После отставки заместителя министра образования и науки Игоря Федюкина казалось, что образовательный и научный фронт "генерала" Дмитрия Ливанова сильно ослаблен. Но тот вовремя привлек тяжелую артиллерию. К нему на помощь из Великобритании прилетел лауреат Нобелевской премии, физик Андрей Гейм, который не был в России уже много лет.
Гейм, которого Дмитрий Ливанов, пригласил на Общественный совет при Минобрнауки, в ходе самой дискуссии 28 мая 2013 года, был поначалу предельно лаконичен. Он позволил себе лишь несколько реплик, вызвавших восторг журналистов. После того, как более получаса члены Совета обсуждали «с колес» параметры мониторинга вузов: нужен ли в нем показатель «средний балл по ЕГЭ» или нет (Сергей Рукшин был против, а Михаил Гельфанд и Алексей Венедиктов – за) и как оценивать вуз по группам или как-то еще – причем эти споры стали продолжением разговора на предыдущем заседании Общественного совета, он позволил себе дать лишь один совет:
«По поводу дискуссии, которую я слушал последние полчаса, я могу добавить следующее. За границей обычно вырабатывается решение, главные пункты, а после этого секретарша распространяет все по e-mail'у, и потом мы не тратим время на следующем заседании. Я могу сказать только то, что всё это можно делать более эффективно».
После оживленного, длившегося несколько часов разговора с участием математика Станислава Смирнова, учителя литературы Сергея Волкова, биоинформатика Михаила Гельфанда, главреда «Эха Москвы» Алексея Венедиктова и министра по вопросам «открытого правительства» Михаила Абызова, а также самого Дмитрия Ливанова о том, как министерство неудачно разъясняет свою политику обществу и прессе, каким должен быть Общественный совет – экспертным или представлять родительское сообщество, и чем была вызвана отставка Игоря Федюкина, Гейм стал более красноречив.
Говоря о Ливанове, он отметил, что тот «сумел противопоставить министерство Академии наук, Думе, ВАКу, вузам, прессе. Имел дело с фальшивыми дипломами, госэкзаменами и все – на него! Если бы всё это свалилось на какого-то британского министра, то он бы не только ушел в отставку, но и застрелился бы. Я думаю, что российское общество должно выразить глубокую благодарность Дмитрию Викторовичу. Тот не имеет врагов, кто ничего не делает. Понятно, что есть очень много благих намерений. …Дмитрий Викторович стал громоотводом для прессы и для Думы».
Андрей Гейм считает, что министерству нужно «сфокусироваться на том, что наиболее важно и нужно. Невозможно работать на всех фронтах не только одному человеку, но и целому министерству».
Касаясь взаимоотношений между Минобрнауки и РАН, о котором говорил глава Сибирского отделения РАН Александр Асеев и бывший главред «Огонька» Виктор Лошак, Гейм заметил то, что до него, пожалуй, никто не замечал.
«Александр Леонидович Асеев сказал, что нужно быстро восстанавливать связи между Академией наук, вузами и тому подобное. Это конечно нужно сделать, но big elephant is in the room, никто не замечает в комнате большого слона. В России существуют два министерства науки. Одно – это то, что есть Академия наук, а другое – министерство науки, которая называется министерством науки. И эту проблему хорошими взаимоотношениями не решить.
Это – уникальность России на сегодняшний день, и эта проблема будет всплывать и всплывать, хотя бы по той простой причине, что если вы взглянете на Академию, то извините, никого не хочу обижать, но это больше похоже на дом для престарелых. Большинство ее членов уже преклонного возраста. И это не их вина.
С другой стороны, если вы посмотрите на университеты и уровень науки там, то это – детский сад. Нет людей, которые знают, как делать настоящую науку, нет условий для занятия наукой. Я много слышал о Новосибирске – наверное, это исключение. МИСиС, Физтех – тоже исключения. Но этого слона в комнате надо видеть и эту проблему нужно решать. И это одна из наиболее важных задач, которые придется решать министерству в течение многих лет».
