«Жить можно очень просто – так, как живут животные»

Киношкола им. МакГаффина заканчивает набор на Курс продвинутого кинозрителя, но возможность записаться на курс еще есть!

Курс продвинутого кинозрителя – это двухмесячная система динамических мастер-классов по всем творческим кинопрофессиям. Педагоги Киношколы им. МакГаффина и Курса Продвинутого Кинозрителя – лучшее, что есть в отечественном кинематографе на сегодняшний день, в том числе это Александр Адабашьян, Владимир Хотиненко, Александр Гордон, Евгений Марголит, Михаил Алдашин, Николай Хомерики, Клим Шипенко, Федор Лясс, Игорь Гринякин и многие другие. Не только образование, но и главные кинособытия, собственные показы, интересные люди, дискуссии и многое другое Киношкола им. МакГаффина предлагает своим студентам.

В рамках традиционных кинопоказов 20 марта состоялся предпремьерный показ фильма «Сфера колдовства» французских режиссеров Клода Нуридзани и Мари Перенну. Перед показом сами авторы подробно рассказали зрителям о фильме и своем творчестве. 29 марта картина вышла в широкий прокат. Мы публикуем беседу режиссеров со зрителями Кинокампуса им. МакГаффина.

Дарья Гладышева, идеолог Киношколы им. МакГаффина, ведущая: Добрый вечер, уважаемые кинозрители и студенты Киношколы им. МакГаффина! Сегодня режиссеры Клода Нуридзани и Мари Перенну лично представляют свой новый фильм «Сфера колдовства» у нас в Киношколе. Начнем с вопроса: первый ли раз вы в Москве?

Клод Нуридзани: Добрый вечер всем! Это второй раз, как мы приехали в Москву. В 2004-м году мы приезжали, чтобы представить наш первый фильм, который называется Genesis. И мы очень рады, что снова приехали в Москву.

Мари Перенну: Для нас это большое счастье – представить вам наш фильм. Он для нас уже третий, до этого были «Генезис» и «Микрокосмос». Мы начали «Микрокосмос» в 1992-м году и с тех пор сняли всего-навсего три фильма. Так происходит потому, что в каждом из наших фильмов есть животные, снимать животных очень долго, съемки длятся обычно два-три года, после этого еще монтаж.

К. Нуридзани: Несмотря на то, что мы начали снимать кино восемнадцать лет назад и сняли всего три фильма, на самом деле, все это время мы работали.

Так долго длится работа не потому что мы ленивые, а потому что нашими актерами очень трудно управлять.

Д. Гладышева: По-русски ваш новый фильм называется «Сфера колдовства». А как название дословно переводится с французского?

М. Перенну: По-французски он называется «La clé des schamps», это образное выражение, которому в русском языке синонимично слово «свобода».

Д. Гладышева: То есть фильм о свободе?

К. Нуридзани:

Это фильм главным образом о природе и о детстве. По сути, фильм о том, что человек не рождается человеком, но становится человеческим существом в процессе взросления.

Для девятилетнего ребенка, который является героем фильма, это сложное обучение. Мир взрослых загадочен, мальчик немножко растерян, потерян в этом мире, и в один прекрасный день он открывает заброшенный пруд или озеро. Открытие происходит благодаря «спектаклю», который он наблюдает в нем, это одновременно очарованный и беспокойный мир.

Он делает для себя открытие, что жить можно очень просто – так, как живут животные.

И благодаря этому же пруду он встречает человеческое существо, которое на него похоже. Это начало детской любви, детской влюбленности.

М. Перенну: В фильме мы ставили конкретную задачу: показать мир пруда или озера, наполненный животными, увиденный глазами ребенка.

Ребенок видит действительный мир, реальность таковой, какая она есть. Но он видит ее не просто такой, какая она есть, в этом участвует еще его воображение.

Он видит животных, но он также видит и фей, и драконов. Мы захотели взять такое направление, но не хотели доводить его до того, чтобы фильм стал фантастическим. Это не фантастика, это мечта.

К. Нуридзани: Кинематографическая проблема фильма заключается в том, что надо показать реальный мир, в то же время делая участником процесса воображение. Можно сказать, что

камера, которая является инструментом научным – прежде всего орудие, чтобы снимать мечты.

Что касается изображения, кадров, мы сделали своего рода «кастинг» животных, выбирая тех, которые были похожи на фей или тех, которые были похожи на драконов. И мы помещали их в кадр и освещали, как если бы это были феями или драконами.

