Слухами полнится русская земля. На одном из российских телеканалов, например, утром в пятницу 21 февраля корреспондент встревоженно сообщил, что билеты на Киев и вообще в сторону Украины достать нельзя, их не продают.
Однако в кассах вокзала в это время продавали билеты на Киев, а также на Винницу, Чернигов и другие города. Особых очередей, волнений или еще чего не наблюдалось ни на вокзале, ни в поезде.
Магазины в городе работали, хлеб, сахар, соль, вино и спички продавались, банкоматы исправно выдавали деньги, никто никого за русский язык не бил.
Развенчать все слухи нам не удастся — слишком много вопросов возникает, когда смотришь издалека, а информации не хватает, действующие лица тебе не знакомы и т.д. Но хотя бы самые главные страшилки — можно попытаться. Нет повального мародерства, не опустели магазины, не сожжены все буттки и точки общепита на Крещатике, люди в городе работают, и даже метро уже пошло...
Война продолжается в СМИ, война и исключительная разруха — в некоторых головах. Неразбериха в политикуме, которую усилил как побег Януковича так и выход на свободу Юлии Тимошенко. А на улицах города Киева — жизнь, очень причудливая и непривычная, но настоящая.
Конечно, очень изменился центр города, изменилась, видимо, безвозвратно, психология простых людей, их взгляд на мир. И действительно, если у тебя под окном хоть раз разорвется граната, ты, наверное, изменишься. А когда совсем рядом, через два дома, через 100 метров, рядом с тобой, в одном с тобой городе убили больше полусотни людей, ты и вовсе перестанешь быть благодушным обывателем. Ну, просто не получится больше. Вот выйдешь на улицу, и тебе захочется хоть что-нибудь сделать — срочно все прибрать, починить, кому-нибудь помочь — а не то, зачем ты тут вообще?
Вот 22-го февраля Киев выглядел так: немного эйфории и подвыпивших мужчин, много печали о тех, кто погиб, много — все еще — тревоги и ожидания. Уже ясно, что ничего не «обошлось», что мирной революции не получилось, и совершенно не ясно, чего еще ждать.
А пока — разглядываем любимый город как шрам после операции — как будет заживать?
Много, ой как много фото Киева мы видели за недавнее время. Но внесем и нашу лепту.
Вот возле Оперного театра проехал грузовик с вооруженными людьми, встречные автомобили приветственно сигналили ему, а люди в кузове махали в ответ.
За грузовиком по брусчатке громыхали прицепы — то ли полевые кухни, то ли еще что...
Так выглядит улица Прорезная внизу, на перекрестке с Крещатиком. Старая, снежная баррикада растаяла, но выросла новая, из досок, мусорных баков, шин и камней.
Рядом дежурит скорая.
Это — подножие баррикады, из брусчатки Крещатика, в основном.
«Говорящий светофор» на этом перекрестке мне всегда не нравился. Но вот сейчас вспоминаю его противный механический голос, включавшийся в шестом часу утра, просто ностальгически.
На этом внедорожнике надпись: «Мета ніщо, рух понад усе» («Цель ничто, движение превыше всего»). И портрет кого-то, смутно напоминающий портрет с мемориальной доски Махно на стене гостиницы «Астория» в Днепропетровске.
Это арка, ведущая с Крещатика на Лютеранскую. Заложена такой же баррикадой, что и на Прорезной.
С броневика (а это, действительно, какой-то БТР) кричат «Слава Украине!» Прохожие отвечают «Героям слава!» Потом туда же взгромоздился дяденька, слегка навеселе, который долго объяснял по-английски, что он «don't really like our president», в руках у дяденьки при этом был увесистый топорик, которым он слегка жестикулировал.
Кто-то вот фотографируется на фоне броневика.
А кто-то и на самом броневике.
Часть брусчатки с тротуара снята. Мимоходом вспомнилось, как критиковали за эту укладку Омельченко, бывшего мэра города...
Плотный поток людей движется по направлению к Майдану. Проходы между баррикадами узкие, гораздо уже, чем были в декабре-январе. Впереди дымится обгоревший Дом профсоюзов.
Людей на улице — масса. Суббота, выходной день, и дни траура, кто-то идет посмотреть, кто-то помочь, кто-то несет цветы...
На тротуаре сидят мужики вот с такими ящиками. На этом написано «На оружие для УПА».
На этом — просто «Сбор средств на оружие», и перечислено, что именно необходимо: оружие, патроны, бронежилеты, гранаты, бензин. Дальше — контактный телефон и сбоку имя — Святослав. Ну, и понятный лозунг. От простоты и обыденности ящиков как-то теряешься. Вот даже не спросила, где продают оружие, у кого есть разрешение на покупку гранат, и кто отвечает за его использование, и куда его употребить, если, например, не против Януковича?..
Рядом со сборщиками денег на оружие — девушки-волонтерки с бутербродами и чаем, несут их из мэрии, медсестра или провизор, раздающая лекарства всем нуждающимся. Лекарств киевляне принесли столько, что хватило на все больницы, и на Майдан, и всюду.
Это — медпункт, расположившийся в здании Государственного комитета по телевидению и радиовещанию.
А эта куча — теплая одежда, одеяла, подушки — тоже люди принесли.
Консерватория издали выглядит почти целой.
Крещатик покрыт палатками до пересечения с Богдана Хмельницкого.
Сквозь колючку и другие фрагменты баррикады смутно виднеется лайт-бокс с напоминанием, что нынче — 200 лет Тарасу Шевченко.
Разных персонажей можно встретить на улице. Вот нищий устроился под замаскированным банкоматом (вполне целым, кажется), видно, что он обзавелся и новым одеялом, и ковриком, и какой-то одеждой-обувью... То есть, тут и помощь революционерам, и подаяние — все рядом.
А это — новый регулировщик. В спортивных штанах с лампасами, в каске и с резиновой дубинкой для регулирования. Довольно толково командует машинами, между прочим.
Часть Крещатика и Майдана превратилась в места памяти. Люди несут цветы к палаткам, портретам, к местам гибели, к импровизированной стене на Майдане. Отдают дань памяти и уважения тем, кого назвали уже «Небесной сотней».
Среди свечей и цветов — калина, один из главных украинских символов — «без верби та калини нема України»...
И надо всем этим — совершенно весенний уже дождь. Серый, но теплый и не безнадежный.
Фото — Александра Бабенко, Юля Каденко