28 марта 2024, четверг, 11:10
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

01 июля 2013, 14:32

Академия: вход только для геометров

Юлия Фридман
Юлия Фридман

Лондонское Королевское Общество возникло в 1660 году по инициативе кружка ученых, и его деятельность «по улучшению знаний» (по-английски: The Royal Society of London for Improving Natural Knowledge) относится только к естественным наукам. «Королевское» оно потому, что его пожаловал этим именем свежереставрированный монарх Карл II. Никаких королевских указов в роде «сим учреждается наше Королевское Общество...» разумеется, не было, да общество особо и не учредишь.

Одним из сооснователей Королевского Общества был Джон Уилкинс (John Wilkins), герой эссе Борхеса под названием «Аналитический язык Джона Уилкинса». Этот замечательный любитель наук (и священник) до реставрации возглавлял Оксфордский Колледж, поддерживал Оливера Кромвеля и был женат на его младшей сестре. Тем не менее, роялисты, как люто они ни ненавидели мятежного генерала, охотно посылали своих детей учиться к Уилкинсу.

Король Карл I был казнен в начале 1649 года. В 1661 году, после реставрации, труп Кромвеля (или объект, на него похожий) было велено вырыть из земли, заковать в цепи и повесить. После этого наказанному мертвецу отрубили голову, надели ее на кол и поставили украшать фасад Вестминстерского дворца, где она больше двадцати лет приветствовала являвшихся на заседание членов Парламента.

Джон Уилкинс первые пару лет реставрации имел карьерные трудности, даже какое-то время был без работы, но это не помешало ему вместе с коллегами и единомышленниками организовать эквивалент Академии Наук в Великобритании, а Карлу II - поддержать начинание.

Британские ученые организовались в Королевское Общество отчасти по примеру Академии Монтмора. Эта Академия была - просто французский салон, где говорили не о литературе, а о научных экспериментах. L'Academie royale des sciences, которую позже Кольбер придумал обустроить на базе таких салонов, стала настоящим королевским государственным учреждением. Правила пользования Академией составил лично Людовик XIV. В революцию ее ненадолго закрыли, но вскоре восстановили в правах. Во Французскую Академию тех времен вполне могли бы принять совершенно постороннего человека, если это было угодно начальству: чтобы в нее вступить, не обязательно было быть действующим ученым. Так, ее членом в 1798 году выбрали Наполеона Бонапарта, он даже стал ее президентом в связи с египетской экспедицией (той самой, в ходе которой у него возник повод дать знаменитую команду: «Ослов и ученых на середину!»). С тех пор, однако, многое изменилось. Чиновников перестали принимать в Академию - напротив, был случай, когда французский ученый и член Академии стал премьер-министром страны. Перед тем он сумел экспериментально продемонстрировать академикам волновую природу света (концепт, в адекватности которого тогда многие, в том числе и он сам, сомневались).

Логика изложения, вероятно, привела бы нас к истокам, но это скользкая тема: так, Академию Платона, думаю, у нас уже запретили, а если еще нет, то как раз и следовало бы, поскольку там происходила сплошная пропаганда гомосексуализма несовершеннолетним. Да и сами несовершеннолетние, бывало, пропагандировали это академикам с большим пылом и настоящим усердием. В отличие от Французской Академии традиционного извода, в Академии Платона членствовали две женщины, и у нас совершенно нет уверенности относительно того, приняли бы туда государственного чиновника или нет. Говорят, что у входа в сады Академии висела табличка «Только для геометров».

А если еще вспомнить историю героя Академа, давшего имя этому порочному заведению... Честно говоря, лучше этого и не делать. Во-первых, там замешана одна женщина, которая шагу не могла ступить без того, чтобы поставить под вопрос семейные ценности, если верить Гомеру (кстати, вот тоже очевидный кандидат в списки запрещенной литературы). Во-вторых, в рамках этой истории Тесей ее похитил, когда ей было 12 лет, что на четыре года ниже действующего возраста согласия - то есть, если назвать ее имя, это будет уже не только пропаганда педофилии, но и информация о несовершеннолетнем, пострадавшем в результате противоправных действий (ст. 5 часть 2 п. 8 закона "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию").

