В сфере безопасности Соединенные Штаты и Европа столкнулись сразу с тремя вызовами со стороны России: ее возрастающим давлением на Грузию и Украину и участившимися случаями терроризма и репрессий в принадлежащем ей северокавказском регионе, где преобладает мусульманское население. Во всех трех конфликтных областях российский силовой подход может подлить масла в огонь и в итоге привести к обострению нестабильности. Запад не в состоянии сделать так, чтобы Россия не вредила самой себе, но он должен быть готовым к тому, чтобы воспрепятствовать ее опасной экспансии. Приближающиеся саммиты ЕС и G20 должны быть, в частности, посвящены обсуждению безотлагательных мер для достижения этой цели.
В ближнем зарубежье самые серьезные вызовы России направлены на Грузию и Украину: эти страны стремятся к вступлению в ЕС и НАТО и представляют собой своего рода демократии.
Властная тактика России зачастую неэффективна. Ее соседи отказываются признавать «независимость» Абхазии и Южной Осетии. Белоруссия и Узбекистан отказались участвовать в создании региональных сил «быстрого реагирования», которые планируется разместить в Киргизии; Белоруссия, видимо, скорее расположена к улучшению отношений с США и ЕС. В апреле Туркменистан заявил о причастности России к таинственному взрыву газопровода и, наконец, пообещал переправлять газ в Европу через газопровод Nabucco – проект, инициированный западными странами.
Третий вызов заключается в терроризме, репрессиях и клановом соперничестве на мусульманском Северном Кавказе. Грубое подавление Чечни в ходе двух сепаратистских войн (первая была в начале 1990-х гг. (в середине 1990-х гг. – «Полит.ру»)) вызвало сильное отчуждение. Правозащитников, журналистов и политических оппонентов чеченского лидера Рамзана Кадырова убивали с ужасающей регулярностью. Неизменно возрастает число столкновений с полицией, известной своей коррумпированностью и применением пыток к заключенным. Распространение насилия в Дагестане внушает особую тревогу. При населении в 2,5 млн. человек, представителей тридцати с лишним этнических групп, Дагестан гораздо более густонаселен, чем Чечня; кроме того, он на юге граничит с Азербайджаном.
Назначенный Москвой лидер Ингушетии, в прошлом генерал в парашютно-десантных войсках, неспособен прекратить насилие. В июне он сам пострадал от террористического акта. В июле в Назрани был взрыв, устроенный террористом-смертником; после этого Кремль отправил туда закаленного в боях ветерана КГБ, чтобы он восстановил порядок. Медведев призывал «ликвидировать террористов без эмоций» и без суда.
Тем не менее, он, вероятно, осознает, что одной силы недостаточно. Медведев с горечью сказал, что «некоторое время назад начало складываться впечатление, что ситуация на Кавказе, связанная с террористическими проявлениями, существенно улучшилась», и это прозвучало как открытый упрек бывшему президенту, а ныне премьер-министру Владимиру Путину, который был тайным инициатором второй войны в Чечне, начавшейся в 1999 г. (Владимир Путин был совершенно явным инициатором военного ответа на атаку сил Басаева и Хаттаба на Дагестан – «Полит.ру») На Северном Кавказе Россия поставила на правящие позиции местных военачальников, сотрудничавших с российскими спецслужбами; в результате регион стал неуправляем, а это чревато катастрофическими последствиями для самой Российской Федерации (местных военачальников в России не существует в силу федерального характера вооруженных сил; экс-военачальник возглавляет только один регион Северного Кавказа – Ингушетию, причем именно с его назначением были связаны серьезные общественные ожидания – «Полит.ру»).
Москва стремится взять под контроль своих соседей и зачастую угрожает, что будет добиваться своего силой. Сейчас именно это представляет собой непосредственную угрозу безопасности Запада. Американские и европейские лидеры уже честно высказали своим российским коллегам эти опасения. Бездумное использование силы может привести к обострению ситуации. Россия может обвинить Грузию или Азербайджан в пособничестве терроризму на Северном Кавказе (сказав, что они не препятствуют поставкам оружия или предлагают террористам убежище) и пригрозить военными действиями на их территории; так было во время второй чеченской войны.
Чтобы разрядить обстановку, следует усовершенствовать институциональную структуру безопасности в Европе и Евразии. Главная проблема в том, что нынешняя архитектура безопасности не менялась с ельцинской эпохи, когда Россия была слабее и стремилась к равенству и демократической легитимности.
