Теперь часть вторая, не политическая (политическая часть - тут) , а про жизнь. Тут, конечно, все субъективнее. Потому что зависит от фотографий, а они зависят от того, в каком месте случайно оказался. Но надо соблюсти определенные правила. Что в первую очередь интересует человека, приехавшего за границу – имея в виду, в страну с иной денежной системой? Курс обмена. Вот он (реальный, не грабительский).
А эта картина - в другую сторону от данного обменника. Это тут улица Червоноармийская (кажется она еще так называется, не уверен).
Вообще, что до стоимости жизни, то лично я обнаружил определенный скачок. Сильно все подорожало. Другое дело, что это ощущение совершенно не разделялось киевлянами – все говорили, что вздорожания не замечают. Понятно, у них непрерывность, а я все же зафиксировался на уровне 2005 года. С той поры тоже часто ездил, но количество в качество не переходило. А теперь вот перешло. Кофе, например, стоил раньше (эспрессо в нормальных местах) гривень 5, теперь – от 16 и выше. Сигареты "Кент" – 4.50, теперь 8.50. Да, гривня несколько рухнула после периода загадочного подъема, в 2005-то была 5.25, а теперь – видно на вывеске. Но удорожание явно больше, дешевле чем за полтинник пообедать нельзя, такие дела. А это случайно обнаруженные на тротуаре карты: понятия не имею, что может означать подобная комбинация, не считая "очка", но тут же явно другая история.
Теперь об искусстве. В центре Пинчука (в относительно новеньком квартале на Бассарабке) имел место г-н Хёрст, тот, который сделал бриллиантовый череп, а также акулу в аквариуме с формальдегидом. Увы, вход-то бесплатный, но фотографировать не давали. Там пять этажей, примерно по типу Ермолаевского, а местная охрана – в каждом из небольших залов. Такое ощущение, что все они из личной охраны самого Пинчука, потому что блюдут залы примерно как охраняемый периметр. Зато в туалете их не было, а он должен быть запечатлен.
Что до самой выставки, то она прискорбна, ибо живопись Хёрста вполне скудоумна и, надо полагать, прежде всего маркетинговая. Вот сделал он свой бриллиантовый череп, так к нему теперь прилагаются многочисленные картинки маслом, с черепами. Чтобы продавать на основе общего тренда. Еще какие-то унылые цветовые пятна, а также залы, заполненные стеклянными шкафами со скелетами различных млекопитающих существ – в общем, ничем не хуже зоомузея, только нет табличек с названиями видов. Имеется также отформальдегиденная овца и другие милые пустяки. Вот, впрочем, череп отражен на плакате выставки, причем на данной фотографии (см. ниже) имеет место удивительный синхронизм жизни и искусства: справа очередная черепушка Хёрста (они у него все бело-сине-черные), а слева – голова козла над воротами Бессарабского рынка. Решительно совпадающая с тем, что имело место в выставочном зале. Там, впрочем, была голова коровы в стеклянном помещении, в котором имелось также большое количество по преимуществу дохлых мух. Мухи должны были функционировать как живые, для чего в углу стеклянного параллелепипеда были чашки, заполненные сахаром-рафинадом.
Что до акулы, то она располагалась по соседству. Внутри этого новенького квартала есть двор, в котором сделали некоторую времянку, внутри которой акул и поместили. Одна – целая, а вторая распиленная пополам вдоль. То есть, в сумме три экспоната. Там фотографировать не было возможно вообще никак, пространство пустое, не спрятаться. Так что чисто на словах: вид у акул прискорбный, такими обшарпанными, как их кожные покровы, бывают только кресла в малобюджетных театрах. А секьюрити да, бдительны донельзя: перед входом в палатку с акулами стоит статуя от того же автора, вполне такой анатомический объект. Казалось бы, это уже город, а не выставка – нет же. Вот тот охранник, который виден справа, обнаружил меня и кинулся наперерез, желая воспрепятствовать сделать данный снимок. Не успел.
С делами на том было покончено, далее происходила частная жизнь. Да, люди в Киеве отличаются некоторыми локальными особенностями. Например, чоловики средних лет обязательно целеустремленные и озабоченные, вне зависимости от места и своего внешнего вида. Так положено, например:
Или же:
Другие люди пребывают в состоянии циклической динамической медитации.
Некоторые находятся в медитации статической: вот та девочка, которая в глубине двора у подъезда, она, наверное, так там все еще и стоит. Совершенно не собиралась шелохнуться.
Есть также лица, публично озабоченными делами личного характера, вполне составляющие в сумме общегородской ход жизни.
Есть также лица, пребывающие в состоянии некоторого мистического предчувствия без явного на то повода.
А есть просто приятные.
Конечно, следует также продемонстрировать некоторые виды собственно города – для тех, кто в Киеве бывал и кому интересно, как там сейчас. Вот решительно культовый перекресток Прорезной и Пушкинской. Гастроном по ту сторону (с кофе и распивочной) функционирует, хотя там года полтора-два назад и сделали ремонт, отчего отдел с кофе и выпивкой теперь ближе к Прорезной, а каву и прочее выносить наружу по-прежнему не возбраняется. Что они там, на фотографии, и сделали.
Город, понятно, меняется. Центр, увы, перелопачивают примерно по лужковскому варианту. Ну вот все, наверное, знают площадь с цирком и гостиницей Лыбидь (или Либидо – как явствует из надписи на ее фасаде).
Так вот, окрестности площади выглядят теперь так.
Но в ста метра в сторону вокзала, на параллельной улице сохраняется советский Киев.
Что еще бывает в случаях рассказов о Киеве? Непременно, всякие словесные штучки. Например, как же без украинского языка:
Для баланса - на русском.
Вот, фактично, и все. Да, Крещатик. Без Крещатика никак не можно. Вот он, наостанок: четверг, 30 июля, конец рабочего дня.
