Жарким летом 1994 г. яучаствовал в миссии ООН на Кавказе. Нагорно-карабахская полемика между Армениейи Азербайджаном была в разгаре, постоянно поступали новости о взаимной вражде иее жертвах. Я хотел получить беспристрастное представление о причинах конфликтав регионе и обратился за советом к своему гиду в Баку. Это был человек спрекрасным образованием, и на следующий день он принес мне книгу ВасилияВеличко, которая называлась «Кавказ. Русское дело и междуплеменные вопросы»(опубликована в 1904 г., переиздана в Бакув 1990 г.; английский перевод книги – “Kavkaz” – можно найти на вебсайтеазербайджанского министерства национальной безопасности).
При описании некоторыхплемен, населявших горные районы, русский автор демонстрирует шокирующие (понынешним меркам) предрассудки. На обложке издания 1990 г. есть предупреждение,что в книге читатель найдет «безосновательные и неприятные утверждения обазербайджанцах». Открыв книгу, читатель обнаружит, что армяне там изображенытоже весьма нелицеприятно («даже более неприятны, чем евреи»). Но об однойнации Василий Величко говорит с большей симпатией. В главе «Братья-грузины»подчеркиваются духовное и религиозное родство между русскими и грузинами –двумя православными народами, которые объединились «добровольно, безусловно инавсегда».
Это отсылка к тому, чтопроцесс, начавшийся с Георгиевского трактата (1783 г.), несколько большенапоминал ненасильственное объединение с Российской империей (или даже сСоветским Союзом), чем остальные так называемые «добровольные присоединения».Конечно, у Грузии никогда не было настоящего выбора – на нее всегда влияливеликие державы (Персия, Османская империя и Россия), которые ее окружали. Темне менее, в свете последующих периодов истории, то, что произошло позднее междуГрузией и Россией, вызывает недоумение. Если бы несколько лет назад кто-нибудьспросил меня, между какими соседними республиками бывшего СССР менее всеговероятен вооруженный конфликт, я бы первым делом назвал эти две.
Но это произошло и, к ихобоюдному недовольству, продолжается. Враждебность возрастала с середины 2000-хгг. и в итоге вылилась в августовскую войну 2008 г. Это наглядный пример того,как быстро могут разрушиться связи между двумя государствами и как труднобывает восстановить доверие и добрососедские отношения.
Августовская перестрелканазревала долго. О причинах этой катастрофы мнения зачастую совпадают: в ихчисле и высокомерный, безрассудный и преступный ответ постсоветскогогрузинского президента Звиада Гамсахурдии на призывы к самоопределению средименьшинств государства (в первую очередь, среди абхазов и осетин); и корыстныецели некоторых лидеров этих меньшинств; и эгоистичное и некомпетентноевмешательство России; и полная неадекватность руководства каждой из сторон.
Враждебность в отношенияхмежду Грузией и Россией усугубилась после «Революции роз» в Тбилиси в 2003 г. К2007-2008 гг. в авторитетных СМИ появились сообщения, в которых угадываетсяпредчувствие войны – не в последнюю очередь, здесь следует отметитьopenDemocracy. Наконец, решающую роль в переходе от враждебности к вооруженномуконфликту сыграли нетерпение и опрометчивость грузинского президента МихаилаСаакашвили.
Саакашвили рвался«восстановить конституционный порядок» на «отколовшихся территориях» Абхазии иЮжной Осетии, используя «все необходимые средства»; он также неразборчивоподдерживал региональную политику, которой придерживалась администрация ДжорджаБуша-младшего (представлявшая Россию всего лишь частью окружения); врезультате, в ночь с 7 на 8 августа 2008 г. он распорядился подвергнутьобстрелу столицу Южной Осетии Цхинвали. Для российской стороны это былонастоящим подарком, так как ей нужен был предлог, чтобы наказать своего староговрага. Итогом стала отвратительная короткая война, в которой все участники нарушалимеждународные законы, особенно относящиеся к международному гуманитарномуправу.
Вначале западные лидеры иобщественность автоматически возложили всю ответственность за конфликт наРоссию. Но ряд авторитетных ресурсов занял иную позицию. Осенью 2008 г. Spiegel опубликовал статью, в которой говорилось: «Кое-что служащиебрюссельской штаб-квартиры НАТО уже понимали: они считали, что конфликт началаГрузия и что ее действия были не столько самозащитой или реакцией на российскуюпровокацию, сколько расчетом. В сущности, руководство НАТО полагало, что Грузияподстроила атаку на Южную Осетию для того, чтобы конфликт стал ужесовершившимся фактом, и грузины спокойно относились к перестрелкам, которыевелись незадолго до войны, считая их не слишком важными событиями. С ещебольшей ясностью, оглядываясь назад, руководство НАТО понимало, что этиперестрелки ни в коей мере не могут служить оправданием тому, что Грузия готовиласьк войне».
