Почему вы решиливыставить свою кандидатуру на президентских выборах?
Я хорошо представляюсебе, что и как нужно реформировать в Белоруссии. У меня есть силы, энергия ирешимость. У меня есть команда профессионалов, из которых сформируется костякбудущего правительства. Меня поддерживают организации и структуры из более 20городов по всей стране. Как показывают опросы, 51% белорусов готовы к тому,чтобы у них был новый президент. И 40% хотят, чтобы новый президент былэкономистом.
Лукашенко начал своюпредвыборную компанию, но его рейтинг на 25 процентных пунктов ниже, чем вовремя его предвыборных кампаний в 2001 и 2006 г. У него не так много шансоввернуть себе поддержку этих избирателей, особенно в условиях «холодной войны», которую он решил вести с Россией, и растущихпроблем в экономике.
Я единственный экономистиз тех, кто собирается выставлять свою кандидатуру. На самом деле, я скорееэкономист, чем политик. Думаю, я смогу получить более 40% голосов от тех, ктоне поддерживает ни правительство, ни оппозицию. Это не романтическая авантюра,не личный PR-проект; это взвешенное и продуманное решение.
Действительно ливозможно, чтобы по итогам выборов 2011 г. на место Лукашенко пришел кто-тодругой? Как это может произойти?
Я думаю, что на этихвыборах, в отличие от всех предшествовавших, действительно есть возможностьсместить Лукашенко. Во-первых, всем очевидно, что он устал и всё времяповторяет одни и те же избитые идеи. В его команде не появляются новые лица; унего нет адекватных соображений для решения экономических проблем; у него нетресурсов, чтобы продолжать свой социалистический авторитарный эксперимент.Во-вторых, Лукашенко встал на путь самоизоляции, и в этом его большая ошибка.Он сопротивляется ЕС и игнорирует его надежды на постепенную либерализациюБелоруссии. Он поссорился с Россией, которая оказывала Белоруссии материальную,политическую и дипломатическую помощь. Он не пытается выйти из тупика, вкоторый зашли отношения его страны с Соединенными Штатами. Контакты сВенесуэлой, Ираном и Сирией едва ли можно считать адекватной внешнеполитическойальтернативой.
В-третьих, Лукашенко таки не понял природу и суть мирового финансового кризиса. Он всё еще пребывает виллюзии, будто его модель государственного планирования чем-то лучше всехостальных. В экономике нет либерализации. Практически нет прав частнойсобственности. Все проекты по приватизации пребывают в замороженном состоянии.Бизнесменов изводят. Управляющие сходят с ума от планирования «сверху вниз» ибюрократического абсурда.
Наконец, Лукашенко теряетподдержку своих наиболее надежных избирателей – тех, кто голосовал за него радистабильности, безопасности, зарплат и пенсий, дружбы с Россией или из-за того,что «голосовать больше не за кого».
Ясно одно: в первомраунде Лукашенко не победит. Конечно, он может добавить себе фальшивыхпроцентов своими методами. В общем-то, он этим и занимался почти 15 лет. Но вслучае такого развития событий ответная реакция очевидна.
В эту предвыборнуюкампанию мы вложили много усилий; мы сплотили группу людей, которые борются запобеду демократических сил. Нас поддерживают деловые круги и те, кто думают,что Лукашенко просто устал, и ему пора на покой. Мы опираемся на влиятельныесвязи гражданского общества и развиваем инновационные методы ведения предвыборнойкампании через Интернет. Опросы общественного мнения показывают, что поддержкаоппонентов Лукашенко достигла здорового уровня, и это говорит о том, чтовечером в день выборов в центре Минска соберутся не 25 000 человек, как в 2006г., а как минимум вдвое больше. Наши позиции укрепятся по итогам экзит-полов.Демонстрация народной поддержки будет главным рычагом для получения правдивойинформации о результатах голосования. Мы готовы к любым вариантам развитиясобытий. В частности, мы готовы прибегнуть к помощи посредников ЕС, чтобывступить в диалог с властями.
Допустим, президентомвыберут вас. Какими проблемами Белоруссии вы бы занялись в первую очередь?Думаете ли вы, к примеру, что Белоруссия обречена на экономический спад?
В Белоруссии системный экономическийкризис еще не наступил. В 2008-2009 г. правительство решило значительно повыситьуровень иностранных займов. Государственный долг вырос более чем вдвое, в этомгоду он достиг 50% ВВП. Четыре года назад он составлял треть от того, чтосейчас. Впервые за пять лет страна столкнулась с дефицитом бюджета. В 2010 г.этот дефицит может составить 4% ВВП. Иными словами, экономику накачиваюткредитами, особенно это касается сельскохозяйственного и строительногосекторов. Инфляция неизменно высока – порядка 10%. Дефицит платежного ивнешнеторгового баланса составляет сейчас 13% ВВП, поэтому стабильностьбелорусского рубля оказалась под угрозой.
