Появление Барака Обамы на мировой политической сцене было чем-то большим, чем знакомством с молодым, популярным президентом, с новым более открытым и терпимым взглядом на внешнюю политику США. Почти везде, где он побывал – от Берлина до Каира, от Лондона до Аккры – его принимали едва ли не как молодого бога, посланного спасти мир, полный порока и страдания.
И правда, с тех пор как Вудро Вильсон прибыл в Европу в декабре 1918 года, чтобы председательствовать на Парижской мирной конференции и направить мир к демократии, ни одному человеку не выпадал столь тяжкий груз ожиданий.
Это не слишком приятная параллель. Мечта Вильсона не сбылась. Мирная конференция оказалась разгулом как раз той ограниченности национальных интересов, которую Вильсон порицал, да и нельзя сказать, что он сам проявил себя лучше, чем Ллойд Джордж или Жорж Клемансо. Его здоровье пошатнулось. Генри Кабот Лодж не дал реализоваться его идеям, касающимся Лиги Наций. Джон Мейнард Кейнс намертво приклеил к нему карикатурный образ лживого ханжи, которого нечистый Старый Свет обвел вокруг пальца.
В Бараке Обаме, как и в Вильсоне, есть нечто миссионерское. Он так же верен идее особого предназначения Америки. По-своему он тоже хочет принести покой и благоденствие в темный мир, в котором последствия событий 1918-19 гг. до сих пор дают о себе знать. Но он сильный игрок. Его ум отточен юридическим факультетом Гарвардского университета, а его политическое образование состоялось в Чикаго под руководство Дейли. Так что проблема, которая станет для Обамы испытанием, не в том, что он слишком хорош для падшего мира, а в том, что роль, выпавшая ему, настолько колоссальна, что ресурсы Америки – военные, финансовые и политические – могут оказаться недостаточными.
Насколько сам Обама осознает все это? Примечательно, что несмотря на его терпение, его умение слушать и стремление к компромиссу, создается впечатление, что его амбиции не менее огромны, чем возложенные на него надежды. Похоже, он намерен полностью переделать политический мир, не меньше.
Океан трудностей
Уже само количество и масштаб задач, которые Обама перед собой поставил, беспрецедентно. Он хочет помирить Израиль и палестинцев, убедить Иран оставить ядерные амбиции, укротить Северную Корею, приобщить Афганистан и Пакистан к Pax Americana, начать «с чистого листа» отношения с агрессивной Россией, поддерживать хорошие отношения с поднимающимся Китаем, радикально сократить ядерное оружие, возобновить связи с Западной Европой (и в то же время повысить к ней требования), нормализовать беспокойные настроения в Латинской Америке, возродить экономические силы Африки, чтобы подтолкнуть ее к эре независимости – ах, да, и добиться значительного прогресса в решении проблемы изменения климата.
Чтобы достичь этих грандиозных целей, Барак Обама отправляет своих посланников во все стороны света – возвестить о новой, дружественной, но непоколебимой Америке: Джорджа Митчелла на Ближний Восток, Денниса Росса – в Иран, Ричарда Холбрука в Афганистан и Пакистан. И сам он проводит большую часть этих шести месяцев в роли вестника – в поездках, и с повсеместным успехом (возможно, за исключением лишь Москвы). Но уже все пошло наперекосяк.
Деннис Росс был отозван из Ирана, но, как известно, для него это означает не понижение в должности, а назначение советником Белого дома. Очень некстати, что Росс только что закончил в соавторстве книгу, в которой совершенно не критикуется Израиль; хуже то, что Биньямин Нетаньяху открыто проигнорировал требование Обамы прекратить строительство израильских поселений на Западном берегу реки Иордан; еще хуже то, что президент Ирана Махмуд Ахмади-Неджад, отрицающий Холокост, саботировал примирительный призыв каирской речи грубым нарушением законного порядка выборов и жестоким подавлением внутренней оппозиции.
Возможно израильским и иранским лидерам будет нелегко и дальше занимать такие непреклонные позиции. Даже если так, планки, которые они задали, останутся высокими. Пока что с трудом верится, что серьезные шаги по направлению к миру между Израилем и палестинцами возможны в течение первого срока Обамы; а подтасованные выборы в Иране могут свести на нет усилия Америки (и Европы) предотвратить кризис, когда Иран получит ядерное орудие, если это произойдет. Даже сейчас очевидно, что уже в одном этом регионе высокие идеалы и новое лицо сами по себе не способны справиться с бастионами горечи.
В новом регионе «АфПак» Ричарду Холбруку придется еще тяжелее, чем прежде в Югославии. США убедили страны НАТО (особенно Великобританию) присоединиться к кампании против движения «Талибан» в Афганистане, с сопутствующей целью привнести в Афганистан демократию и защитить улицы родных стран от взрывов смертников. Босс Холбрука в Белом доме усилил американское военное вовлечение в Афганистан и активность США в воздушном пространстве (включая авиаудары беспилотников), а также потребовал от Пакистана возобновить усилия по уничтожению Талибана в долине Сват и окрестностях.
Совсем неясно, как эта стратегия может сработать. Ведь Талибан был создан Соединенными Штатами и Межведомственной разведкой Пакистана (ISI), чтобы «устроить Вьетнам» Советскому Союзу. Афганистан – раздробленная страна с многочисленными этническими группами и языками, которая никогда не была современным государством, не говоря уже о демократии. Его экономика по большому счету разрушена, а афганские фермеры выживают, в основном, за счет посевов опиумного мака. Кажется, что план одержать военную победу и построить демократию обречен на поражение.
