олимпийская деревня была построена на месте огромной промзоны, где традиционно были верфи, затем там был сталелитейный завод, даже несколько, сервисные предприятия, которые строились вокруг 2 градообразующих предприятий. То есть все это раньше было, и все это было ужасно загрязнено. И когда начался этот проект, нам пришлось снимать загрязненные почвы по грузовику каждые 30 секунд. Поэтому у Ванкувера проблема, о которой вы говорите, была, и как ее решали. Приведу пример Торонто, там был один проект по Панамерканским играм. И у них были большие склады, где они в бочках, в бутылках хранили виски, - и они превратились в туристические, тематические рестораны, либо в комплексы отдыха, жилые некоторые здания и коммерческие здания. То есть процесс конвертации ядра города, где раньше шло промышленное производство, он вот так вот идет. Здание salt building, где раньше был соляной склад, - это как раз очень хороший пример. Если эти здания можно использовать для какой-то другой цели, то окажется, что это очень хорошие здания, и сохраняется историческое наследие, и в центре Москвы существует много зданий, которые раньше использовались для тех функций, которых сейчас уже нет. И сегодня нужно думать не о том, как их снести, а том, как их можно использовать. Можно, конечно, думать и как их снести, но можно их и во что-то превратить. Я всю жизнь занимаюсь тем, что превращаю старые здания в новые здания с новыми функциями. И у нашей компании неплохо получается создавать интересные здания для людей. Я совершенно уверен, что это можно сделать и здесь. Пару лет назад, когда я был в Москве последний раз, я по набережной шел. Я видел огромную промзону прямо в центре города, которая в жутком состоянии находилась. Не знаю, что с ней сейчас случилось. Но очень надеюсь, что начался процесс редевелопмента. Это очень важно - прийти и попытаться решить проблему существующими зданиями. Понятно - от промышленности чище не становится. Вот это самая дорогая часть вопроса и самая сложная. Как раз необходимо, чтобы были стимулы у частного капитала, чтобы пойти на эти затраты, чтобы там стало чисто. Это проблема, с которой сталкиваются абсолютно все. Нужно сказать, что в центре наших городов пропадает много ценной и функциональной земли. И в Ванкувере как раз основное направление конвертации этих земель – это построить там жилые сообщества, чтобы увеличить плотность заселения центра, чтобы снизить у людей потребность в транспорте из района в район. И часто это очень большие участки земли, что дает возможность рассматривать проекты по разработке микрорайонов, разработке комплексных энергетических систем, по разработке инфраструктуры - можно планировать на целый район. У вас изначально суть вопроса можете напомнить?

Это для меня стало очень интересным опытом в этом разрезе. Я не очень люблю говорить на эту тему – злиться начинаю. Мой проект, над которым мы все работали, который здесь описан, здесь работало 1,5 тысячи человек нужно сказать. В 2008 году, поскольку был политико-экономический кризис, проект никуда не сдвинулся. Политики использовали политико-экономическую обстановку, которая сложилась на период кризиса, чтобы этот проект сыграл, и чтобы их в конце концов переизбрали.