– Отец Александр, что мы все вокруг да около. Давайте уж про истину поговорим! Наконец.
– Истину только через горе познаешь.
– Ну, а с умным-то человеком тоже полезно поговорить.
– Я не против. Апостол Павел тоже говорит, что в спорах рождается истина. Он уточнял, что он против споров клеветнических или там яростных. А споры деликатные – они необходимы, они неизбежны.
– Я, кстати, с вами отродясь не спорил. Просто пытаюсь узнать ваше мнение по разным вопросам, всего-навсего. Это вовсе не спор.
– Беседа все равно интересная.
– Конечно! Мне – да, я не знаю как вам, а мне-то интересно!
– Беседа – она интересней всех книг, интересней всех философий и научных технических доказательств и тому подобное. Это все интереснее потому, что через Бога только можно познать человеку смысл жизни. Только в Боге смысл жизни. И если кто нашел Бога, и ухватился за него, и любит его, – тот нашел смысл жизни.
– Ну вы-то нашли! Вот и рассказываете мне про найденное…
О. Александр, конечно же, не стал мне по первому требованию излагать истину, а вместо этого достал фотоальбом и показал мне старую фотокарточку. Где он молодой:
– Это вот первый год моего священства. В 55-ом году меня было поставили священником в Ярославле. В 55-ом! Тебя еще не было.
– Точно…
– Я много с того времени говорю с людьми. С разными. По всей стране – от Дальнего Востока и до Калининграда. И с военными, и с партийными деятелями. Пришлось много говорить, и никогда я не лицемерил, а говорил то, что мне дано.
– Не боялся. Вот и сегодня в Лавре мы зашли в пещеры, и нас вел там некий монах, и он сказал: «Христос не любит трусливых! Он любит смелых и помогает им! А кто боится, тех он отвергает».
– Вот правильно. Это хорошие слова, это мои слова.
– Слова партизана.
– Да.
Я, кстати, еще в Москве слышал от разных людей, которые в теме, фразу отца Александра: «Бог любит непокорных и смелых!» Говорю ему про это. Он смеется. И в очередной раз вспоминает, как вел идейные дебаты с разными начальниками при совецкой власти:
– Я тогда сказал, что вы вроде светлое будущее строите, но зачем же расстреливать своих людей, поднимать революцию, разрушать все построенное, и выгонять своих за границу, да? Зачем?
– Ну да… Вы это говорили со знанием дела, потому что вас и самого хотели расстрелять?
– Да. Да. Я был под этим.
– Ну а была бы польза кому-то от того, что вас взяли б да застрелили тогда? Какая польза, а? Никакой!
– Польза большая… Господу Богу польза.
– Отец Александр! А вот если вам что-то непонятно, вы у кого спрашиваете?
– У кого я спрашиваю?
– Куда вы идете или звоните?
– А мне бывает другой раз непонятно, а я не спрашиваю ни у кого.
– Почему?
– Как почему? Потому что, если не понятно, значит, я думаю над этим, а прейдет время – и будет мне понятно.
– Значит, думаете, торопиться не надо с такими вещами…
– Да, не надо торопиться, пока время еще не созрело.
– Ну, а есть же какие-то люди, которых вы считаете равными себе? А то и вовсе умнее вас? Есть такие люди или нет?
– Ну, всяких людей встречается много. На новых интересно посмотреть, поговорить с ними. Вот ты – новый для меня.
– Да я-то что? Пришел, ушел… Таких много, как я.
– Да. Вот именно. Особенно в наше время всяких людей очень много.
– Да. Да!
– Которые, понимаете, не зная ничего, могут наплевательски относиться ко всему доброму, и честному, и святому, и порядочному, и плюнуть для них – ничего не значит. А если не понятны такому человеку мои слова, он и на меня плюнет, да. Потому что он не понимает то, что я говорю. А чтоб понять мои слова, нужно иметь образование.
