Верховный суд Татарстана в среду удовлетворил иск Министерства юстиции и ликвидировал Межрегиональную ассоциацию правозащитных общественных объединений «Агора». По данным адвокатов «Агоры», это первый случай в России, когда суд ликвидирует правозащитную ассоциацию по иску Министерства юстиции.
Министерство юстиции подало в суд из-за того, что «Агора» отказалась принимать ограничения, которые появились из-за принудительного включения ассоциации в реестр иностранных агентов. Помимо того, что «Агора» не маркировала свои материалы специальным образом, она продолжала вести упрощенную бухгалтерскую отчетность, хотя «иностранные агенты» обязаны вести полную отчетность. Этих двух фактов хватило для того, чтобы подать в суд и выиграть его.
Представители «Агоры» заявили, что обжалуют решение татарстанского суда в Верховном суде, но перспективы у дела, мягко говоря, сомнительные.
Характерно, что еще не так давно, всего пять лет назад, юристы «Агоры» напротив, добивались невиданных успехов в российских судах. В 2011 году президиум Высшего Арбитражного Суда освободил некоммерческие организации от налога на пожертвования от иностранных фондов. «Агора» тогда оспаривала претензии налоговиков Татарстана, настаивающих на том, что правозащитники должны были заплатить 24-процентный налог на прибыль с пожертвований двух американских фондов. Некоторые даже считают, что это решение ВАС приблизило его ликвидацию.
Между тем как раз сейчас проходит дискуссия, которая, возможно, повлияет на будущее термина «иностранный агент» в российском законодательстве.
Дело в том, что согласно закону, иностранным агентом признается НКО, которое получает иностранное финансирование и ведет политическую деятельность. Если с иностранным финансированием, в принципе, все понятно (хотя фонд «Династия» получал деньги российского предпринимателя Дмитрия Зимина, просто хранившиеся за рубежом, все-таки был ликвидиован), то дать определение политической деятельности, как оказалось, очень сложно.
Сейчас, напомним, понятие политической деятельности в законе об НКО фактически никак не раскрывается, а это значит, что суды и Министерство юстиции трактует его как хочет — пока получается крайне широко. При этом, например, в законе о статусе судей сказано, что политическая деятельность — это «принадлежать к политическим партиям, материальная поддержка партий и участие в их политических акциях», но Минюст предпочитает не обращать на это внимание.
Не так давно Минюст представил свои поправки в закон, которые должны дать более точное определение понятию «политическая деятельность». Но так получилось, что легче от этого не стало — предложенное определение многословно, но по сути так же расплывчато, и под него может попасть почти кто угодно.
В среду президентский Совет по правам человека провел специальное заседание, посвященное обсуждению поправок Минюста — как и ожидалось, правозащитникам проект поправок не понравился.
Главная претензия состояла как раз в расплывчатости определения, а значит в реестре иностранных агентов останутся все те, кто в нем уже значатся. Фактически в СПЧ не нашлось никого, кто поддержал бы позицию Минюста.
Учитывая, что именно по настоянию СПЧ президент распорядился провести доработку закона, столь однозначная реакция позволяет надеяться, что проект Минюста не будет принят в неизменном виде. Другое дело, что сам по себе институт «иностранных агентов», как его не модифицируй, является достаточно странным порождением российского государства.