В заключение заседания он принял предложение Дмитрия Ливанова стать почетным сопредседателем Общественного совета. «После того, как я сказал столько слов в защиту министра, будет неприлично отказаться от такого доверия».
Как не гражданин России Андрей Гейм, к сожалению, не может стать членом Совета. Председателем Общественного Совета вместо подавшего в отставку академика Жореса Алферова, после разгоревшегося конфликта между Ливановым и руководством Министерства, стал директор московского Центра образования № 109 Евгений Ямбург, а его заместителем – лауреат премии Филдса Станислав Смирнов.
В комментариях для прессы о подержке кандидатов на пост президента РАН Андрей Гейм был очень осторожен. «Я боюсь, что если я скажу, кого я поддерживаю, то его не изберут. Поэтому я промолчу». Оказалось, что он даже не знает, что на выборах баллотируются не два кандидата: Жорес Алферов и Владимир Фортов, а три (плюс Александр Некипелов). Даже имя Фортова он забыл и потом добавил: «Я плохо знаю обоих кандидатов. Если бы я действительно кого-то из них знал, то я бы сказал [кого поддерживаю]».
Гейм рассказал, что является членом Королевского общества и членом Национальной академии Нидерландов и процедура выборов там крайне проста и не привлекает особого внимания общества и прессы. В России же это, по сути, – выбор следующего «серого» или «белого» министра науки. Андрей Гейм заметил, что возрастной состав членов Академий наук проблема для разных странах мира. «А кто делает науку? Молодые люди между 25 и 40 годами».
Развивая свою мысль о ситуации в РАН, Гейм сказал следующее: «Дом для престарелых – это может быть небольшое преувеличение, но так оно и есть. При всем моем уважении такой активности, которая нужна для занятия современной науки, у них уже нет». В то же время, у большинства университетов нет такой инфраструктуры, знаний, опыта.
«Множество программ, мультимиллионные гранты, привлечение людей из-за границы немного помогают, но это не коренное решение проблемы. Существует огромный опыт академических институтов, которые нужно сливать с вузами. Как это сделать? Сначала на примере нескольких университетов». Так, Гейм предложил создать академический городок вокруг Физтеха, как это сделано в Новосибирске. Он также считает, что можно создать вуз в Черноголовке, но «все это требует не только денег, а гораздо большего, это требует изменения мышления».
«Пока мы не поймем, что два министерства науке в одной стране – это невозможно, что этот конфликт будет длиться не десятилетия, а поколениями, мы ни к чему не придем», – уверен он.
На чьей стороне Гейм в противостоянии Министерства и Академии наук? «Я на стороне России. Нужно что-то в этом деле сделать. И я на стороне Ливанова, который хочет что-то сделать». Он подчеркнул, что он на стороне тех, кто понимает, что наука делается, прежде всего, молодыми людьми, и против тех, кто говорит: «Дайте нам больше денег в Академию, и мы заграницу шапками закидаем. Таких я видел много, и с такими я хочу бороться».
«Если бы в Британии всплыло то, что условия ЕГЭ опубликованы в Интернете, то все газеты бы об этом говорили в течение многих недель, и не только бы полиция, но и MI5 и MI6 нашли бы, кто это делает. Нужно понимать, что система в Англии или Голландии накатанная и людей, которые готовы нарушить закон, чтобы получить две тысячи фунтов, очень мало. Поэтому горячих точек, которые возникают, исключительно мало. А тут постоянный кризис. Единственное, что я призывал и призываю делать министра Ливанова, это сфокусироваться на реальных вопросах связи с Академией, перестройке вузовского образования, более научном образовании». Вопросы кражи вариантов ЕГЭ, на его взгляд, – это задача правоохранительных органов, а не Ливанова.
