Демократия может задохнуться в объятиях запада. Российским демократы стоит заглянуть в прошлое, посмотреть внутрь своей страны и подумать о будущем, утверждает Мэри Дежевски.
Российские демократические активисты занимаются, бесспорно, благородным делом, которое заслуживает всяческой поддержки - как моральной, так и материальной. Тем более, что в своей деятельности они сталкиваются со всевозможными препятствиями.
Западные наблюдатели знают - не только исходя из опыта парламентских и президентских выборов в декабре 2007 и марте 2008, - что для оппозиционных политиков доступ к государственным СМИ практически невозможен. Забудьте об уличных акциях. Если сторонники Михаила Касьянова или Гарри Каспарова попробуют организовать марш, Кремль окажет им совершенно несоразмерное противодействие. Многие из журналистов, позволившие себе излишнюю откровенность, были либо убиты, либо их заставили замолчать иным способом. И, кроме того, люди на Западе инстинктивно не любят введенные в России ограничения деятельности зарубежных НКО (федеральный закон 2006-го года о некоммерческих организациях, вероятно, способствовал и тому, чтобы деятельности Британского Совета в России стала уязвимой).
Но эту проблему можно рассмотреть и в другом аспекте
Я только что провела в России 10 дней, включая период президентских выборов. Встречая людей, носителей самых различные мнений в Москве, Санкт-Петербурге и Воронеже, я задавала себе вопрос, на самом ли деле мы, иностранцы, помогаем России, так активно поддерживая ее демократических активистов? Иными словами, я спрашивала себя, на самом ли деле деньги и усилия, которые идут на продвижение западного бренда «демократия» – приносят результат.
Это не относится, например, к великодушию Джорджа Сороса, финансирование которого вносит надежный, существенный вклад во всевозможные предприятия на территории стран бывшего социалистического блока. Но во время своей поездки я увидела это своего рода культуру зависимости, за создание которой в наибольшей степени ответственны мы, действующие из лучших побуждений, зарубежные благотворители.
Всякий раз, когда я встречала людей – мужественных людей, вовлеченных в активную критику существующего режима с западных демократических позиций, рано или поздно разговор сводился к просьбам о рекламе и/или деньгах. Им нужны деньги для публикации их статей и брошюр, на ремонт помещений, и оплату сотрудникам.
Было трудно объяснить, что такими просьбами они не приобретают никакого расположения и поддержки, кроме непосредственно тех, что они купят за деньги. В самом деле, выпрашивая у запада финансирование, они подвергают себя опасности быть обвиненными в непатриотизме – в лучшем случае, а в худшем – в продажности западным правительствам. Некоторые представители демократической общественности на западе знали об этой опасности, но чувствовали, что говорить об этом бесполезно, поскольку это было на самой волне всеобщего дела введения демократии в России.
Я не уверена, что они правы. Мои дурные предчувствия, впервые появились в Воронеже, где я встречалась с местными активистом оппозиции, чья группа выпускает газету. Встретиться было моей инициативой. Встретиться в кафе, в лобби главного отеля города, было его предложением. И хотя сама эта встреча была бы по крайней мере неосмотрительностью до 1990-х, этот человек развлекал меня ужасающими рассказами о том, как Россия катится назад, в эпоху брежневщины.
Да, я уверена, что его жалобы на притеснения – совершенная правда. Но у него есть работа, он согласился встретиться со мной на виду у всех и вручил мне средь бела дня копии его предвыборных брошюр. Это всё, конечно же, совершенно не похоже ни на времена Брежнева, ни даже на эпоху правления Андропова или Черненко. В те времена подобная встреча с иностранцем значила увольнение с работы, обвинение в антисоветской деятельности перед политизированным и заведомо пристрастным судом и, вполне возможно, скорую отправку в ГУЛАГ.
И что меня поразило более всего – это что когда я спросила все, что меня интересовало о деятельности оппозиции, он сказал, что и у него есть, что мне сказать. Давайте начистоту. Я была бы рада его выслушать, но меня не порадовало то, что я услышала. По сути всё сводилось к просьбам о деньгах и поездках за границу. Почему только бизнесмены могли себе позволить путешествия на запад? Как предполагал мой воронежский собеседник, гораздо более эффективным было бы, если бы западные организации и правительства приглашали бы российских специалистов: врачей, чтобы те увидели, как работает свободная система здравоохранения, учителей посмотреть на западные школы, и деятелей культуры.
Я не могу сказать, что я совершенно не согласна с этим. Возможность для российских специалистов – нового среднего класса, в конце концов, именно тех людей, в которых Запад вложил столько чаяний, посмотреть, как функционируют другие системы – стала бы полезным опытом для обеих сторон. Но гораздо менее я уверена, что западные страны должны увеличить финансирования российской демократии и литературы. Это не только тот факт, что получатели денег будут считаться в своей собственной стране пятой колонной, но, более того, если более высокая демократия все же приживется в России и других странах, им придется убеждать не нас, а своих соотечественников.
У истоков
И эта встреча, и подобные ей в Санкт-Петербурге напомнили описываемые Тургеневым постоянные жалобы русских западников XIX века на отсталости своей страны. Настроенные наиболее идеалистично или самоотверженно уезжали в российские провинции проповедовать свои взгляды, а затем возвращались, разочарованные невозможностью быть услышанными. Другие уезжали за границу учиться делать западную демократию с надеждой воплотить эти идеи вернувшись. Но и эти не преуспели. Единственное, что, возможно, им удалось, - это большевистская революция!
Это урок современным демократам. Если современные российские западники хотят увидеть Россию великой демократической страной, то они должны научиться, во-первых, разговаривать со своим народом понятным для него языком, а во-вторых, участвовать в своей собственной внутренней политике. Именно это случилось, когда в конце 80-х Горбачев предоставил возможность для демократических дискуссий, и бывшие диссиденты, среди которых, например, Андрей Сахаров и Дмитрий Лихачев, присоединились к новому политическому центру. При Владимире Путине, однако, интеллектуальная элита – отчасти из-за его ошибок, но отчасти, возможно, и из-за наших, вновь стала лишь прихлёбывать нектар западных богов.
Это не на пользу им и, безусловно, не на пользу России. Лучшие из лучших расточают свое время и силы на потенциальных западных благотворителей, тогда как лучше бы они употребляли свои способности убеждать на своих сограждан. Не Запад, но простые люди должны быть убеждены в преимуществах большей демократии.
Но если демократические активисты в стране до сих пор не могут привлечь на свою сторону новых людей, она вынуждены будут сделать тот же вывод, что и их коллеги в XIX веке. Россия не готова услышать или принять их послание. Значит, они должны будут создать новые связи с российским народом и государственным строем и выучить новый язык для разговора с ними.