Лучше обратиться к отечественной истории. Академия наук и курьезных художеств, как известно, возникла по именному указу Петра Великого, и возглавил ее лейб-медик Лаврентий Блюментрост. В связи с готовящимися (якобы) реформами, которые многие считают концом Российской Академии, явственно просматривается историческая симметрия: медики снова войдут в Академию, а что до курьезных художеств, то и до реформы никто не жаловался на их недостаток.

Итак, со всех сторон звучит вопрос к Армянскому Радио: разгон РАН - это хорошо или плохо?

Разные люди по этому поводу говорят и вспоминают разное. Вплоть до старинного анекдота о том, как советское правительство выразило настороженность, получив сведения о том, что в Швейцарии планируют открыть министерство морского флота. Советский представитель задал прямой вопрос: «У вас нет выхода к морю - зачем вам министерство морского флота?» Швейцарцы возразили: «Мы же не спрашиваем, зачем вам министерство культуры...»

Все понимают, что с наукой в стране дела обстоят очень плохо; начальство раздутых «национальных научных центров» откровенно врет публике о научных достижениях и о зарплате своих сотрудников, в Потемкинской деревне Сколково имитируют научную деятельность и пилят бабло, а Академия - если нет наук, то зачем Академия?

Государство могло бы в рамках реформ поддержать Академию железной рукой, по примеру Петра пригласить иностранных ученых, обязать академиков просвещать юношество и проч. Но это зависит от raison d'etre самого государства. Если это, например, машина для попила бабла и охране пилящих от непилящих - много ли ей нужно науки или университетов? А что до притчи с реформатором Уилкинсом и роялистами, все-таки отдававшими своих детей в возглавляемый им некогда Оксфордский колледж - так ведь в Оксфордский колледж согласны посылать свое потомство и наши депутаты. Они передовые люди. Университеты в России им не нужны.

Как бы ни плоха была ситуация в стране с Академией Наук и с самими науками, реформы от государства могут привесть ея плачевность только к усугублению.

Все понимают, как происходили, скажем, выборы в Академию даже и тогда, когда науку еще не хоронили. Для многих людей это было целое занятие. Считалось, что чем больше в институте академиков, тем больше ему от этого перепадет, поэтому в интригах участвовали не только члены Академии. В самом мягком варианте соискатель (или его представитель) незадолго до очередных выборов звонил действительным членам Академии по своему отделению, лично с ними встречался, старался заручиться поддержкой ввиду предстоящего голосования, ему давали слово, что будут голосовать за него, но, как правило, слова никто не держал. Членов иностранных академий принципиально старались не выбирать, чтоб знали свое место. (См. рассказ И. Шкловского, члена Лондонского Королевского Астрономического общества, о том, как его провалили на выборах в академики, который он сопроводил знаменитым мемуаром: "Это было, кажется, летом 1960 года. В Москву приехала делегация Королевского общества во главе с вице-канцлером, химиком, профессором Мартином. [...] Доклад Мартина, насыщенный юмором и богатый фактическим материалом, осветил деятельность Королевского общества в весьма выгодном свете, особенно по контрасту с хорошо знакомой присутствующим замшелой, косной, бюрократической системой нашей Академии. И тогда Сисакян, желая сбить это впечатление, через переводчика попросил Мартина растолковать один, оставшийся ему, Сисакяну, неясным вопрос: каковы права и обязанности члена Королевского общества? Подтекст вопроса хитрого армянина был примитивен: мол, советские академики - слуги народа, а британские - лакеи империализма. Ответ Мартина продемонстрировал присутствующим отличный образец знаменитого английского юмора: «Я вас понял, профессор Сисакян. Начну с обязанностей. Каждый член Королевского общества обязан ежегодно платить в казну общества 5 фунтов. Теперь поговорим о правах. Каждый член означенного общества имеет право совершенно бесплатно получать периодические издания своего отделения. В среднем выходит фунтов на 7 с половиной. Так что быть членом Королевского общества - выгодно, джентльмены!» - закончил под громовой хохот собравшейся публики британец.") Известны случаи, когда накануне выборов соискателям угрожали по телефону, требовали снять кандидатуру, и даже присылали бандитов на дом.