Комментируя диссертгейт, Андрей Гейм сказал, что по этому поводу стоило бы сказать скорее не «воруют», а «откатывают». «Главное ли сейчас выискивать плагиаторов? Вы посмотрите на Германию, там тоже есть плагиаторы, и это у немцев, которые чтят букву закона, больше, чем любая другая нация. …Это дело правоохранительных инстанций и общественности, это не дело министра Ливанова заниматься отдельными случаями и не дело Думы кричать против такого расследования».
"Полит.ру" тоже удалось задать несколько вопросов Андрею Гейму:
- Есть ли какие-то научные цели у Вашей поездки?
- Я очень активно взаимодействую с людьми из Черноголовки, но обычно они приезжают в Манчестер. Я же приехал буквально на один день. Дон Кихотов нужно поддерживать, а Ливанов выстроил вокруг себя столько ветряных мельниц, что ему со всеми не побороться. У меня тоже есть несколько ветряных мельниц, но он меня поразил тем, насколько больше мельниц он сумел выстроить.
- Решился ли вопрос с вашим гражданством и российским паспортом?
- Это был для меня больной вопрос. Я отказался от российского гражданства, это мне мешало работе. Работа – это все, что у меня есть, я работаю 7 дней в неделю и невозможно было каждый раз заниматься визой. Если в Англии можно иметь двойное гражданство, то в Голландии это невозможно, и мне пришлось сдать российское гражданство. Сейчас у меня два гражданства – голландское и британское.
- Вы сейчас здесь как иностранец?
- Да, как иностранец с российской визой, которая заканчивается завтра. …Я, конечно, на каждом заседании Совета быть не смогу, но буду стараться приезжать хотя бы дважды в год, пока Дмитрия не снимут.
- А как складывается ваша научная деятельность?
- Ой, не говорите! Это настолько необычно получить Нобелевскую премию, когда дело еще горячо. Я не знаю, говорят ли вам что-то названия журналов Nature и Science и им подобные, но в этом году у меня уже одна статья вышла в Science, другая - в Nature, а еще одна выходит в Nature. Мы после графена развили деятельность в другой области.
Рассказывая корреспондентам «Полит.ру» и РИА Новости о своих научных исследованиях Гейм оживился:
«Для создания графена вы берете графит и начинаете его расщеплять на отдельные атомные листочки. То же самое можно сделать, как мы показали 8 лет назад, со многими другими материалами, а теперь мы занялись тем, что мы складываем новые материалы в заданном порядке из этих листочков. Берете один, другой - и создаете материалы, которые в природе не существуют.
Слой графена, слой слюды, слой нитрида бора … Мы собираем новые трехмерные материалы из этой библиотеки различных атомарных слоев».
«Зачем такие «бутерброды» нужны?», – спросил Илья Ферапонтов (РИАН).
«Смотреть, какие свойства получатся у этих «бутербродов». Зачем нам нужны новые материалы? Ведь как мы раньше создавали новые материалы? Смешивая кусок железа с каким-то другим веществом, например, с алюминием и получался сплав. В данном же случае мы делаем то, что не может делать природа. Мы делаем новые материалы с точностью в один атомный слой, что раньше было невозможно.
Если применить при этом какую-то educated guess (разумную догадку – Н.Д.), то можно придумать новые материалы с нужными свойствами. Самый простой пример – сверхтемпературные проводники, это слоистые материалы и их можно улучшать, но наше умение их улучшать ограничено. Мы можем разобрать этот полупроводник на отдельные плоскости, а потом пересобрать, скажем, вставив дополнительную плоскость или что-то другое.
На сегодняшний день это – наука, двигаемая исключительно любопытством (curiosity driven research), фундаментальная наука. Но как из одного кусочка графена вышла сотня компаний по всему миру и они близки к производству, так и здесь мы увидим, что получится из этого через пять лет. Может быть, то же самое. К сожалению, предсказывать будущее я не могу, могу только аккуратно предсказывать прошлое».
Следующее заседание Общественного совета состоится между 19 и 25 августа.