– Ну да…
– Если человек имеет образование, его интересно и слушать, и вопрос ему задать…
– Так вы ездите к епископу или к какому-нибудь старцу, вот к кому-то, когда чего-то не понимаете, просите объяснить?
– Нет. Я не хочу. Не хочу. Часто, бывает, Игорек, просто откровенно говорю, что я со священниками общего ничего не имею. По богослужению, по всему, по догматике и по всему-всему тому, что в церкви существует, ну, общие темы – там мы совпадаем. А когда мы начинаем говорить о жизни, то мы общего часто даже не имеем. И не хочется другой раз с таким и разговаривать.
– То есть, вам не с кем уже и поговорить, получается?
– Да…
В беседу вступает Виктор, псковский бизнесмен, он много помогает отцу Александру и вот сейчас, когда мы вернулись из поездки в монастырь, зашел к батюшке попить чаю. И вот Виктор говорит:
– Чтоб ты понял, его интересует состояние духа. Если он вот по духу находит таких, которые чувствуют эту духовность, он с ними разговаривает, а если этого духа нет, о чем говорить-то? О пустом?
Ну, про духовное отец Александр всегда готов:
– Я знаю, что меня удовлетворяет. Никакое богатство земное, никакая красота земная, никакие деньги или что-либо такое, чтобы я мог перечислять материалистическое – такое не удовлетворит меня. Вот я, например, вчера вечером молился, и поплакал немного. Я говорил: «Помоги, Господи! (Далее он перечисляет людей, за которых молился.) Помоги, Господи моим друзьям! Сколько их бедствуют! Сколько они ищут правды! А правда-то, Господи, только в тебе! У каждого человека есть правда, своя правда. Ну что это за правда? Как говорил Никсон: «У лжи коротка ножка». Я когда говорю с людьми, тогда чувствую благодать Божию. Чувствую, что Господь мне помогает, а у самого меня нет много силы прикладывать для того, чтобы, размышляя, какую-то мысль передать вам. Оно просто течет, как речка, как речка течет. Так вот давай, понимаете, схватывай и перемалывай, да и переваривай, да и старайся понять.
– А я, значит, еще не просветленный, еще не чувствую благодати.
– Да. Ну, это я понимаю. Я понимаю вас.
– Наверно рано мне еще.
– Я понимаю тебя. Человек духовно растет, как физически растет дерево. Семя горчичного дерева – очень маленькое. Но если бросить его в землю, то потом вырастает дерево настолько великое, что птицы небесные укрываются в ветвях его. Так и человеческая натура в духовном смысле она развивается медленно. Сказано в псалме: «Я сплю, Господи, ночью. А Ты ночью не спишь надо мною, а толкуешь такие мысли, которые мне нужны». Вот! Да. Я не против, чтоб человек развивался. Но, может, человек разовьется не туда, куда нужно? Человек может стать бомжом, и сам того не заметит, как стал – что шаг за шагом, и спустится очень низко, на дно. Но бомжом ты не признаешь сам себя, а считаешь себя умным, талантливым и ученым человеком…
Поговорили мы и про книжку «Несвятые святые». Батюшка знаком с некоторыми ее персонажами. Они ездили к нему, бывали у него. Отец Александр дружил с отцом Рафаилом, который на машине разбился:
– Хороший был парнишка. Хороший. И он меня любил, и я его любил. Он даже говорил: «Батюшка, я к тебе бы ездил каждый день, но мне стыдно нарушать твой покой. А я б хотел почаще быть у тебя, чтобы слушать тебя. Он безобразно очень ездил, на больших очень скоростях, и – разбился насмерть. Иоанн Крестьянкин говорил ему, предупреждал: «Разобьешься насмерть!».
Так и вышло…
Почему так вышло, зачем Рафаил нарушал правила? Куда спешил? Какой в этом смысл? Поди знай… Поздно разбираться, да и по-любому полно вещей, которых нам не понять.
Продолжение следует.
Фото автора.
Координатор проекта - Наталья Глазова