Совет Евросоюза учредилмеждународную комиссию по расследованию обстоятельств конфликта в Грузии, и 30сентября 2009 г. комиссия опубликовала отчет, которыйсодержал то же заключение: «Открытые боевые действия начались скрупномасштабной грузинской военной операции против города Цхинвали и егоокрестностей в ночь с 7 на 8 августа 2008 года».
В ходе войны обе стороныдопускали непростительные нарушения. В результате к общей политическойнестабильности прибавились страдания из-за войны, и всё это значительноусложняет задачи политиков и миротворцев.
Ситуацию, котораясложилась сразу после войны, Россия сочла победой и 25 августа 2008 г. сделалароковой шаг – признала Южную Осетию и Абхазию независимыми государствами. Наэто отчасти повлияло решение, принятое США и ведущими европейскимистранами, признать самопровозглашенную независимость Косово от Сербии. Норешение Москвы, во-первых, противоречило международному праву, а во-вторых, какя тогда еще написал, было политически недальновидным и контрпродуктивным(«Мир после российско-грузинской войны»).
С другой стороны, дажепротивозаконное признание трудно аннулировать (как трудно вернуть зубную пастув тюбик, после того как ее уже выдавили); и практически невозможно принудитьтого, кто уже приобщился к плодам независимости (пусть горьким и скудным),вернуться вновь к своим прежним хозяевам.
22 июля 2010 г.Международный суд обнародовал «консультативное заключение», которое гласило,что косовское провозглашение независимости «не нарушило общего международногозаконодательства»; с формальной точки зрения, это заключение корректно,утешительно по содержанию, но в то же время чревато взрывоопаснымипоследствиями. Получается, что даже если бы я захотел провозгласить свойталлинский дом с небольшим земельным участком независимым от Эстонии, я бы ненарушил общее международное законодательство. Тем не менее, если бы соседнеегосударство признало мою своеобразную независимость, оно бы, конечно, нарушилообщее международное законодательство, потому что это было бы вмешательством вовнутренние дела моей страны.
Международному судуследовало бы переформулировать проблему и правила, определяющие поведениетретьих сторон в случае провозглашения независимости, а не искать способылегитимизировать косовскую декларацию (потому что всем уже понятно, чтомеждународное законодательство не имеет отношения к вопросам отделениятерриторий). Однако такие мелочи мало интересуют население потенциальнонезависимых территорий – например, Нагорного Карабаха, – где мнениеМеждународного суда воспринимается как многообещающий прецедент.
Что касается Абхазии иЮжной Осетии, перспективы их будущего статуса по итогам августовской войны 2008г. некоторые авторы тщательно анализировали (см. Дональд Рейфилд, «Грузия два года спустя: будущее запределами войны»; НилАшерсон, «Абхазия и Кавказ: выбор Запада»; Александр Рондели, «Грузия: политическая перспектива»; Джордж Хьюитт, «Абхазия: два года независимости»).
Само разнообразие точекзрения говорит о том, что едва ли возможно в краткосрочной или даже среднесрочнойперспективе найти такой выход из ситуации, сложившейся вокруг отколовшихсягрузинских территорий, который бы понравился всем вовлеченным в нее сторонам.Для этого необходимы существенные изменения не только на Кавказе, но и в общейкартине международных отношений (см. Иван Крастев, «Россия и война в Грузии: великодержавнаяловушка»).
Многое здесь зависит отразвития отношений между Россией и ее ключевыми партнерами: СоединеннымиШтатами, Евросоюзом и НАТО. Очевидно, что всеобъемлющее решение (если такоевообще можно себе представить) возможно только по согласованию с Россией и ужникак не вопреки ее интересам.
В статье, опубликованнойв августе 2008 г., я высказал предположение, что война, которая в тот моменттолько завершилась, была не столько между Грузией и Россией, сколько междуРоссией и Западом (показательно, что именно так позднее представил вещи ипрезидент Саакашвили). Если учесть более широкий контекст, это действительнобыла война-посредник, в которой и грузины, и осетины были лишь пешками вгеополитическом соперничестве.
Стивен Коэн (Stephen F.Cohen), один из наиболее язвительных американских экспертов, занимающихсяРоссией, написал: «Я думаю, мы получили предзнаменование – так называемую«российско-грузинскую» войну в августе 2008 г. Она называется«российско-грузинской», но она была также войной-посредником между Америкой иРоссией. Это Вашингтон сформировал режим Саакашвили в Грузии и продолжает егоподдерживать. Это Вашингтон создал там вооруженные силы и посылал тудаамериканских военных специалистов» (см. “US-RussianRelations in an Age of American Triumphalism: An Interview with Stephen F.Cohen” («Американско-российские отношения в эпоху американского триумфализма. Интервью со Стивеном Коэном»), Journal of InternationalAffairs, 63/2, Spring-Summer 2010).
