Начинающаяся неделя обещает прояснить значительную часть остающихся не вполне понятными параметров новой конфигурации власти в России. Обязательным является только внесение премьер-министром на рассмотрение президента структуры правительства в течение недели после назначения, но есть основания предполагать, что мы познакомимся не только с внесенной, но и с утвержденной структурой, а также, как минимум, с некоторыми ключевыми фигурами нового кабинета министров, а может быть заодно и Администрации Президента.
Никакие иные формальные ограничители сроков на этой неделе наступить не должны, но уже в понедельник в Россию приезжает министр иностранных дел ФРГ. У руководителя российского МИДа предстоят на неделе встречи с ним, с коллегами из Китая, Индии, Бразилии. Было бы логично (хоть и не обязательно) к моменту начала этих встреч получить полноценного министра без приставки. К тому же вторая половина следующей недели у нового президента России пройдет в азиатских визитах. Вряд ли до того не пройдет ни одного совещания президента с ведущими членами кабинета.
В конфигурации нового кабинета можно будет попытаться разглядеть будущие акценты в его деятельности. Хотя картина, скорее всего, будет несколько смазана ситуативными назначениями, сделанными из совершенно других логик (например, персональной). При всей значимости блока ведомств обороны и безопасности, попытки по первым назначениям в этой сфере судить о чем бы то ни было вряд ли окажутся очень осмысленны – отчасти именно в силу значения и тонкости каждой из решаемых там проблем. Чуть подвижнее, вероятно, может оказаться правоохранительная сфера, и здесь дружно ждут назначении генпрокуроров одной из, как кажется, очень перспективных фигур – полпреда в Приволжском федеральном округе Александра Коновалова.
Многие наблюдатели сходятся в мысли о том, что в отличие от количества вице-премьеров и административной трехчленки, кадровых изменений среди министров может оказаться не так уж и много. Другой вопрос, сохранится ли надолго первоначальная конфигурация или будет осуществляться стратегия постепенного перехода.
Параллельно переконфигурации власти в России что-то подобное пытается осуществить часть оппозиции. Вслед за совещаниями некоторых либеральных сил и некоторых левых сил на ближайшие выходные как будто назначено заседание некой Национальной Ассамблеи, которая призвана объединить представителей разных частей спектра, не прошедших в Госдуму – как бы чтобы компенсировать ее непредставительный состав.
Все происходящее вызывает достаточно сложные ощущения. Нынешний состав Госдумы действительно сформирован в результате процедуры, далекой от классических выборов, но за него, что бы ни думать о странных цифрах, все-таки проголосовала большая часть граждан России. Кто голосовал на выборах участников гипотетической Ассамблеи?
Оппозиция сегодня действительно оказалась в достаточно сложном положении (мы здесь не рассматриваем прочно встроенную в систему КПРФ). Реальной возможности парламентской работы она не имела, как и шансов победить на президентских выборах. Строить свои лозунги на борьбе с тем, что было вчера, странно. Что из сегодняшнего дня перейдет в завтрашний, не вполне известно. Одним из выходов кажется - до сих пор бороться против самих процессов перехода. Но подавляющее большинство сограждан нисколько не сомневаются в легитимности нового парламента и президента. Именно с ними как с официальными представителями России будут иметь дело и представители международного сообщества.
Попытка делегитимизации сложившихся институтов нам кажется совершенно бесперспективной, как и ставка на радикализм. Они лишь помогают представить оппозицию врагами не только определенных принципов или даже фигур, но и государства, стабильности и т.п. Как мы уже неоднократно писали, происходит заочная взаимопомощь как будто разных полюсов: радикалы своими действиями легитимизируют в глазах многих совершенно неадекватную жесткость власти, а неадекватность этой жесткости власти легитимизирует в глазах тоже немалой части общества деятельность радикалов. От продолжения подобного взаимного подзавода страдает страна, поскольку так упрощается и уплощается ее политический ландшафт.