В МГУ большие лифты, каждый вмещает несколько десятков, наверное, человек. У студентов еще в давние годы образовалась примета: если пожилые дядьки, встреченные случайно в лифте, обсуждают дачу, машину, деньги, тещу, телепередачу, выплаты вне зарплат - это академики. А если науку, то тогда нет.

Это все не отменяет того обстоятельства, что в РАН входили на правах действительных членов и членов-корреспондентов замечательные ученые, люди международного уровня. Но они не взорвали организацию изнутри. Кто-то спокойно занимался своими делами на периферии, а кто-то охотно участвовал в интригах, принимал близко к сердцу назначения, премии, варился в компоте сложных социальных стратегий в самых недрах системы. Вряд ли простые люди вправе ставить им это в вину: в конце концов, большинство из нас, будучи поставлено перед выбором «Национальный Исследовательский Центр или Академия», «Потемкинская деревня Сколково или Академия» предпочтет поддержать Академию.

Студенты-младшекурсники наверняка недоумевают, почему бы академикам (дельным из них) не отвернуться от всего этого к чертям и не начать все по новой. Не организовать научные салоны, не объединить их на общественных началах в академию, неформальную, но такую, членство в которой говорит что-то сердцу каждого, так что им действительно можно гордиться. Денег, конечно, сначала не будет, но их и так время от времени не бывает. А там и шах сдохнет, и ишак сдохнет, и даже, возможно, государство поддержит.

Студенты и сами могли бы создать такое сообщество: чтобы организовать научный клуб, не нужно одобрения вышестоящих товарищей. А имущество и фонды даже вредны: где финансовые интеракции, там и откаты, что хлопотно и отвлекает от научных занятий. Нужно только быть приметливыми и помнить, что научная среда в малом, внутри отдельных коллективов, неожиданно часто напоминает где Академию, где Национальный Научно-Исследовательский Центр. Это может случиться с каждым.

Есть понятие репутационного капитала. Оно настолько самоочевидно, что такой занудный социокультуролог как П.Бурдье написал о нем, кажется, даже меньше ста томов по-французски. Так вот это то, с чем отмечаются проблемы практически в любом научном и околонаучном сообществе.

Допустим, коллективу института, или университетской кафедры, или преподавательскому коллективу гимназии понадобился новый сотрудник. В ситуации, когда в соответствующей профессиональной среде нет проблем с обращением репутационного капитала, коллектив старается выбрать лучшего. Такого, который, по их представлениям, будет работать хорошо и принесет честь институту. Если это не ключевая должность, они могут при этом дать шанс кому-то помоложе, кто не успел еще себя зарекомендовать - именно потому, что хорошая работа социальных лифтов в их интересах. Если это должность, с которой идентифицируется коллектив - будут искать опытного, известного.

А если обращение репутационного капитала затруднено, коллектив будет действовать совершенно иначе. Он будет стараться взять знакомого. Родственника директора. Или просто своего, который не выдаст. Такого, у которого, не дай бог, не больше публикаций, чем у других наших сотрудников. Такого, кто не очень-то заметен на общем фоне, чтобы знал свое место.

В самых эффективных уголках просвещенного мира это так не во всем, а только отчасти. Например, молодых сотрудников могут иногда набирать из победителей олимпиад, держателей красных дипломов, даже лауреатов международных премий для юношества. Но только совсем молодых, чтобы они знали свое место в силу неопытности и неключевой должности. А остальные пусть будут свои, и некомпетентность тут не помеха - она может даже идти им в плюс: тем больше они будут зависеть от начальства, тем сильнее чувство локтя в них разовьется. В коллективе это важно.

Вот до тех пор, пока это так, или так только отчасти, свободное научное сообщество, организованное в целях улучшения, например, естественнонаучного знания - невозможно.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.