29 марта 2024, пятница, 08:50
TelegramVK.comTwitterYouTubeЯндекс.ДзенОдноклассники

НОВОСТИ

СТАТЬИ

PRO SCIENCE

МЕДЛЕННОЕ ЧТЕНИЕ

ЛЕКЦИИ

АВТОРЫ

27 апреля 2022, 10:57

Илья Шаблинский: «Элиты в России склонны к демократии»

Илья Шаблинский
Илья Шаблинский

В рамках проекта «После» Дмитрий Ицкович, Андрей Громов и Иван Давыдов побеседовали с Ильей Шаблинским — доктором юридических наук, профессором, членом Московской Хельсинкской группы. Среди тем беседы — первоочередные задачи гипотетической новой России, от чистки законодательства и проблем партстроительства до преодоления сепаратистских тенденций.

Любой исторический процесс — это движение к перекресткам, откуда открываются несколько путей. Это путь от развилки к развилке. И движение в благоприятном направлении тоже возможно. Хотя да, мне представляется, что в нашем случае обществу, людям придется пройти через какие-то испытания. Не знаю, возможно, это будет подобно выходу из чумного барака человека после тяжелой болезни. Он выйдет, ощущая слабость во всем теле, без волос, с воспаленной кожей. Ну, а дальше придется что-то строить, и есть несколько задач, которые в любом случае придется решать. Нужно об этом думать, нужно! Вот размышлял же в начале 1950-х годов Иван Ильин о том, что будет после краха большевизма в России. Надо отдать ему должное. Да, он в какой-то момент симпатизировал Гитлеру, была такая интеллектуальная болезнь у части европейских мыслителей. Но уже после войны он всё же пытался заглянуть за горизонт.

Заглянем. Я попробую сейчас перечислить последовательно несколько задач нового государства, хотя, возможно, некоторые придется решать одновременно.

Новые органы

Об этом можно совсем коротко. Надо будет выбирать новые представительный орган, новую Думу, нового президента, и это будет делать чуть проще, чем решать другие задачи. Но тоже не очень просто.

Возвращение на рынки

Потом, очевидно, новое правительство начнет отчаянно пытаться вернуться на энергетические рынки. Влезть куда-то, откуда нас уже вытеснят, занять какую-то позицию на рынке газа и нефти, потому что других доходов в бюджет, судя по всему, будет совсем мало, а эти доходы сейчас составляют около 40–50 % всех доходов бюджета. Еще раз напомню вам, что у нас не очень большие доходы бюджета, сравнительно. При том что страна широко торгует энергоносителями. Доходы бюджета у нас были в прошлом году примерно около $220 млрд. Сейчас меньше. $220–230 млрд — это в зависимости от цены на нефть. Вы знаете, с чем это сравнимо? С бюджетным доходом Нидерландов, там $230–240 млрд. И это я беру данные прошлого года, тоже кризисного, но не самого худшего. Надо будет влезть обратно на эти рынки, не знаю, как это удастся.

Далее придется всеми силами создавать некое подобие инвестиционного климата. Это тоже будет задача нового правительства. Надо будет бить себя в грудь, доказывать, что мы другие, мы новые.

Большая чистка законодательства

Следующая задача: чистка законодательства. Всяких наслоений этой эпохи, причем начиная с Конституции. По-моему, первым высказал эту мысль, это предположение Владимир Борисович Исаков. Он сказал: «Наверное, придется отменять все поправки, внесенные начиная с 2008 года. Все! И возвращаться к чистой Конституции 1993 года. И ее уже как-то править».

Очень тяжело вырабатывать новую Конституцию, на самом деле, это такая возня... Это всегда повод для дрязг, для конфликтов. Проще будет внести поправки в корпус действующей Конституции, избавив ее от наслоений 2008–2020 годов. 