Куда более актуальной, нежели радикальный протест, видится условная поддержка власти в ее здравых начинаниях – при сохранении своей идеологической идентичности. Не требование доказательства курса на строительство более свободных институтов, но укрепление элементов этого курса своей общественной и экспертной поддержкой. Не выдвижение максималистских лозунгов «все и сразу» и отмежевания от предшественников или коллег (активно участвующих в проектировании и реализации происходящего перехода), а рефлексия по поводу соотношения революционного и эволюционного путей.
Важную роль в общественной дискуссии по поводу путей и методов увеличения пространства свободы - без разрушения страны, через выращивание институтов – сможет сыграть запускаемый на этой неделе совместно с и известным международным ресурсом Open Democracy проект «Институты свободы». Какими должны быть эти институты, как они могут выращиваться сверху и прорастать снизу (причем, происходит это, как легко догадаться, в условиях несвободных или не вполне свободных обществ), как идет процесс формирования этих институтов в современной России и в других странах, как «производят свободу» институты в тех странах, где они уже существуют, – зоны особого внимания нашего проекта (подробнее – см. «Институты для свободы»).
Одним из традиционных институтов свободы даже в относительно свободных странах является забастовка. В понедельник предполагается обсуждение продолжения забастовочной активности профсоюза локомотивных бригад железнодорожников. Государство в лице суда, АО «РЖД» и официозных профсоюзов сделало многое для того, чтобы ничего 12 мая не повторило события 28 апреля. Не исключено, что ничего 12 мая и не произойдет. Но при этом кажется важным учитывать следующее. Можно не симпатизировать целям конкретной забастовки или ее организаторам, можно бороться с забастовками упреждающими переговорами с профсоюзами или иными методами, более того - необходимо признавать право государства задавать некоторые параметры, ограничивающие право на забастовку, но нельзя делегитимизировать забастовку как институт, переводить ее в разряд маргинальных, радикальных действий. Подобное отношение к забастовкам характерно для отнюдь не симпатичных режимов (так в субботу будет отмечаться 75-летие закона о запрете забастовок в фашистской Германии). Забастовки, как и куда менее радикальные формы защиты интересов той или иной корпорации, помогают поддерживать определенный баланс интересов в экономике и обществе. Хотя в каждом конкретном случае могут приносить экономический ущерб и мешать обычным людям в их жизнедеятельности.
Свои проблемы с конфигурацией институтов власти продолжит решать на этой неделе Украина. Наряду с торжественным моментом – вступлением в ВТО – нашим соседям предстоят дискуссии о политическом устройстве страны. Президент Виктор Ющенко во время своего программного выступления в Верховной Раде во вторник обязательно будет говорить о принципиальной значимости усиления президентской ветви и об ошибках, которые в условиях недостаточного президентского контроля совершило правительство. А партия главы правительства – Блок Юлии Тимошенко – и ведущая партия оппозиции скорее всего осуществят процедуры продвижения своих поправок в Конституцию – разных, но единых в установке на сохранение или даже увеличение роли парламента и правительства в противовес президенту. Как именно президент собирается продвигать свои инициативы – вопреки позиции подавляющего большинства Рады – не вполне понятно. Нет сомнений, что впереди очередной политический кризис. Точнее, что из фактически рукотворного кризиса, созданного год назад попытками роспуска Рады, страна никак не выберется. Вопрос лишь в том, какой именно будет последовательность дальнейших действий в рамках этого кризиса: когда именно произойдет отставка правительства и кто от нее выиграет больше, будут ли реализованы попытки приведения ситуации из неустойчивого парламентско–президентского равновесия в какую-либо из двух сторон до ближайших выборов президента или после и т.д.
Предстоит Украине на этой неделе вместе с партнерами по ГУАМу обсуждать ситуацию вокруг российско-грузинских отношений. Вряд ли стоит ожидать, что в результате заседания национальных координаторов объединения удастся выдвинуть единую определенную платформу – слишком различны сейчас ситуация и интересы у разных участников четверки.