В этом контексте положительнымизменением представляется «перезагрузка» отношений между Вашингтоном и Москвой,организованная при президентах Бараке Обаме и Дмитрии Медведеве в 2009-2010 гг.Но помимо хороших двусторонних отношений и благоразумных решений (например, осокращении вооружений), необходимы более радикальные идеи, которые бы отражалинынешнее положение дел. Соотношение сил на международной арене меняется; естьриск распространения оружия массового поражения; проблема терроризма и другихформ международной преступности еще не решена; то же касается экологических идемографических проблем. Всё это требует смелых и творческих ответов.
Один из таких смелыхвариантов до сих пор многим представляется немыслимым: это идея о том, чтоРоссия сама должна вступить в НАТО. Такая мысль вызывает рефлекторноеотторжение у многих небольших соседей России – это в равной мере связано и систорической памятью, и с нынешними трудностями. Но у такой перспективы естьсвои потенциальные преимущества, а отказ от такого пути чреват некоторымирисками. Чарльз Капчан (Charles Kupchan) утверждает, что «если исключить Россию из евроатлантическойжизни», от этого может пострадать НАТО; и что во включении России в НАТОзаинтересованы ее ближайшие соседи; правда их руководителям «предстоит нелегкаяработа по снижению уровня русофобии, которая всё еще остается важным двигателемполитики в регионе».
В этом смысле хорошимзнаком можно считать оттепель в польско-российских отношениях в результате«второй Катыни» – авиакатастрофы, произошедшей 10 апреля 2010 г., когда погибпрезидент Польши и многие представители государственной элиты. В обращении к российским послам 16 июля 2010 г. президент Медведев упомянул«совместную работу по преодолению трудного и общего исторического наследия вотношениях с Польшей»; это дает повод предположить, что после катастрофытенденция к примирению может укрепиться.
Если бы Россия вступила вНАТО, ее внутренняя политика могла бы измениться к лучшему, и это оказало быблаготворное воздействие на стратегию Кремля в отношении Запада инепосредственных соседей России, в том числе Грузии, которая сама хотелавступить в НАТО, и это стало одним из факторов, повысивших вероятность войны.Но для Грузии же было бы лучше, чтобы гарантом ее безопасности стала такаяРоссия, которая находится в тесном сотрудничестве с Западом, а не такая,которая с подозрением наблюдает за происходящим со стороны.
Но даже если вдолгосрочной перспективе эту идею удастся претворить в жизнь, это не значит,что отколовшиеся (или проигранные) грузинские территории автоматическивосстановятся в составе грузинского государства. У Абхазии и Южной Осетии естьсвои интересы и цели, ради которых они хотят полного отделения от Грузии;возможно, эти интересы окажутся сильнее, чем международные старания. Но можетбыть, если изменится ситуация на международном и региональном уровне, статус кактаковой уже не будет играть для этих территорий такую решающую роль, каксейчас. Как бы то ни было, при творческом подходе можно добиться такихизменений на международном уровне, благодаря которым появятся варианты выходаиз этой трудной и спорной ситуации.
У Василия Величко,который опубликовал свою книгу в 1904 г., есть последователи и в нынешнемстолетии; пусть они выражаются осторожнее, но они тоже используют (не беззлоупотреблений) историю в политических целях. Если история слишком частостановится либо служанкой, либо хозяйкой, а не наставницей, открывается простордля политических обид и обвинительных дискурсов; в СМИ начинают преобладатьстереотипы, а руководство начинает играть на страхах (как в романе ФилиппаПулмана «Хороший человек Иисус и негодяй Христос» – The Good Man Jesus and The Scoundrel Christ ). Кавказ – это одно из тех мест, где прошлым слишком частопользуются, причем избирательно – чтобы оправдать поведение и интересыполитических элит, распоряжающихся прошлым так, что оно заслоняет будущее.Народы этого региона и всех стран, больших и малых, заслуживают лучшей доли.
Рейн Мюллерсон (Rein Müllerson) в мае 2009был избран ректором таллиннского Университета Норд(Tallinn University Nord).Преподавал и был заведующим кафедроймеждународного права в Лондонском Королевском колледже (1994- 2009 гг.), членомКомитета ООН по правам человека (1988-1992 гг.), приглашенным профессором вЛондонской школе экономики и политических наук (London School of Economics andPolitical Science) в статусе centennial professor (1992-1994 гг.), первымзаместителем министра иностранных дел Эстонии (1991-1992 гг.). Автор восьмикниг по международному праву и политике и более чем 200 статей и обзоров. Вчисло его книг входят «Дипломатия прав человека» (Human Rights Diplomacy,Routledge, 1996) и «Центральная Азия: шахматная доска и игрок в новой ВеликойИгре» (Central Asia: A Chessboard and Player in the New Great Game, Kegan Paul, 2007).
Его последняя работа «Продвижение демократии:институты, международное право и политика» (Democracy Promotion: Institutions, International Law and Politics, Nova Publishers, 2009)основывается на ряде эссе из сборника Гаагской академии “Recueil des cours”.
