19 марта 2024, вторник, 08:35
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

Ardis. Американская мечта о русской литературе

Издательство «Новое литературное обозрение» представляет книгу историка Николая Ускова «Ardis. Американская мечта о русской литературе».

В 1971 году чета американских славистов Карл и Эллендея Профферы основали издательство «Ардис». Иосиф Бродский позднее сравнил их труд с переворотом, который некогда совершил Гутенберг. Скромному издательскому дому Профферов русская культура обязана очень многим: и восстановлением прерванной связи с серебряным веком, и спасением от забвения замалчиваемой литературы 1920–1930-х годов, и публикацией запрещенных в СССР актуальных писателей. Фактически «Ардис» — в противовес советскому литературному канону — создал другую историю русской литературы ХХ века, традиции которой мы следуем до сих пор. Столь подробно, на основе редких архивных документов и многочисленных интервью, история уникального издательского проекта рассказывается впервые.

Предлагаем прочитать фрагмент главы, посвященной биографии Карла Проффера.

 

В 1962 году Карл впервые едет в СССР, чтобы в Ленинской библиотеке продолжить работу над своей диссертацией. В стране оттепель. «Новый мир» публикует рассказ Солженицына «Один день Ивана Денисовича», молодые поэты — Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава — публично читают свои стихи в Политехническом музее и на площади Маяковского.

В 1962 году Бродский встретит Марину Басманову, которой посвятит лучшие свои стихи, а «Ардис» много лет спустя их опубликует. В том же году Бродский приезжает во Псков, где его принимает Надежда Яковлевна Мандельштам (позднее именно она сведет Профферов с Бродским). В том же году Саша Соколов поступит в Военный институт иностранных языков, который, не доучившись, бросит в 1965 году и, кося от армии, проведет три месяца в психиатрической клинике имени Кащенко, где обретет и опыт и образность, необходимые для написания такого романа, как «Школа для дураков». Проффер еще не подозревает, как тесно будет переплетена его жизнь с теми, кто в 1962 году, быть может, ходил с ним по одним улицам или, по крайней мере, дышал одним воздухом.

Cама поездка 24-летнего аспиранта Мичиганского университета в СССР стала возможна благодаря разрядке международной напряженности, весьма непродолжительной. В том же 1962 году Кеннеди введет торговое эмбарго против Кубы, а уже в следующем году разразится Карибский кризис, едва не закончившийся третьей мировой войной. «Нас было 40 американцев, которые учились в России, в два раза больше, чем за два предыдущих года», — напишет Карл по итогам своей поездки в сентябре 1962 года в местной газете, вырезки из которой хранятся в архиве «Ардиса»[1].

Проффера пьянит ощущение первопроходца, оказавшегося там, где до него не ступала нога «белого человека»: «Итак, американец, который говорит на их языке и живет в университете (Карла разместили в общежитии МГУ. — Н. У.), в глазах большинства русских выглядит в диковинку. Нас, американцев, почти всегда вычисляли как иностранцев, но только немногие русские имели достаточно опыта, чтобы предположить, откуда мы родом. Десятки раз меня спрашивали о моей национальности, и когда я называл ее, нормальной реакцией было недоверие с характерной улыбкой на лице, дескать — да ладно, ты нас разыгрываешь. Если мне удавалось убедить их, что я не придуриваюсь, следующая реакция была более разнообразной, но только однажды за пять месяцев она была враждебной.

Обычно русские очень любознательны и гостеприимны. В отношении нерусских народов Советского Союза (вроде армян или грузин) это еще более справедливо. Среди русских практически нет ожесточения против американцев, но их отношение к политике нашего правительства менее дружелюбно».

Далее Карл подробно описывает темы разговоров с аборигенами: как им, американцам, «разрешили» учиться в СССР и ходить повсюду «без гида», кто их родители, чем они занимаются, где они будут работать после окончания учебы.

«И только затем нас расспрашивали о более серьезных вещах, как правило, по поводу слухов о материальном благополучии в США. Очень редко нам задавали провокационные вопросы при всех. Если же кто-то спрашивал: "Зачем ваша страна окружает нас военными базами?" — обычно другой русский говорил ему, чтобы тот заткнулся и что дружеские посиделки — не место для политических дискуссий». Что это было? Страх или тоже усталость от риторики холодной войны, которую испытывал и сам Карл?

Проффер пытается разобраться в культурной антропологии, ментальном устройстве обитателей неизвестной страны:

«В целом для нас, американцев, оказалось гораздо более трудным убедить русских в нашей точке зрения, чем мы предполагали. Прежде всего русский привык иметь простой односложный ответ на все вопросы, одно решение всех проблем. Это внушается ему с рождения через любые каналы официальной информации. Таким образом, когда он спрашивает, почему в США распространена безработица и как мы собираемся от нее избавиться, он ожидает полного ответа, который опровергнет ответ, приготовленный для него коммунистической доктриной.

Но простого решения проблемы безработицы не существует, и я честно не могу сказать, что через 20 лет всё будет решено. А вот это — своего рода побег из действительности, к которому русские постоянно прибегают. Когда они не могут ответить на вопрос о каком-нибудь недостатке в их стране, они просто говорят: „Ну, через двадцать лет всё будет по-другому“. Такой ход откладывает спор на потом, переносит его в область догадок. И больше нет возможности спорить логически».