Более значимыми окажутся заявления группы министров иностранных дел стран-членов Евросоюза, прибывающей на неделе с визитом в Грузию. Сообщается, что они попытаются добиться снятия напряженности в российско-грузинских отношениях, возникшей из-за событий вокруг непризнанных республик. В составе делегации – главы МИД Словении, Швеции, Польши и Литвы. Скорее стоит ожидать, что они примут на веру грузинскую версию событий, но вряд ли будут столь радикальны, как Мэтью Брайза, попытавшийся обосновать полеты самолетов-разведчиков над зоной конфликта чем-то вроде психотерапевтической их роли.
Показания сторон продолжают расходиться. Понятно одно – напряжение в той или иной степени выгодно всем и осуждается всеми. Поддавшись на провокацию с раскручиванием шпионского скандала в 2006 году, руководство России продолжает вестись на достаточно простые ловушки, полагая, что расставляет собственные. В потенциальном пассиве Грузии при этом только и так не контролируемые сепаратистские регионы, а в активе – моральное и материальное сочувствие на Западе. Россия в активе получает мало что нового, в пассиве – репутация универсальной угрозы и т.д.
Стремление ввязаться в любую игру, не понимая, как ее выиграть, редко относится к самым сильным качествам даже выдающихся политиков, не говоря уже о тех, кто формирует российскую линию в этом вопросе. Во всяком случае, максимально возможную на сегодня помощь Михаилу Саакашвили в борьбе за власть внутри страны и за помощь извне мы уже оказали.
В Сербии Россия сработала более диверсифицировано и искусно, но все равно наименьшую ставку сделала на будущего лидера (по очкам) – нынешнего президента. Активная – не только на словах, но и на деле - позиция Евросоюза, несмотря на предшествующие глупости с Косово, все-таки увеличила поддержку Бориса Тадича, хотя и не привела его к однозначной победе: союз Демпартии с либерал-демократами и партиями этнических меньшинств вряд ли набирает большинство. Легче себе представить пришедшим к власти союз националистов Николича, Коштуницы и наследников Милошевича. В течение недели на фоне заканчивающегося подсчета голосов мы будет наблюдать попытки определить параметры конфигурации новой коалиции. В духе традиций российской дипломатии будет предложить в такой трудный момент сформировать правительство национального единства – без либерал-демократов.
О правительстве национального единства будет идти речь и в связи с Ливаном, пережившим на прошлой неделе рецидив гражданской войны. События имели тот крайне негативный эффект, что показали силу экстремистских группировок, выращенных при активном участии Ирана и Сирии, и неготовность ливанской армии противостоять им. В ближайшие предстоит все-таки попытка избрать президентом главнокомандующего Мишеля Сулеймана и сформировать правительство с участием террористов из «Хизбаллы» и экстремистов из «Амаль» - не вполне понятно, что сделает эту конфигурацию устойчивой.
Все это очень несвоевременно для США и России с точки зрения попытки добиться более или менее оперативного замирения на Ближнем Востоке.
Во вторник в регион вновь приезжает президент США, чтобы провести переговоры о перспективах мирного процесса, обновить отношения со стратегическими партнерами (в частности – с Саудовской Аравией) и поздравить Израиль с 60-летием. Внутренняя часть празднования Дня независимости там прошла еще 8 мая. Но по солнечному календарю юбилеи выпадают именно на эту неделю. В среду – 60-летие создания нового государства на Земле Израиля. На следующий день – 60 лет начала открытой агрессии арабских армий против молодого государства. В субботу – 60 лет признания Израиля Советским Союзом.
За прошедшие годы делалось множество прогнозов будущего этого государства. Большинство из них очень убедительно объясняли, почему это будущее очень печально или его уже вовсе почти не осталось. Многих из авторов этих прогнозов уже нет в живых, как и тех, кто пытался не просто сидеть и ждать, пока прогнозы осуществятся, но содействовать их скорейшей реализации. Остается надеяться, что судьба новых сочувственно-печальных и злорадных прогнозов окажется примерно той же, а Израиль продолжат развиваться, меняя какие-то параметры внутренней конфигурации, но сохраняя свой стержень.
