Недавно Юрий Лужков выступил с очередной управленческой инициативой. В прочем, большинство инициатив столичного городского головы (именно так называли глав городов в дореволюционной России, а градоначальники были начальниками местной полиции - С.М.) по сути своей являются экспромтами и отличаются оригинальностью. Здесь и территориальные претензии на город “русской славы” Севастополь, и идея “производить по-капиталистически, а распределять по-социалистически, и много других не менее креативных предложений. Однако октябрьская инициатива Лужкова выделяется особо. Юрий Михайлович предложил воссоздать в структуре федерального правительства Министерство по делам национальностей. “Это было полезное министерство и государство должно восстановить Миннац”, - заявил московский мэр.
Весьма примечательно, что эта идея была изложена на заседании мэрии Москвы в рамках обсуждения программы “Столица многонациональной России”. Чиновники пытались дискутировать по такой острой теме как взаимоотношения мигрантов и “коренных москвичей” (хотя, что такое “коренной”, практически никто не может внятно определить, потому что неясно, с какого времени можно говорить об “укоренении”). По данным столичных управленцев, около 50% “коренных” плохо относится к “понаехавшим тут”.
От внимания столичных чиновников ушел еще один чрезвычайно факт. Массовое сознание (причем, не только рядовых граждан, но и чиновников с милиционерами) не делает четкой разницы между внутренними и внешними мигрантами. Для многих столичных жителей и граждане РФ из Дагестана, Кабардино-Балкарии или Калмыкии с Бурятией являются такими же чужаками, как и граждане Украины, Молдовы или Узбекистана. Как иначе объяснить наличие фактически внутреннего иммиграционного законодательства Москвы для граждан России из провинции? Его ведь придумывает не тетя Маша, рефлексирующая на кухне или в московском дворике по поводу “наплыва чужаков”. Это делают “ответственные работники” из столичной администрации. Речь в данном случае о фактических правилах, а не о формально-юридически закрепленных. Между тем, что такое “регистрация приезжих”, как не фактическое введение для них особого московского вида на жительство? А московская прописка разве не является фактическим гражданством города Москвы, как государства в государстве? Можно ли гражданину России устроиться на работу без пресловутой регистрации? И не только на работу устроиться, но и добиться приема своего чада в детский сад (не платный, с вступительным взносом в 1 тыс. евро, а в муниципальный) и в среднюю школу (тоже городскую)? Подобного рода вопросы давно уже стали риторическими.
Таким образом, одной рукой чиновники мэрии во главе с городским головой хотят привить любовь к приезжим и предлагают для этой цели потратить 500 млн. рублей на этнические фестивали, уроки мужества в школах и создание службы социальной конфликтологии, а другой поддерживают систему, которую можно определить как “московский национализм”. Эта система предполагает введение регистраций и других фильтров на пути проникновения в столицу для собственных сограждан. В идеологической же сфере все это поддерживается специальными уроками “москвоведения” (введенными в структуру среднего образования), “дневниками московского школьника” (как будто у ярославских или красноярских школьников другие дневники). И, конечно же, все это венчает культ личности “нашего дорогого мэра”, который по мере укрепления вертикали власти никуда не исчез.
Недавно автору настоящей статьи довелось побывать на праздничном утреннике в детском саду у собственного сына. Главной темой праздника была прекрасная жизнь в родной столице. “Дети, а благодаря кому наша столица так хорошо выглядит? Кто делает нашу Москву лучше и краше?” - с энтузиазмом обращалась к детворе ведущая праздника. Не получив вразумительного ответа (поскольку дошкольники гораздо лучше знают Шрека или Микки-Мауса, чем лидеров государства), счастливая воспитательница сама произнесла сокровенное имя мэра главного города нашей страны. В финале дети не узнали ни имени основателя Москвы князя Юрия Долгорукого (мифического в этом смысле - как и основатели большинства столиц мира), ни других славных имен (Иван Калита, Дмитрий Донской или Михаил Кутузов). Всех затмил нынешний руководитель города.
Возникает вопрос: ”Насколько полезны “песни и пляски народностей” за счет столичных властей, если сама эта власть формирует московский изоляционизм и представления о московской же исключительности?” Впрочем, нашему управленческому классу не привыкать формулировать прямо противоположные цели и задачи. В самом деле, как сочетать нашу нацеленность на нанотехнологии и постиндустриальное развитие с ускоренным решением “демографической проблемы”? Вот уж точно лужковская методология: “Развивать науку, как в Швеции, а плодиться, как в Эфиопии или в Бангладеш!”
