19 марта 2024, вторник, 14:18
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

Бич Божий. История чумы

Издательство «Пятый Рим» выпускает книгу Ирины Метелёвой «Бич Божий. История чумы».

Книга описывает историю чумы от первых упоминаний у древних авторов и знаменитых пандемий средневековья (Юстиниановой чумы VI века и Черной смерти XIV века) до вспышек чумы в Европе в XVIII веке и «третьей пандемии» XIX века, рассказывает о медицинских аспектах чумы, о достижениях палеогенетики, о попытках создать бактериологическое оружие и о труде врачей и ученых, боровшихся со страшным заболеванием.

Предлагаем прочитать раздел книги, посвященный эпидемии чумы, случившейся в XVIII веке в Провансе.

 

Последним аккордом второй пандемии стал визит Черной смерти в Марсель и Прованс, тем более неожиданный, что после жуткой эпидемии в Лондоне 1665 г. чумы в Западной Европе вроде бы и не было. Все уже успели расслабиться, но тут… Катастрофическое распространение чумы в Марселе довольно подробно описано современниками, но они были так напуганы, что начудили изрядно. Впрочем, всё как всегда. Начнем с середины, ибо именно так эту картинку увидели современники. 1720 г., судно, принадлежащее некоему Шато, приходит в Марсель из Сирии, посетив Сеид, Триполи и Кипр. В пути у него умирает 6 человек экипажа, и еще один по прибытии в Марсель. Симптомы нам не известны, мы знаем только, что врачи, осматривавшие больных, сделали заключение, будто во всем виновата некачественная еда. Ну что, запросто. Правда, потом стало известно, что в тех местах, где судно бросало якорь, впоследствии возникала чума, но это тоже пока ни о чем не говорит. Подхватили они ее там или распространили — сие недоказуемо. Товары выгрузили для дезинфекции, команда сошла на берег… и стала умирать один за другим. Врачи признавали болезнь «нечумообразной»… опять всё как всегда. Но, когда стали умирать сотрудники порта, врачи набежали толпой, встревожились, признали болезнь чумой, озаботились, что в «старом городе» тоже появилось аналогичное заболевание, и… арестовали Шато как «виновника чумы».

И только много позже, когда Шато благополучно скончался в тюрьме от чумы же, не дождавшись смертной казни, положенной ему по суду за завоз и распространение оной инфекции, когда уже минуло около 100 лет и умерли все, кто лично мог помнить участников тех событий, был предан гласности дневник Гужона, казначея того самого епископа Бельсенса, о котором мы говорили. Вёл он этот дневник в течение 1712–1722 гг., где очень конкретно описал, что еще почти за месяц до прибытия корабля Шато в Марсель в «старом городе» появились больные лихорадкой с бубонами. Так что споры между врачами-контагионистами, сторонниками заносной чумы, и антиконтагионистами, считавшими, что Черная смерть «самобытно произошла в Марселе» из-за особенностей погоды, бедности и скученности населения и что «чумообразные лихорадки» появились в Марселе задолго до прихода корабля Шато, с публикацией этого дневника практически стали излишни. Спор можно было со всей очевидностью считать законченным, контагионисты, победившие при жизни Шато, почему он и был приговорен к казни, были посрамлены после его смерти антиконтагионистами, считавшими, что Шато и его команда чумой заразились уже в Марселе.

И ни те, ни другие не приблизились к пониманию природы чумы. Вот такая вот история жизни и смерти мореплавателя, представителя опасной профессии, неудачно оказавшегося в неудачном месте в неудачное время вместе с кораблем и командой и погибшего вовсе не по воле разъяренного моря. Правильно гласит японская мудрость: лучший, а порой единственный метод противодействия смерти, неизбежной в случае появления в некоторых «неудачных местах», таков — «Меня там не будет».

Да и то — нужно же было кого-то обвинить, как же без этого? Не этих, так других. Иначе люди не поймут. Еще на заре цивилизации в трудных и непонятных ситуациях приносились жертвы богам, когда искренне, когда для имитации и иллюзии контроля над событиями. Сильные мира сего во все древние времена любили практиковать «наказание невиновных и награждение непричастных», что же говорить про времена более просвещенные?

Припоздавшие карантинные мероприятия толку уже, конечно, не дали. Бубонная чума, как правило, убивала жертву на вторые-пятые сутки с момента начала заболевания, причем как в дебюте, так и в разгаре эпидемии выздоровевших не отмечалось. Что было дальше — вы уже можете представить. Тысячи трупов на улицах, грабежи, убийства, голод, освобожденные для уборки трупов каторжники с галер. Всё как всегда. Современник пишет о Марселе 1720 г.: «Заразный смрад исходит из домов, где разлагаются трупы, он проникает на улицы, загроможденные одеялами, матрацами, бельем, лохмотьями и прочими гниющими нечистотами. Могилы переполнены трупами, вид которых ужасен, одни почернели как уголь и раздулись, другие тоже распухли, но синего, фиолетового или желтого цвета, все в кровоподтеках, гниют и разлагаются».

Было замечено, что чаще заражались черной смертью портные, ветошники и лакеи, и нам-то понятно почему. Блохи, всё те же блохи в тканях… В эту эпидемию не пострадали монастыри и дома умалишенных — надо думать, они никого не впускали.

Только в середине осени 1721 г. в Марселе стали появляться люди, выздоровевшие от чумы, число их постепенно увеличивалось, а значит, эпидемия начала отступать и в начале зимы фактически завершилась, унеся за пятнадцать месяцев, по разным данным, от 40 до 64 тысяч из 90 тысяч марсельцев. Единичные случаи никто не считает, они почитай что всегда бывали. Так что легкое течение заболевания с одним бубоном, разрешающимся через нагноение или без, не приводя к смерти, наблюдалось только в самом начале, когда эпидемия по факту еще не была объявлена, и в самом ее конце. Но и таких людей было немало — доктор Бертран «рапортовал» о 20 000 таких случаев только в Марселе.

Понятно, что Марселем всё не могло ограничиться, и чума прошлась по окрестностям, охватив Прованс. 1720–1721 гг. — опустошены Арль, потерявший 43 % жителей, и Экс, 1721 г. — Тулон, где погибло 70 % населения, а медицинскую помощь после гибели врачей по приказу правительства оказывали опять же каторжники, освобожденные с галер в целях уборки трупов (можно себе представить, как они это делали). Странно, что по статистическим данным каторжников заболело чумой при этом всего 13 % (из 10 000 – 1300), да и умерли далеко не все из заболевших. То ли этим «отбросам общества» всё было нипочем, так как естественный отбор уже кого мог «отобрал» среди них, то ли они всё же не злоупотребляли исполнением своих обязанностей и в основном разбежались. Ну, кто их там четко мог проконтролировать-то, как они трупы убирают да людей «лечат»? Естественно, в сельской местности происходило то же самое, что и в городах, разве что минус каторжники, и в результате общее число жертв этой чумы достигло по оставшимся данным 87 659 (умиляет точность до одного человека, но приходится верить) из 247 890, то есть та же третья часть (35,3 %).

Все эти «страсти» не могла не заметить окрестная Западная Европа, и можете себе представить, какая там поднялась паника. И если Голландия, Пруссия и Англия все товары, получаемые из Франции (вместе с людьми или кораблями) выдерживали в сорокадневном карантине, то Швеция была более радикальна и товары, поступавшие из портов Средиземноморья, решительно жгла уже на границах.

Любопытно, что марсельская эпидемия запустила по Западной Европе и даже России новое средство борьбы с чумой, по легенде называвшееся «Уксус четырех разбойников» и изготовлявшееся из собственно уксуса, камфоры и «фитотерапевтического компонента»: мяты, чеснока, руты, гвоздики, шалфея, корицы и зачастую многого другого в определенных пропорциях. Такое странное название происходит из истории о грабителях, длительно не умиравших в чумном городе, несмотря на активную противоправную деятельность в зараженных домах. После ареста им посулили прощение, если они признаются, как избегали смерти. Так или почти так и стал известен рецепт состава, которым грабители якобы обрабатывали открытые части тела и одежду. Который еще и пили, добавляя в воду. Правда, не известно, действительно ли их отпустили после этого, зато вполне известно, что «сей уксус препоручается от заразы и прилипчивых болезней; моют оным руки и лицо; курят в комнатах и избах, наливая на раскаленный камень или железо, также обкуривают им белье и платье» по рекомендациям Еженедельных известий Вольного экономического общества, (1789 г.). Так что даже в России он был весьма высоко оценен Д. Самойловичем в 1771 г., во время чумы в Москве.

И все-таки, после всего вышесказанного следует признать, что около двух третей населения Западной Европы (в среднем) выжили, а знаменитая вторая пандемия черной смерти, огрызаясь и пугая напоследок, наконец, подходила к концу. Но никто об этом еще не знал.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.