М. Перенну: Мы очень много работали над звуком. Это очень интересно – звук в кино. Зрители прежде всего обращают внимание на картинку, и часто звук входит в наше сознание как бы подспудно, независимо от нашего сознания. Благодаря этому эффекту мы можем завлечь зрителя в мир, в который мы хотим его вовлечь, используя и звуковые средства тоже. У нас нет такой записи звука, который мы бы сделали в момент съемки, весь звук был записан после съемки, в момент монтажа, одним человеком, исключительным и великолепным, которого называют sound-designer – он творческий человек, в процессе работы мы постоянно с ним дискутировали.

К. Нуридзани: Есть еще один очень важный элемент, ингредиент – музыка. Вот уже третий раз мы работали с Бруно Куле (Bruno Coulais), он наша родственная душа, наш брат. Учитывая то, что наши персонажи не разговаривают, для музыки есть полный простор. Не нужно было поддаваться соблазну, чтобы все изображение полностью покрыть звуком, очень хочется так сделать, но надо это делать разумно. К счастью, Бруно Куле не самовлюбленный человек, у него не чрезмерное эго, он скромный, несмотря на то, что очень известный. И с самого начала, когда мы начали с ним работать, он согласился работать в тесной связи с саунд-дизайнером, который монтирует звук. Благодаря этому зритель не отдает себе отчета, в какой же момент вступает оркестр.

Д. Гладышева: Так как мы из Киношколы им. МакГаффина, мы всегда интересуемся тем, как люди попали в профессию, тем более это интересно потому, что речь идет о другой стране.

К. Нуридзани: Мы – очень плохой пример, потому что мы не учились ни в какой киношколе. В «другой жизни» мы учились в Университете на факультете биологии. В тот момент, когда мы должны были начать исследовательскую работу, мы с запозданием обнаружили, что это не наше призвание. Но

наши чувства, наша любовь к природе, к ее эстетике были такими сильными, что мы начали делать фотографии, писать книги, а потом и снимать фильмы о ней.

М. Перенну: Мы тем более не учились в школе фотографии, но наши работы в области фотографии стали для нас большим подспорьем, когда мы начали заниматься кино.

Сначала мы предлагали наши фотографии в такие журналы, как Geo или National Geographic, а потом выпустили несколько книг с фотографиями и текстами. С самой молодости, со студенческих лет мы всегда увлекались кино, ходили вместе с друзьями в кинематеку в Париже, смотрели старые фильмы.

Потом пришла идея фильма «Микрокосмос». Мы написали сценарий, но дальше наступил самый сложный момент: нас в кино никто не знал, а надо было найти продюсера. Мы нашли первого продюсера, которого звали Прада, он работал не в кино, а на телевидении. Сначала дело не продвигалось, но мы дружили, рассматривали проект.

Позже мы встретились с актером Жаком Перреном (Jacques Perrin), который в то же время уже был продюсером. И среди фильмов, в которых он играл, был один фильм о животных. Проект его сразу заинтересовал, но он очень долго колебался, год или два года, прежде чем подписать с нами контракт. Все это время мы усовершенствовали наш проект. В конце концов, он подписал с нами контракт и мы начали съемки.

К. Нуридзани: Это был экспериментальный фильм, потребовалось построить специальную студию, недалеко от нашей «дачи», как говорят по-русски, на юго-западе Франции. И самое главное: пришлось изобрести специальную машину, которую мы называем motioncontrol. Для актеров такая уже существует, но с традиционным motioncontrol нельзя снимать микроскопических насекомых и животных. Было очень-очень трудно заставить работать этот миллиметровый motioncontrol, пришлось модифицировать все системы освещения для того, чтобы снимать мелкие детали.

М. Перенну: Несколько слов по поводу motioncontrol: если бы мы могли снимать обыкновенной камерой для актеров, которую ставят на треножник, мы бы сделали как все, но на уровне насекомых это невозможно. Когда идет их обычное передвижение, происходит очень много вибраций, и в микроскопических съемках это сразу видно. Наша motioncontrol была в том же масштабе, что и насекомые.

К. Нуридзани: Это было очень важно для нас, потому что

мы не хотели снимать насекомых и животных как в научно-популярном кино – для нас это были актеры.

Мы хотели следить камерой за ходом маленького муравья, который движется, и именно при использовании такой микроскопической motioncontrol это было осуществимо, а зритель мог действительно войти в фантастический мир. Этот мир такой же, как и наш мир, только в миллиметровом масштабе.

М. Перенну: С точки зрения кинокамеры зритель себя чувствует таким же, как муравей. И благодаря аппарату motioncontrol, который мы изобрели, мы могли выбирать углы и позиции так, как если бы это было в нормальном мире.

Зритель: Вы говорите, что весь фильм – это вИдение ребенком этого мира. А каким образом вы вживались в образ ребенка, чтобы увидеть мир как ребенок?