Теперь Россия окрепла и стала более агрессивной. Она пользовалась своим правом вето в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, мешая ей продвигать демократию на Восток и критиковать служебные злоупотребления на Северном Кавказе; Россия также вынудила ее прекратить миссию в Грузии. Кроме того, Москва пользовалась правом вето в Совете безопасности ООН, чтобы выгнать наблюдателей ООН из Абхазии.
В ходе диалога с российскими лидерами НАТО следует решить, как уменьшить давление России на ее соседей и как сделать так, чтобы Москва стремилась к мирному урегулированию ситуации на Северном Кавказе. Возможности Совета Россия-НАТО, скорее всего, будут здесь ограничены: контролируемые государством СМИ неизменно изображают НАТО и Америку в зловещем свете. Пусть Москва разрешила наземные перевозки невоенных грузов НАТО в Афганистан, но она и сама заинтересована в подавлении исламского экстремизма и в том, чтобы зависимость НАТО от России возрастала.
Как и в случае с Косово, ЕС в Грузии сейчас приняла на себя ту роль, которую раньше играла ОБСЕ, пока этому не воспрепятствовала Россия. Наблюдательную миссию ЕС в Абхазии и Южной Осетии следует расширить, чтобы в нее также участвовали США, Канада и прочие. Еще больше ресурсов следует вложить в наблюдение за ситуацией на Северном Кавказе и в оценивание рисков.
Грузии и другим соседям России нужно разработать стратегии обороны территории; для этого потребуются основательные учения и помощь советников. Решение о предоставлении военного оборудования будет приниматься в зависимости от степени военной опасности.
Наряду с этими мерами можно обсудить с Россией, что она имеет в виду под «привилегированными интересами» в соседних странах, как ее действия согласуются с ее обязательствами перед ОБСЕ и какую помощь НАТО может оказать соседним странам, если возникнет угроза их безопасности. Чтобы укрепить безопасность в будущем, необходима прозрачность в политических отношениях между Россией и ее соседями, с одной стороны, и Западом, с другой.
Чтобы создать прочную и эффективную архитектуру безопасности, ЕС и США следует вводить больше программ по построению демократии и содействовать развитию межэтнической толерантности. ЕС нужно установить отношения свободной торговли и безвизовый режим со своими ключевыми восточными партнерами. Северному Кавказу, российским соседям и самой России следует уделять больше внимания в международных СМИ.
Помочь России в решении ее собственных проблем на Северном Кавказе будет нелегко. Для решения основных проблем России потребуются новые политические, экономические и социальные стратегии. По поводу насилия на Северном Кавказе главы государств, как гласит декларация саммита ОБСЕ 1999 г., сошлись на том, что «важно облегчить страдания гражданского населения» и что для этого «важно найти политическое решение». Эти цели сегодня не менее актуальны, чем тогда. В ходе встреч ЕС и G20 следует решить, какую гуманитарную помощь Европа и США должны оказать Северному Кавказу и как они могут поддержать местные НПО.
Если всё это делать открыто, Россия и ее соседи смогут быстрее провести реформы и прийти к политическому урегулированию, которое обеспечит более безопасное будущее. Грузии и Украине также следует предпринять шаги к примирению. Они должны действовать осторожно, чтобы не спровоцировать агрессивный ответ со стороны России (иначе она может, например, запретить судам заходить в абхазские порты, или по крымским дорогам начнут ездить российские военные грузовики).
Когда в начале 1990-х гг. российские вооруженные силы вместе с чеченскими добровольцами вошли в Абхазию, грузинский лидер Эдуард Шеварднадзе предупредил президента России Ельцина, что разжигание сепаратистских настроений в Грузии в будущем ударит по России и по Северному Кавказу. Он был прав. Теперь безопасности Запада угрожают три очага напряжения. Для поддержания мира необходимы новые приоритеты и более широкий взгляд на вещи.
Денис Корбой (Denis Corboy) - директор Института кавказской политики Лондонского Королевского колледжа (Policy Institute at Kings College London). Был послом Еврокомиссии в Грузии и Армении.
Уильям Кортни (William Courtney) был послом США в Казахстане и Грузии.
Кеннет Яловиц (Kenneth Yalowitz) – директор Центра по укреплению взаимопонимания между народами им. Дики (Dickey Center for International Understanding) в Дартмутском университете. Был послом США в Белоруссии и Грузии.
