Виктор Усов — сын диакона из села Всехсвятско-Орловский Погост Великоустюжского уезда Вологодской губернии. В 1900 году 24-летний Виктор Усов окончил Вологодскую духовную семинарию и был назначен учителем в Илезскую Воскресенскую церковно-приходскую школу. В 1903 году был учителем в Тотемской Спасо-Суморинской и в Угрюминской церковноприходских школах. Женился. 8 сентября 1904 года был рукоположен во диакона епископом Вологодским и Тотемским Алексием (Соболевым) к Благовещенской Томашской церкви Кадниковского уезда. 4 марта 1907 года рукоположен во священника епископом Вологодским и Тотемским Никоном (Рождественским) к Успенской Подольской церкви того же уезда. В 1908 году назначен законоучителем Успенской церковно-приходской школы.
В 1913 году был переведен в Богородице-Рождественскую церковь в селе Леваш, которое находилось в самом отдаленном и глухом углу Тотемского уезда Вологодской губернии. Прослужил в этом селе до дня своего ареста. Вел активную проповедническую и пастырскую деятельность, которую не уменьшил и в годы гонений.
13 мая 1935 года был вызван на допрос, обвинен в «контрреволюционной работе» среди населения. Виновным себя не признал. В тот же день уполномоченный Тотемского отдела НКВД выписал постановление на принятие дела к производству, в котором сообщалось, что «контрреволюционные действия» священника выразились «в срывании революционных лозунгов, находящихся в квартирах граждан с. Леваш Нижнепеченского сельсовета, внушении школьникам не писать революционных лозунгов, а имеющиеся в квартирах убрать и заменить их антисоветскими с религиозной наклонностью» [2] (основанием для обвинения был совет, данный священником девочке с. Леваш: заменить висевший у нее дома плакат «Попы — враги рабочих и крестьян!» на надпись: «Где совет — тут и свет, где любовь — тут и Бог»). В тот же день отец Виктор был арестован и заключен в тюрьму в городе Тотьме. 2 июня следователь снова допросил священника.
— Признаете ли вы себя виновным в том, что вы среди единоличников села Леваш говорили о том, что в колхоз вступать не нужно?
— Я имел с некоторыми гражданами разговоры о том, что вступать в колхоз не нужно. Это я действительно говорил, особенно в 1931-1932 годах. В первые годы коллективизации я действительно думал, что в колхозах жизнь не будет хорошей, а поэтому я и говорил населению, что в колхоз вступать нужно обождать, нужно посмотреть, что будет. Но в настоящее время увидел, что в колхозах жизнь стала поправляться, и я понял, что в своих определениях о жизни в колхозах ошибся, и за последние 1934-1935 годы против колхозов никому не говорил.
— Когда вы говорили населению о том, что в колхозе жизни хорошей не будет, в колхоз вступать нужно обождать, одновременно говорили ли вы населению о смене существующего советского строя?
— Я никому не говорил о том, что советская власть существовать не будет. До 1922 года, когда советская власть еще не окрепла, я лично был убежден, что советский строй существовать не должен, но своими мыслями об этом я ни с кем не делился. Но с 1922 года я увидел, что советская власть из года в год укрепляется и становится непобедимой.
— Кто из населения обращался к вам за советами относительно вступления в колхоз?
— Иногда действительно отдельные граждане, единоличники, спрашивали: «Как, батюшка, в колхозе или вне колхоза жить лучше?» Я всегда на такие вопросы до 1932 года рекомендовал не ходить в колхоз, а с 1932 года, когда ко мне обращались, я отвечал: «Сами видите». В последнее время я ни за колхоз, ни против него ничего не говорил.
Следователь потребовал от священника, чтобы тот назвал единомышленников, с которыми он беседовал о том, чтобы не вступать в колхоз, но отец Виктор отказался называть имена. Когда следователь предложил указать родственников, отец Виктор не стал называть своих братьев-священников и сестру, супруга же его к тому времени умерла, а детей у них не было.
9 июня 1935 года следствие было закончено. Священника обвинили в контрреволюционной пропаганде.
11 сентября 1935 года состоялось судебное заседание при участии Специальной коллегии Северного краевого суда, в присутствии обвиняемого и свидетелей. Священник подтвердил, что посещал дома школьников и наставлял детей в вере, советовал обращавшимся к нему крестьянам не вступать в колхозы, все другие обвинения отверг.
В тот же день был приговорен к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере.
8 октября 1935 года был отправлен этапом в Вологду.
27 октября был доставлен в исправительно-трудовой лагерь, расположенный рядом с городом Сокол Вологодской области. Здесь по реке Сухоне через озеро Кубинское проходил водный путь до Беломорско-Балтийского комбината. До этого места сплавляли лес бревнами, а здесь заключенные лагеря, в котором находился и отец Виктор, вылавливали бревна из воды, связывали в плоты и далее сплавляли по озеру.
Скончался в лагере 19 января 1936 или 20 января 1937 года от голода и непосильной работы и был погребен в безвестной могиле.