К. Нуридзани:

Мы больше не дети, хотя я не уверен, что нам действительно удалось повзрослеть.

Мы вызвали к жизни наши воспоминания.

М. Перенну: Мир детства продолжает интересовать и потрясать нас, наша настольная книга – «Алиса в стране чудес».

Зритель: Получилось ли у вас воплотить то, что вы хотели, как вам кажется?

М. Перенну: Я бы сказала, что да. В общем и целом в фильме получилось все то, что у нас было в голове. Но разумеется, есть и недостатки.

К. Нуридзани: Удивительная вещь: когда мы работаем, мы очень точно и детально пишем сценарий наших фильмов, несмотря на то, что некоторые из наших актеров – это животные.

Есть существа, которых мы очень хорошо знаем и эти существа – животные.

И в какой-то момент перед камерой он все-таки сделает то, чего мы от него ждем, нужно только ожидать. Режиссер, когда выбирает актера или актрису, говорит себе: «Я знаю, что он или она может мне принести» – почти также и с животными.

Д. Гладышева: Каковы ваши планы на будущее, планируете ли вы снимать фильмы и дальше?

М. Перенну: Наши планы пока не очень ясные. Как мы уже сказали, наши фильмы – это очень длительная работа, съемки длятся 2-3 года плюс еще написание сценария, в среднем нужно пять лет, чтобы снять фильм. После нам требуется время, чтобы выйти из этого мира, приключения, и сейчас мы пока еще не вышли.

В настоящий момент еще происходит перелом в технике кинематографа. Мы все время снимали на 35-миллиметровую пленку, а сейчас, когда приходишь в магазин и смотришь на фотоаппараты Canon, которые снимают фильмы и это выглядит очень даже неплохо, начинаешь думать и об этом. Мы будем снимать кино, но больше не будем снимать его так долго.

Д. Гладышева: Планируете ли вы снимать художественные фильмы с актерами?

М. Перенну: Да-да, мы любим актеров. В «Генезисе» был актер, в «Сфере колдовства» были актеры. Дети – это человеческие существа, которых очень интересно снимать.

Зритель: Не является ли фильм «Сфера колдовства» романтическим представлением о вашем собственном знакомстве и вашем профессиональном выборе?

М. Перенну: Там есть немножко и нашей личной истории.

До настоящего момента к насекомым и животным относились как к педагогическому предмету, к обучающему элементу. И мы подумали: может быть, есть другие способы говорить об этом мире, и они будут очень увлекательными? Например, в рекламе насекомые и животные очень много и очень эффективно используются. Кстати, общеизвестно, что знаменитые актеры не переносят, когда в одном с ними кадре есть животные, потому что все внимание зрителей тогда сосредоточено на животном.

Д. Гладышева: В зале есть студенты Киношколы им. МакГаффина, это начинающие кинематографисты – пару нравоучительных слов от профессионалов.

К. Нуридзани: Дети, которые играли в нашем фильме, говорили «О, прекрасно, замечательно, мы будем играть!». И в то время Ницше говорил: «Настоящим признаком взросления является тот факт, что взрослые играют так же серьезно, как дети».

Кино – это великолепная, исключительная игра, которая требует от нас очень серьезного отношения,

она должна создать иллюзию, что все легко, но для этого надо очень много работать и еще учитывать множество технических моментов.

М. Перенну: Сделать фильм очень тяжело, но я думаю, что любая работа в жизни сложна. Наше желание было таким сильным, мы так хотели это сделать, что просто с остервенением работали и стучали во все двери. Всегда есть какая-нибудь дверь, которая откроется. Когда у вас в жизни есть цель, которая вас увлекает, стучать, просить, пока не добьешься своего – все это кажется нормальным.

И еще мы под большим впечатлением от того, что находимся в стране, где такая богатая история кино, где есть такие исключительные фильмы. Самые великие фильмы за всю истории кино были сделаны русскими авторами.

К. Нуридзани: Мне не терпится посмотреть ваши будущие фильмы.

Д. Гладышева: Есть ли у вас любимый русский режиссер?

Клод Нуридзани: Когда мне было 14 лет,

я ходил в кино, чтобы развлечься, но однажды вместе со старшим братом мы посмотрели «Ивана Грозного» и это был шок.

Я понял, что кино – это искусство. Не знаю, сколько раз мы пересмотрели его вместе с Мари, и каждый раз это восхищение.

***

Ближайшие мероприятия Киношколы им. МакГаффина:

Суббота, 31 марта: публичная кинолекция кинокритика, журналиста Марии Кувшиновой на тему «Где находятся фильмы? Отношения кино и зрителя в XХI веке», 15.00 кафе ZaVtra (ул. Сретенка, 26/1, м. Сухаревская).