Нынешняя реакция на этоположение дел неадекватна. Правительство продолжает перераспределять более 50%ВВП по бюджету. Оно заморозило приватизационные проекты. Оно не смогло провестилиберализацию цен. Хронически не хватает инвесторов. Государственные расходыникому достоверно не известны; так или иначе, они направлены на укреплениестарых производственных технологий. Белорусская экономика производит не то, чтонужно на рынке, а то, что требует правительство, и ситуация в этом смыслетолько ухудшается. При переходе к мировым рыночным ценам на газ и ликвидациинефтяных субсидий со стороны России экономические трудности в белорусскомгосударственном планировании только возрастут.
В таких обстоятельствахна экономику, естественно, придется львиная доля нашего времени. Мы ужеразработали (и готовы претворить в жизнь) следующие законопроекты. Во-первых,новый закон, вводящий инновационную систему налогообложения, в которой будетвыделяться четыре вида налогов, а не тридцать, как сейчас. Второй законопроекткасается либерализации, благодаря которой можно будет реализовать 118 предложений,выдвинутых национальной бизнес-платформой, которую мы в течение четырех летразрабатывали в сотрудничестве с бизнес-сообществом. В-третьих, этозаконопроект о поддержке, которую правительство должно оказывать студентам имолодежи, – этот проект мы показывали властям два года назад. Четвертый законкасается приватизации, и он в черновом виде у нас уже подготовлен. В отличие оттого, что делали в 2005 г. украинцы, мы не тратили времени на подготовку поправительственным вопросам. Я хорошо понимаю, что необходимы конституционныеизменения, чтобы перераспределить соотношение сил. Мы планируем провести поэтому поводу референдум через шесть месяцев после выборов.
Белоруссия стремится вступить в ЕС. Каким образом это может повлиять настратегические и экономические отношения с Россией (например, на Евразийскоеэкономическое сообщество или на Таможенный союз с Россией и Казахстаном)? КудаБелоруссии следует обратиться – к Востоку или к Западу?
Когда всё распределяют посхеме «либо Восток, либо Запад», это пережиток холодной войны. Это менталитетВосточного блока, это абстракция, которая препятствует формированию внешней иэкономической политики Белоруссии. Да, я думаю, что, стратегически говоря,Белоруссии нужно вступить в Евросоюз. Для достижения этой цели потребуется какминимум 15 лет, в течение которых нужно полностью реформировать институты, атакже основательно пересмотреть иперестроить правовую систему. Это в том случае, если ЕС вообще захочет, чтобыБелоруссия вошла в его состав. Сейчас это совершенно не очевидно.
Но в то же время – яподчеркиваю: в то же время – нам необходимо возобновить настоящие партнерскиеотношения с Россией, чтобы они строились на взаимовыгодных соглашениях идейственных институтах. Сейчас нет ни того, ни другого. Например, в 1995 г.Россия и Белоруссия заключили Таможенное соглашение, но оно не работает. Былпроект создания «Союзного государства», но дальше бумаги, на которой он былнаписан, дело не пошло. Евразийское экономическое сообщество – это еще одноСодружество независимых государств: такая же говорильня для бюрократов иполитиков.
С другой стороны,соглашение о Таможенном союзе между Россией, Белоруссией и Казахстаном – этопроект, который нуждается в развитии. По основным положениям уже договорились,но нерешенными остались многие болезненные вопросы. Здесь речь идет не толькооб энергоресурсах, но и о налогах, сертификации и идентификациистраны-производителя. На многие вопросы иностранных инвесторов (можно лисвободно продавать в Белоруссии продукт, произведенный в России?) пока нетясных ответов. У Белоруссии более 20 ограничений для российских товаров, уРоссии – более 10 для белорусских. В Белоруссии действует правило, согласнокоторому 90% продуктов питания и 80% промышленных товаров должны бытьбелорусского производства. Таким образом, мы еще даже не дошли до зоны свободнойторговли, не говоря уже о Таможенном союзе.
Я думаю, нам следуетосознать подлинное положение вещей и не бежать впереди паровоза. Сейчас намнужна настоящая зона свободной торговли, в которой нет исключений иограничений. Это позволит нам восстановить партнерские отношения и оставитьидею о том, что «дружба» строится на щедрых нефтегазовых субсидиях. Как нипарадоксально, и для установления хороших отношений между Россией иБелоруссией, и для создания партнерской программы с ЕС и странами Восточногопартнерства нам нужны разумные таможенные правила на границе с Россией.
Я твердо уверен, чтотакая внешнеполитическая стратегия отвечает государственным интересам. Онасоответствует международным нормам и стандартам, а также идее, что мы со всемиможем построить дружеские отношения. Мы должны постараться установитьбезвизовый режим сообщения с нашими соседями. Если установится такая атмосфера,то через десять лет и простым людям, и политикам будет проще понять возможныеперспективы дальнейшего развития: следует ли устремиться к интеграции с ЕС,чтобы стать полноправными членами Союза, или продолжить работу в зоне свободнойторговли, оставаясь при этом участниками международных экономических (ВТО, МВФ,Всемирного банка, ЕБРР) и политических (ОБСЕ, Совета Европы) организаций.
Следует ли Белоруссиистремиться к вступлению в НАТО?