Может быть, нужно будет собирать Конституционное собрание, не знаю. Но Конституционное собрание собирают, чтобы принять новую Конституцию. Возможно, менять придется конструкцию власти в целом, но легче сделать это в рамках действующей Конституции, с помощью тех органов, которые будут под рукой. Потому что будет масса других тяжелых проблем. Что надо будет поменять? Если говорить очень точно и конкретно, — способ назначения правительства, назначения его председателя. Сейчас президент назначает кого хочет. С этим надо будет покончить. Я сам был когда-то за то, чтобы у президента было такое право. Но мне было 30 лет в 1993 году, я мог ошибаться. Сейчас я думаю, что нужно будет ввести положение, по которому Дума будет выдвигать кандидатуру на пост премьера. Одну или несколько… Скорее всего, одну. А президент будет назначать, но не вправе будет отказаться. Самое важное изменение в Конституции — дать парламенту, нижней палате, право выдвигать кандидатуру премьера и говорить решающее слово. Слово парламента должно стать решающим. Вот, собственно, и всё.

А там дальше есть еще другие нормы. Кто назначает судей, скажем. У нас судей всех судов общей юрисдикции назначает президент. Не нужно ли тут что-то подкорректировать? Думаю, нужно. Президент предлагает кандидатуры судей Конституционного суда, а назначения производит Совет Федерации, — может быть, это и можно так оставить. А вот нужно ли, чтобы президент назначал всех судей общей юрисдикции — я не уверен. Возможно, его этого полномочия и стоит лишить, с учётом того, что сейчас наши суды — просто приводные ремни администрации президента. В США, скажем, президент назначает членов Верховного суда. Они от этого не становятся совершенно зависимыми от президента. А у нас это привело к зависимости. Не такая простая задача, и я сейчас не буду слишком углубляться в нее.

Предполагаю, что и нынешние депутаты не станут с этим спорить, если им предложить выдвигать кандидатуру председателя правительства. 

Но речь не только о Конституции. Это только начало, нужна чистка законодательства в целом. Говорить нужно о чистке законодательства, которая начнется с конституции, а там еще три-четыре десятка законов. Есть всякие идиотские нормы в КоАПе, в УК, в законодательстве об информации, об НКО и так далее. В основном, речь о запретах и санкциях.

Новый статус СМИ

У СМИ должна начаться новая жизнь. Я думаю, надо отказаться от конструкции государственных СМИ. Вообще! Не должно быть государственных СМИ. Пусть все СМИ будут на самоокупаемости, на вольном выпасе, потому что жизнь показала, насколько опасна монополия даже не государства, а небольшой властной группы над крупнейшими не интернет-СМИ. При этом, думаю, гражданам нужно будет рассказать кое-что из того, что от них утаивали. И с этим, очевидно, справятся те телеканалы, которые сейчас есть. Не думаю, что это так уж радикально изменит взгляды части людей, которые привыкли к авторитарной власти. Так просто это не происходит. Но надо будет выпустить из плена томящуюся там часть правды. Может, быть, потребуются и какие-то расследования. Без этого никак. В конце 80-х, к примеру, не было никакой специальной команды со стороны Горбачева. Просто разрешили: публикуйте что считаете нужным. И мы узнали о том, что у нас очень высокая детская смертность, а уровень жизнь ниже среднего — если сравнивать с Европой, о том, как снимали Хрущева, и о том, каким антисемитом был глава Гостелерадио Лапин, как он вычищал из сетки вещания всех исполнителей, в которых угадывалась еврейская кровь. И о том, как скрывали катастрофы — авиационные и другие. И о том, как вливали гигантские деньги в диктаторские режимы. Нашлось столько всего потаенного, о чем люди должны были знать, что об этом говорили лет пять. Потом этот источник иссяк, но это нужно было сказать. Вышли наконец четыре-пять томов «Архипелага ГУЛАГ», и их прочитало, по нынешним меркам, много народу, может, не миллион, не у всех хватило сил все одолеть. Но точно несколько сотен тысяч прочитало. Уже 30 лет минуло, и эта правда всем известна, и уже не интересна никому. Будет новая правда. Новая! И вы знаете, как жадно будут люди слушать и смотреть эту новую правду? Вы знаете, это важно.