Пакистан, раздираемый политическими кризисами и постоянной проблемой непосредственной обороны, демонстрирует многие симптомы классического «несостоявшегося государства». Маловероятно, что американская стратегия предоставления щедрой, основанной на взаимных поруках, военной помощи армии, надежность которой довольно сомнительна, может принести в этом регионе те результаты, к которым стремится Обама.
Как на это смотрит мир
Трудности Барака Обамы осложняются тем, что многие зарубежные партнеры Америки вполне готовы согласиться с фразой Мадлен Олбрайт о «незаменимой нации», но понимают ее очень корыстно.
Европейцы ожидают, что Америка будет их защищать, но неохотно способствуют собственной защите. Индия и Пакистан смотрят на Америку как на могущественного союзника, который поможет им одолеть друг друга. Израиль и Египет ждут от Америки дипломатической поддержки и финансовой помощи. Индия и Китай надеются, что Америка разделит с ними издержки на сдерживание изменения климата.
Китай – особенно сложная проблема для президента Обамы. В Вашингтоне слышны влиятельные и нетерпеливые голоса, в которых звучит лишь раздражение по поводу многосторонней схемы сотрудничества, воплощаемой G8, G20, Европейским Союзом и ООН; они мечтают о "G2" – двустороннем партнерстве с Китаем.
Этот псевдореализм не более чем фантазия. Ведь Китай не является в понимании американцев ни капиталистической, ни демократической страной. Это – беспокойная коммунистическая автократия, чьи серьезные внутренние проблемы были вскрыты волнениями в Урумчи. Да, Китай накопил гигантские долларовые запасы. Но он также в большой степени зависит от экспорта в США, да и в Европу тоже. Двусторонние отношения между Вашингтоном и Пекином, возможно, необходимы, но они не заменят надлежащего управления во всем мире.
Паруса надежды
Само наличие иллюзорной идеи о том, что можно легко обеспечить продление мировой гегемонии США с помощью китайского партнерства, уже наглядно показывает, что Бараку Обаме необходимо побеспокоиться и о балансе власти в собственной стране.
Свобода действий президента на Ближнем Востоке, например, намного более ограничена, чем кажется со стороны. Вряд ли что-то может измениться, пока не наметится хоть какой-то компромисс между «Фатхом» и ХАМАСом; в то же время любой намек на переговоры с ХАМАСом вызовет решительное сопротивление Комитета по американо-израильским общественным отношениям (AIPAC) – которому Обама остался должен после предвыборной кампании. К хору оппозиции присоединятся Fox News и республиканцы, а также многие демократы в Конгрессе.
К тому же, Обаме придется согласовать курс внешней политики с Конгрессом, который также будет очень озабочен его внутренней политической программой. Как предусмотрительный политик, Обама не станет рисковать своими реформами в области здравоохранения или курсом, выбранным в отношении проблемы изменения климата, ради того, чтобы поднять сельское хозяйство в Африке или построить современное государство в Афганистане.
В резерве Обамы – все еще огромный запас всеобщего расположения. Но его политические ресурсы ограничены. Финансовый кризис незначительно сказался на готовности правительства США выделять деньги на внешнюю политику. Тем не менее цена иракской войны, а также решение администрации Джорджа Буша финансировать ее из внебюджетных фондов, для Обамы означают, что ему придется (в отличие от своих предшественников) думать о цене своих политических решений.
Что касается военно-политической составляющей, то здесь Обама еще более ограничен в действиях. Необходимо перемещение войск из Ирана в Афганистан. Но Ирак тяжело сказался на американских вооруженные силах: там на долю солдат и офицерского состава выпали более длительные и изматывающие наряды, чем когда-либо ранее. Впервые влиятельные люди в Вашингтоне начинают понимать, что США не могут бесконечно наслаждаться такой роскошью, когда не нужно выбирать между альтернативными системами оружия и альтернативными стратегиями.
Иракская война показала, что США могут вызвать «шок и трепет» у любой страны, если захотят. Но после финансового обвала 2008-2009 гг. и последовавшего экономического кризиса стало окончательно ясно то, о чем уже можно было догадаться в годы правления Буша: у Вашингтона больше нет столько военной мощи, денег и политической мудрости, чтобы понять – не говоря уже о том, чтобы разрешить – любую проблему в мире.
Стоит ли говорить, что большая часть мира жаждет, чтобы Барак Обама рассудил все споры, остановил вражду и принес мир. Принимая во внимание эти ожидания и то, чего он сам намерен достигнуть, ресурсы Обамы намного меньше, чем кажутся. Ему придется расставить приоритеты. Многое будет зависеть от того, что окажется для него по-настоящему важно. Это покажет вторая половина первого года президентства Барака Обамы.
Годфри Ходжсон был директором программы Фонда Рейтер в Оксфорде, а до этого – корреспондентом журнала “Observer” в США и редактором “Independent” за рубежом. Последняя книга Годфри Ходжсона - The Myth of American Exceptionalism («Миф об исключительности Америки»), Yale University Press, 2009. Он также автор книг: The World Turned Right Side Up: a history of the conservative ascendancy in America («Мир повернулся направо: история господства консерваторов в Америке»), Houghton Mifflin, 1996; The Gentleman from New York: Senator Daniel Patrick Moynihan (Джентльмен из Нью-Йорка: Сенатор Дэниел Патрик Мойнихэн), Houghton Mifflin, 2000; More Equal Than Others: America from Nixon to the New Century («Равнее всех прочих: Америка от Никсона до нового столетия»), Princeton University Press, 2006, A Great and Godly Adventure: The Pilgrims and the Myth of the First Thanksgiving («Великий и божественный опыт: Паломники и миф о первом Дне благодарения»), PublicAffairs, 2007.