Нужно учитывать характери природу того, что действительно угрожает нашему региону и всему миру; нужнопонимать, как белорусы относятся к НАТО и вообще к военным блокам; следуеттакже придерживаться конституционного принципа нейтралитета. При всех этихусловиях я думаю, Белоруссии не нужно стремиться к членству в НАТО. С другойстороны, конечно, в наших интересах будет участвовать в совместных проектах.
За последнее время у Белоруссии и России появилось много форм сотрудничества– в частности, Россия начала строить первую в Белоруссии атомнуюэлектростанцию. Проект застопорился из-за осложнений в финансовой стороне дела.Действительно ли Белоруссии нужна своя собственная АЭС?
Кажется, власти невернотрактуют понятие энергонезависимости. Они вдруг усмотрели угрозу в полнойзависимости от нефтегазовых поставок из России. Кстати, и эту угрозу онипонимают односторонне – как риск, что им придется покупать газ по мировымрыночным ценам, и что Россия откажется от своих нефтяных субсидий дляБелоруссии.
Точно так же, прежде чемпринимать решение о строительстве атомной электростанции, следовало бытщательно проанализировать вопрос об экономической целесообразности этогопроекта. Не определили его важнейшие аспекты: кто будет владельцем, на какихусловиях станция будет функционировать, откуда брать деньги, чтобы оплатитьроссийский кредит, если бы такой кредит Белоруссии предоставили.
Я считаю, что Белоруссиивообще не нужна АЭС. И если постройка всё-таки начнется, это будет обычноезатянувшееся строительство, «дойная корова» для бюрократов и политиков обеихстран. Есть другие – более дешевые – способы обеспечить бесперебойныеэнергопоставки в Белоруссию. Для этого нужно провести либерализацию внутреннегоэнергетического рынка, приватизировать два белорусских нефтеперерабатывающихзавода и создать международный консорциум по управлению нефтегазовымтрубопроводом. Кроме того, есть заманчивая перспектива создать совместный проектс Литвой и построить терминал сжиженного природного газа. Если намдействительно так нужна ядерная энергия, можно было бы объединиться слитовцами, которые хотят построить новую станцию на месте бывшей АЭС вИгналине.
Вы говорили, что еслипобедите на выборах, назначите премьер-министром Анатолия Лебедько,председателя «Объединенной гражданской партии». А вы бы стали для формированиясвоего кабинета брать людей их других групп, а также из представителейнынешнего правительства?
Конечно. Со многими членамиправительства я знаком лично. Это профессионалы высокого класса – люди, которыене занимают посты министров и не красуются на телеэкранах, но знают свое дело.По очевидным причинам я сейчас не могу назвать их имен. Я бы также позаботилсяо том, чтобы большинство госслужащих остались на своих местах. Настоящуюадминистративную реформу за один месяц провести нельзя. Но мы бы постаралисьсократить число министров с 25 до 8. Мы бы устранили дублирующие друг другадолжности. Совет министров, который сейчас представляет собой номинальноеправительство, стал бы настоящим правительством, а не секретариатом припрезидентской администрации. Мы бы устранили неконституционные органы вродеОперационно-аналитического центра – структуры, которая в последнее время влияетна принятие решений даже больше, чем Совет министров. Если мы сократим функцииисполнительной власти (например, закроем Государственный комитет по ценам), мысможем сократить число госслужащих на 30% в течение первого года реформ.
Как вы думаете, должнали Белоруссия вернуться к принципам конституции 1994 г., согласно которымпарламент был больше и сильнее?
Несомненно. Я сторонниктого, чтобы восстановить власть парламента. Я сторонник того, чтобыправительство формировалось парламентским большинством. Полномочия президентанужно резко сократить. Судебной власти следует вернуть независимость. Мы ужеработаем над проектом новой белорусской конституции, которую мы предложим людямна референдуме. Если мы выиграем, проект должен быть завершен в течение месяцапосле нашей победы.
Много разговоров было вокруг недавно снятого фильма «Крестный батька»,который показывали по российскому телевидению. Фильм обвиняет нынешнего лидераБелоруссии в ряде серьезных преступлений, которые были совершены в течение последнихдвадцати лет. Если вы станете президентом, вы будете расследовать этипреступления?
Провести независимоерасследование этих дел – для нас дело чести. Напомню вам, что три пропавших человека,о которых шла речь в этом фильме – Геннадий Карпенко, Юрий Захаренко и ВикторГончар, – были членами моей собственной партии. Мы будем добиваться правды осудьбе наших друзей независимо от исхода выборов. В расследовании такихпреступлений не бывает рубежей, после которых они становятся неактуальными.Если я стану президентом, я сделаю всё, чтобы виновные понесли заслуженноенаказание.
Ярослав Романчук – белорусскийполитик и экономист, заместитель председателя Объединённой гражданской партии,руководитель научно-исследовательского центра Мизеса. Кандидат в президентыБелоруссии от Объединённой гражданской партии.
Дэвид Марплз (David Marples) –профессор (Distinguished University Professor) канадского университета Альберты (факультетистории и классических древностей).