Вернемся же, однако, к Миннацу и проблемам национальной политики. В самом предложении московского мэра уже содержалось его понимание национальной политики. При этом понимании национальные группы рассматриваются, как биосоциальные организмы, некие “коллективные личности” (весь народ как один человек). При таком подходе считается, что не столько отдельные граждане контактируют друг с другом, сколько одни национальности вступают в коммуникацию с другими. Но уже не раз приходилось говорить, что национальная группа не может быть ни юридическим лицом, ни ответчиком. В этой связи предлагать создание нового министерства, которое будет заниматься тем, что невозможно определить в правовом отношении, значит только одно. Вновь созданное министерство станет новой регистрационной палатой по составлению списков “национальных праздников”, рецептов национальной кухни и других фольклорно-этнографических мероприятий.
Подобный опыт у нас уже был как на региональном, так и на федеральном уровне. В начале 1990-х гг. у нас был создан Госкомитет по делам национальностей, повышенный в 1994 году до специального министерства. В 1994 -2001 гг. это министерство переживало неоднократные реорганизации. Его даже разделяли на Миннац и Минрегион, а потом снова сливали, пока не “слили” окончательно в октябре 2001 года. Впрочем, позднее в России был еще “министр без портфеля” Владимир Зорин, среди обязанностей которого была и национальная политика. Ему сам президент Путин поручал после Всероссийской переписи-2002 подготовить новый проект Концепции российской национальной политики. Увы, проект так и остался на уровне обсуждения и подготовки экспертных предложений (автор этих строк тоже предлагал что-то и даже получал одобрительные ответы из аппарата “беспортфельного министерства”). Зато за время своего существования Миннац породил много управленческих и законодательных инноваций и предложений, которые могли бы стать предметом для монологов Аркадия Райкина или рассказов Михаила Зощенко. Чего стоят только Закон о русском народе или Отдел русского народа в структуре Миннаца. В структуре отдела работало целых семь штатных единиц. Возникал вопрос: “Как можно заниматься русским народом?” Где, так сказать, предмет административной работы? Почему именно эта “великолепная семерка” была отобрана для того, чтобы заниматься “русским вопросом”, и по каким критериям? И разве нельзя идентифицировать себя с русским народом без специально принятого закона об этом народе?
Почему возникали все перечисленные выше курьезы? Прежде всего потому, что сам предмет и концепции, и национальной политики не был не определен. Он и до сих пор не определен. Точнее, определен не вполне адекватно. Предметом национальной политики рассматривается не формирование российской нации, как политико-гражданского образования, а пресловутые “межнациональные отношения””, то есть отношения между разными “национальными группами”. Таким образом, не объединение граждан России и политическая лояльность, а подчеркивание этнических различий делается краеугольным камнем национальной политики. Не интеграция, а партикуляризм ставятся ее стратегической целью. А если добавить к этому, что этнические интересы принципиально невозможно ни сформулировать, ни обозначить, то становится ясно, что этнонациональная политика ни к чему кроме формирования московского, краснодарского или этнонационалистического (в республиках в составе РФ) результата привести не может.
Специальное министерство имеет смысл создавать только при одном условии: российская политика будет ориентирована на интеграцию сограждан, считающих себя принадлежащими к разным этническим сообществам. И только тогда, когда под национальной политикой будет подразумеваться система идеологических взглядов, принципов, приоритетов, а также политических, управленческих, социально-экономических решений и мер, конечной целью которых является формирование российской гражданской политической нации. При этом нация - это не биологическое понятие. Оно характеризуется не этнической или расовой принадлежностью и не измеряется чистотой крови. Российская нация - полиэтничное по составу образование, основными характеристиками которого являются территория Российской Федерации, российское гражданство и лояльность Российскому Отечеству.
Российская национальная политика должна стать многосоставным политическим проектом, требующим комплексного подхода и направляемым из одного (а не из нескольких) бюрократического центра. В этой связи, если что и создавать, так не “фольклорный Миннац”, не Министерство по делам национальностей, а Министерство по российской национальной политике, занимающееся формированием внутригражданских горизонтальных связей, а не “дружбой народов”. Народы в принципе не могут дружить, дружить могут люди, граждане, опираясь на собственный жизненный опыт и знания. Новое ведомство не должно быть "возрожденным" Миннацем, структурой, так и не получившей должной функциональной нагрузки, а потому "зависшей" в системе российского государственного управления. В сферу основных задач Министерства по национальной политике могли бы войти:
- координация, диагностика, прогнозирование межэтнических отношений в Российской Федерации;
- разработка и реализация реформы федеративных отношений;
- разработка и реализация Государственной миграционной программы (федеральной и региональных); Государственной программы поддержки российских соотечественников за рубежом, Государственной программы репатриации соотечественников (не милиционерам же этими проблемами заниматься);
- экспертиза единых общероссийских и региональных образовательных стандартов.
И самое главное: у министерства должна быть четкая цель - работа по деэтнизации политики и формированию единой политической нации. Только в этом случае нужно создавать (а не воссоздавать) специальное Министерство.
Сергей Маркедонов
Автор - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук
