Экономический коллапс, вызванный пандемией COVID-19, принципиально отличается от Великой рецессии 2008–2009 годов. Тогда раздутый финансовый сектор взорвался и порушил всю экономику вокруг. Сейчас же, при всех сохраняющихся пузырях и дисбалансах (например, огромном долге, необеспеченных финансовых активах), экономику уронило не перепроизводство, не лопнувший пузырь, а кризис в медицинской сфере, с которой в последние годы связана масса скандалов в разных странах.
Глубинные структурные недостатки системы здравоохранения привели к остановке всей экономики мира, разрушив цепочки поставок, заводы, компании, малый и средний бизнес и потребление.
Цели устойчивого развития
Экономисты, экологи, ответственные политики и бизнес уже давно осознали негибкость существующей системы рыночной экономики и сформировали цели устойчивого развития, которые носят комплексный и неделимый характер и обеспечивают сбалансированность всех трех компонентов устойчивого развития: экономического, социального и экологического.
25 сентября 2015 года 193 страны приняли 17 глобальных целей, в числе которых, например, обеспечение здорового образа жизни, ликвидация голода и нищеты, обеспечение гендерного равенства и расширение прав и возможностей всех женщин и девочек.
Эти цели должны быть достигнуты к 2030 году, но пока во многих параметрах мы, скорее наблюдаем обратную тенденцию: усиление неравенства во всех его формах, обособление экономик, откат в экологической повестке.
Создание нового стандарта медицины
Уроки извлекать придется, и довольно суровые, считает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. В первую очередь, это касается медицины: насколько она готова к рецидивам и последствиям? Никто сейчас не может поручиться, что всё закончится в этом году, что не будет новых рецидивов. Тем более что ученые-вирусологи признают, что современная медицинская наука описала всего лишь 12 %, максимум 20 % вирусов. И те события, которые сейчас развиваются, по-другому ставят всю сетку приоритетов в здравоохранении.
«Конечно же, будут происходить очень серьезные сдвиги. Конечно же, все страны будут увеличивать расходы на систему здравоохранения, на профилактическую медицину, на исследования в области вакцин и т. д., и т. п. Естественно, будут искать четко выверенный баланс, чтобы не нарушить работу по другим заболеваниям, не нанести ущерба лечению сердечно-сосудистых, онкологических, генетических заболеваний. В общем, один из главных выводов для всех будет — увеличивать расходы на здравоохранение. Придется пересматривать и систему доступности медицинских услуг, систему поддержки, потому что в последнее время был крен в платную, страховую медицину, что увеличивало неравенство. И здесь могут появиться серьезные новации», — отметил Масленников.
«И второе. Мы уже сейчас сталкиваемся с огромной проблемой уровня здравоохранения в разных странах и в разных регионах одной страны — это касается во многом России, но и США сообщают о тех же проблемах. Не случайно сейчас более 100 государств обратились в МВФ с заявками на получение срочной помощи для борьбы с коронавирусом. Но на всех может и не хватить, так что проблему межстранового неравенства пандемия также обозначила очень остро», — подчеркнул экономист. (Об этом же Полит.ру накануне приводил слова Билла Гейтса).
Это же говорит в одном из своих последних интервью нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц — один из крупнейших и последних критиков неолиберализма в рыночной экономике, приводящего к углублению неравенства: кризис показал, что неравенство в доступе к здравоохранению оказалось важнее неравенства в доходах.
Стиглиц отмечает: большой процент американцев живёт от зарплаты до зарплаты, и зарплаты внезапно прекратились. Люди, у которых есть работа, которую можно выполнять из дома, будут защищены — будут продолжать работать. Люди, которые не могут работать из дома, окажутся в уязвимой группе. И из-за последствий для здоровья, и из-за отсутствия финансовой подушки, из-за неспособности правительства направить деньги им в помощь они пострадают больше всего.
По его мнению, всеобщий доступ к здравоохранению как одно из главных прав человека будет трендом в ближайшие годы. Так же, как и доступ к образованию.
Беднейшие страны может ожидать продолжение волны пандемии с более тяжелыми последствиями. В международном экспертном пространстве идет дискуссия о том, как выравнивать ситуацию.
«Речь идет, в частности, о переформатировании деятельности Всемирной организации здравоохранения, может быть, в рамках ООН. Тем не менее это должен быть оперативный орган, который обладает солидным запасом ресурсов, возможностью быстро их перекидывать, должны быть силы быстрого реагирования корпусов врачей и на постоянной основе, подобно «голубым каскам» ООН, и на основе волонтерских движений, временных призывов. Совершенно ясно, что без последствий это не останется. Я бы видел решение проблемы в создании мощной организации медицинской безопасности глобального характера с большими ресурсами, которая по своему статусу была бы сопоставима с международными финансовыми организациями типа МВФ, Всемирного банка», — считает Масленников.
Регулирование финансового сектора
Одно из главных оснований всплеска неравенства после Великой рецессии 2008–2009 годов — это беспрецедентное развитие финансовых рынков в ущерб реальной экономике. Как считает Масленников, только сейчас появились первые признаки того, что деньги Центральных банков наконец-то стали доходить до реальных секторов экономики. Раньше примерно три четверти оседало в банках и использовалось для разгона рыночных котировок.
«Сейчас центр сосредоточения интеллектуальных усилий — на решении проблемы: а что будет после пандемии с финансовым сектором? Какой должна быть политика, которая позволить снизить чисто финансовое влияние на экономику, ведь все понимают, что это одно из основных оснований неравенства, а главное — воспроизводящегося неравенства. Люди, используя возможности зарабатывать, зарабатывают на огромном количестве инструментов, а другие люди не имеют такой возможности. Это тоже общемировой вызов, в том числе и для структур глобального управления финансовыми рынками — сделать так, чтобы деньги доходили до прямых инвестиций в реальную экономику, в мелкий и средний бизнес. Это очень серьезный международный вызов. Он родился не вчера и не позавчера, а возник сразу в 2010 году, но справиться с этим ни международные регуляторы, ни большая двадцатка не смогли», — отметил экономист.
Что можно изменить в России во время этого кризиса
В лекции Полит.ру декан экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Александр Аузан отметил, что этот коронавирусный кризис — цивилизационный.
«Говоря об антикризисных мерах — сейчас время для налоговой реформы, потому что это один из механизмов управления выходом из колеи. Я отстаиваю простую идею: любая помощь тем, кто сейчас падает, должна быть оказана из их налогов прошлого года. Это элементарно считается, поскольку Михаил Мишустин получил приз в виде премьерского кресла за создание, по мнению Financial Times, лучшей в мире системы цифрового налогового администрирования. Мы элементарно определяем, сколько на субсчет компании нужно положить в качестве ссуды на три года из ее налогов 2019 года. Таким образом вы совершенно переворачиваете налоговую логику, потому что это уже не золотоордынский налог, который дает человеку право на одно — что баскаки уехали и, надо надеяться, нескоро вернутся. Налог дает право на общественные блага — это другая постановка вопроса. Налог — это не обязанность, а право. Поэтому налоговая реформа, реформа силовых органов и другая технологическая политика — это не послезавтра, не через два года, а сейчас… Я считаю, что сейчас — самое время», — подчеркнул Аузан.
По словам ученого, у нас бизнесы душат не налоги и не отсутствие кредитов, а в значительной мере непредсказуемая рента, которая идет от конкуренции силовых служб.
«Поэтому сейчас нужно было бы реорганизовывать Совет безопасности в орган реального коллегиального контроля по типу Политбюро, вводя туда экономическую составляющую, расчет издержек действий силовых служб. И технологическая политика: сейчас самое время цифровой модернизации, скажем, теплосети, канализационных сетей, потому что сейчас активы ничего не стоят, а цифровые двойники — чрезвычайно доступный актив в России. Деньги дать тем операторам ЖКХ, которые готовы инвестировать в технологическую модернизацию сетей. Самое время. В кризис многое возможно», — заключил Аузан.