Проблема сепаратизма

Что там еще по плану? Встанет проблема сепаратизма, о ней периодически вспоминают. Я опасаюсь нового сепаратизма. Ни одно правительство в России, никакая Государственная Дума не будут принимать тезис «Кто хочет, пусть уходит». Это основной массе избирателей продать не удастся. 

Тема сепаратизма волнует меня, потому что я это видел с 1990 по 1993 годы. Я в 1992 году приезжал в Казань в составе делегации Конституционной комиссии. Я был сотрудником Конституционной комиссии РФ, меня туда Олег Румянцев пригласил. Мы встретились с Мухаметшиным, председателем Верховного Совета. Но мы поставили целью встретиться и с лидерами национального движения. Там было две влиятельных организации, и мы пытались найти компромисс. При нас там проводили довольно большие митинги под зелеными знаменами. Мы говорили с одним из их лидеров, бывшим доцентом Казанского университета. Все эти сепаратисты 90-х в прошлом — либо школьные учителя, либо комсомольские активисты. Я ему задал вопрос: «В какой форме вы видите участие Татарстана в жизни РФ?» Он ответил: «Ни в какой, следующий вопрос». И т. д. И у него была довольна большая общественная поддержка. И даже Шаймиев серьезно размышлял о том, как вывести Татарстан из состава РФ. Потому что у этой республики, в отличие от Чеченской Республики, был и остается хороший экономический потенциал. Единственное, что им серьезно мешало, — их анклавное положение. Они над этим будут еще думать. И там снова может возникнуть сильное сепаратистское движение

Есть Дагестан, но там для любых сепаратистов проблема в том, что нет доминирующего этноса, там несколько разных этносов, и вопрос, как они могут договориться. И потом, даже в лучшие годы там всё равно жили крайне бедно. Я не знаю, какие у них могут появиться надежды. Есть, наконец, Чеченская Республика, и о ней разговор особый. Опасения есть.

И даже в русских регионах можно ожидать совершенно неожиданных поворотов. В целом всё же я бы надеялся на то, что большинство русских регионов хотят сохранения целостности государства. Но по-разному может повернуться ситуация. В общем же, я скорее верю в сохранение целостности страны. 

Партии — новые и старые

Партийная система, как показывает жизнь, складывается сама, без особых усилий со стороны государства. А эти усилия, как правило, используют, чтобы создать что-то искусственное – «ЕР», «СР», «Новые люди» какие-нибудь. Вот, пожалуйста, это усилия государства. Думаю, не надо никакого управления политическим процессом. Мы понимаем, что есть ниши, они могут немного сужаться-расширяться. Есть ниша консервативно-националистическая, в этой нише может оказаться и сейчас находится огромный слой людей — но это при определенных условиях, при наличии пропаганды, при ощущении внешней опасности и т. д. Фактически, у нас сейчас у власти право-радикальная, если хотите, консервативно-националистическая группа. Разными ее фракциями выглядят КП РФ, ЛДПР и прочее. Сейчас их идеология доминирует.

Далее, есть ниша для распределительно-социалистической партии. Или социалистически-распределительной, как угодно, демократической, но «левой» — это согласно устаревшей терминологии. Она сейчас, по сути, не заполнена.

И есть, безусловно, ниша возрождения демократии. То есть избиратели, для которых очень важна демократическая структура власти, демократические принципы в обществе. Это не маленькая ниша, думаю, 15–20 % людей очень заинтересованы в том, чтобы была демократия, чтобы суды судили нормально, чтобы полицейские не могли произвольно хватать нас на улице, чтобы деньги из бюджета были под жестким контролем парламента, — это все элементы демократии. Ниши эти видны.

Сейчас у нас, повторю, практически работает одна ниша, радикально-консервативно-националистическая. В нее входят три партии — наша главная партия, ЛДПР и КПРФ. О прочих и упоминать-то странно.