Позднее Карлу не раз придется оказываться в похожей ситуации, когда русские интеллектуалы будут ожидать от него «полного ответа, который опровергнет ответ, приготовленный <…> коммунистической доктриной». Ни тогда, ни позднее у Карла не будет «односложных ответов» и «простых решений». Его мир не был черно-белым — или, точнее, красно-белым. Свобода от клише и стереотипов облегчила ему вхождение в новую культуру и, вероятно, в конечном итоге помогла найти ту специфически аполитичную нишу, в которой «Ардис» начал успешно работать, поначалу не встречая противодействия советских властей.

Защитив диссертацию в 1963 году, в возрасте 25 лет, «Карл был очень молодым профессором, — вспоминает Эллендея, — и даже отращивал себе усы, чтобы его принимали всерьез»: таким, усатым, Проффер и войдет в иконографию русского литературного процесса 70–80-х годов. «Поначалу он преподавал в колледже Рида, это хороший, престижный колледж в Портланде, штат Орегон», — продолжает Эллендея. Один за другим у Карла и Джанет появляются трое мальчиков: Эндрю (1963), Кристофер (1965) и Йэн (1966) — им Карл посвятит свою книгу о сравнениях у Гоголя.

Уже в 70-х мальчикам предстоит сопровождать Проффера и его вторую жену, Эллендею, в поездках в Россию. Эти трое светловолосых ангелов, одинаково стриженных под сказочного Иванушку, еще попадут на классическую фотографию с Иосифом Бродским, сделанную в доме Мурузи в декабре 1970 года во время их второго совместного с Эллендеей визита в Россию.

Колледж Рида — сравнительно компактное учебное заведение, вмещающее пару сотен студентов на одном потоке. «Однажды Карл просто сказал себе: "Я хочу преподавать в другом месте, в большом университете", — поясняет Эллендея. — Имей в виду, что в те годы нигде в стране не было работы для славистов. Карл отправил письма в разные крупные университеты с довольно наглым заявлением: "Я вам нужен, другого такого, как я, нет". Откликнулись три, в конечном итоге он нашел место в университете Индианы, где училась в аспирантуре и я».

Итак, переход в Индианский университет, расположенный в Блумингтоне, оказался для Проффера судьбоносным. В 1966 году он встретил Эллендею. Тогда же случилось и другое важное знакомство, определившее многое в его жизни. Закончив рукопись «Ключей к "Лолите"», он 10 августа 1966 года написал свое первое письмо Набокову, буквально «на деревню дедушке»: «В телеинтервью Вы сказали, что письма с адресом: Набокову, Монтрё, доходят. Надеюсь, что так»[2]. Ему ответила Вера Набокова: «Поистине выдающимся достижением международной почты был случай, когда моему мужу в Монтрё доставили письмо, адресованное "мистеру Набокову, Новый Орлеан", — это один из немногих крупных городов Америки, где мы никогда не бывали»[3].

В Портланде и Блумингтоне завершается формирование Карла-ученого. Результатом этих крайне плодотворных четырех-пяти лет станут три его книги, которые выйдут практически одновременно: в 1967–1968 годах Карл публикует «Сравнения у Гоголя» и «Письма Гоголя» — подборку переводов, которую он подготовил совместно с профессором из Рида, Верой Кривошеиной[4], а также «Ключи к "Лолите"» — первое серьезное исследование главного романа Набокова.

Рецензент авторитетного британского издания Times Literary Supplement описывал эти работы как profferized, обыгрывая созвучие фамилии автора и глагола to ferment, который можно перевести как «волновать», «будоражить». Сам Проффер называет свои «Ключи к "Лолите"» «проферментом для последующего изучения набоковских сокровищ» — то есть это что-то вроде «закваски», вызывающей волнение, брожение. Рецензент явно включился в эту профферовскую игру с собственной фамилией, хотя, кажется, потерял по дороге согласные: «Профферированные, то есть волнующие, энергичные. Их отличает неповторимая авторская живость и энтузиазм, которые пульсируют в обрамлении грандиозного научного аппарата. Опубликовать эти три работы в продолжение одного года — невероятное достижение для прежде неизвестного ученого».

Описание тайных механизмов писательского стиля, любовь к деталям, выявление аллюзий и скрытых цитат, проникновение в авторскую кухню, примат документа над интерпретацией, точность перевода были для Проффера много важнее любой генерализации, которая неизбежно отрывала от твердой почвы источников и переносила в зыбкий мир субъективных фантазий. К ним у Карла так и не развилось вкуса. Сочинению сумм он предпочитал экзегетику, что, наверное, хорошо для будущего издателя и редактора.



[1] Umich, Аrdis records, Authors, 1, Carl Proffer.

[2] Переписка Набоковых с Профферами / Пер. с англ. Н. Жутовской. Публикация, вступ. заметка, комментарии Г. Глушанок // Звезда. 2005. № 7. Письмо № 1.

[3] Там же. Письмо № 2.

[4] Letters of Nikolai Gogol / Selected and edited by Carl R. Proffer. Translated by C.R. Proffer in collaboration with Vera Krivoshein. Ann Arbor, 1967.

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.