Но переструктурируется само партийное пространство. Многие партии рассыплются. Можно предположить, что «Единая Россия» рассыплется, ее не станет. Скорее всего, так и будет. Но, скажем, в Индонезии такая же партия власти — «Голкар», которая была карманной партией Сухарто, не рассыпалась. «Голкар» остался и выжил. Его хотели распустить, хотели поделить их имущество. «Галкар» отбивался всеми лапами в 1998–1999 гг. Часть имущества всё же отобрали, но они остались в политическом пространстве. Сейчас они там дрейфуют, занимают вторые-третьи места, между прочим, и даже первые. Осталась такая партия в Индонезии. В Парагвае при Стресснере была его личная партия «Колорадо», и после реформ Родригеса в 1992–1993 гг. она выжила. Выжила, но при ней образовалась мощная оппозиционно-либеральная партия, и они очень даже бодро конкурируют, и в Парагвае полноценная политическая жизнь. После 35 лет весьма жесткой диктатуры. Но чаще всего эти партии власти, которым была обеспечена искусственная монополия, все-таки рассыпаются. Почти везде в других странах они рассыпались. 

Рассуждая так, я пытаюсь оставаться на почве реальности. Представьте, что происходит некое изменение и становится возможным обновление. А кто в элите? В элите, в основном, те же самые люди, если только не предположить самый худший и страшный сценарий. Если отбросить вариант с «ровной и выжженой поляной», которую обустраивают выжившие, то сформируется новое политическое движение за восстановление демократии, и там быстро окажутся люди из нынешней номенклатуры. Прибегут туда всякие, не буду даже предполагать их фамилий, набегут, будут попытаться что-то воссоздать. Будут говорить совершенно другими голосами другие слова.

В итоге

Резюмируя, я вижу возможность магистрального направления для вполне нормального развития, восстановления институтов, таких как суды, парламенты, федеральные, региональные, негосударственные СМИ, партии… Я угадываю стремление к такому развитию у значительной части элиты. Я же со многими говорил, со многими знаком. Они хотели бы нормального спокойного развития, и они хорошо относятся к демократии. Это странно звучит? По-моему, нормально. Эти люди были бы очень не прочь видеть нормальную конкуренцию на рынке и конкуренцию партий, голосовали бы, выбирали бы себе боссов. Они — за нормальные условия для предпринимателей, для инвестиций. Да, значительной части населения — дезориентированного, раздраженного, уставшего — в общем безразлично, какой будет политический режим. Население уже способно адаптироваться к любым формам авторитарного режима. Элиты, на мой взгляд, более склонны к демократии. Склонны, скажем так. Это для них тоже условие безопасности, буквально. И сохранения нажитого.

Тридцать лет назад я был молод и плохо себе представлял политическое сознание России, политическую душу России. Я читал у Бердяева, что это темное вино, и что здесь очень много тяги к произвольному насилию. Мне это не было понятно в 1992 году еще, а в 1993 я понял. Понял, что российские политические лидеры плохо вырабатывают компромиссы, не понимают, что такое политический торг, но легко подчиняются силе.

Нынешняя власть использовала вот эти худшие стороны такого сознания, и вот мы видим результаты — но у этой власти и были конкретные цели: выстроить систему власти под одного человека. Изживаются такие черты медленно, постепенной практикой работы парламента, партий, практикой выборов, практикой телевизионных дебатов, вообще свободной политической жизнью. Практикой публичной политической жизни, отраженной в медиа-пространстве.

 

Редакция

Электронная почта: polit@polit.ru
VK.com Twitter Telegram YouTube Яндекс.Дзен Одноклассники
Свидетельство о регистрации средства массовой информации
Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством
Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и
средств массовой информации. Выходит с 21 февраля 1998 года.
При любом использовании материалов веб-сайта ссылка на Полит.ру обязательна.
При перепечатке в Интернете обязательна гиперссылка polit.ru.
Все права защищены и охраняются законом.
© Полит.ру, 1998–2024.