По итогам саммита ООН, посвященного глобальному изменению климата, 195 государств подписали рамочное соглашение, в соответствии с которым подписанты поставили задачу удержать рост температуры в пределах 1,5 градусов. Одним из шагов на этом пути должно стать повышение экологичности энергетики, снижение выбросов CO2. Как известно, наибольшие выбросы дают угольная и газовая генерация. Тенденция к снижению выбросов при производстве электроэнергии вызывает естественное беспокойство у представителей тепловой генерации. Так, в середине декабря компании тепловой генерации обратились с письмом к премьер-министру России Дмитрию Медведеву с просьбой остановить планируемый рост доли атомной генерации в энергобалансе России. По мнению авторов письма, увеличение выработки электроэнергии на АЭС, вытесняющих газовые и угольные станции, ведет к снижению потребления углеводородов, ведет к закрытию угольных шахт в европейской части России и на Урале и росту зависимости страны от импортного топлива, так как Росатом, по их заявлениям, получает около половины урана из-за рубежа. Как утверждается в письме, 5 ГВт новых атомных мощностей, вводимых по договорам на поставку мощности, в 2017 году обойдутся в 100 млрд руб., тогда как все остальные 154 ГВт мощности — в 416 млрд руб.
Сергей Кондратьев, заведующий сектором экономического департамента Фонда «Институт энергетики и финансов»:
Росатом сам производит и продает ядерное топливо. Стоимость топлива - это достаточно рыночная вещь. У нас есть тепловые электростанции, например, угольная Рефтинская ГРЭС, которая получает топливо из Казахстана. Это довольно эффективная в экономическом плане электростанция. Но при этом ведь не возникает со стороны атомщиков предложения сократить из-за этого Рефтинскую ГРЭС в два раза по причине того, что в дальнейшем с ней из-за поставок топлива из Казахстана может что-то приключиться.
Претензии к атомной генерации ещё и потому не очень верные, что не предлагается никакой альтернативы для замещения и нет расчетов, сколько это будет стоить. Этот вопрос совсем не освещается, хотя и является ключевым. Росатому сложно что-то возразить по этому поводу, потому что ему предлагают просто взять и прекратить строить атомные станции. Причём анализ альтернативных издержек отсутствует. А в нем ведь заинтересован и обычный потребитель. Он должен знать, что будет, если сделать так, как, например, сделали в некоторых европейских странах, отказавшись от атомной генерации, а также знать, какова при этом будет стоимость электроэнергии в той же европейской части страны. Да и в северо-западной части Ленинградская АЭС играет определяющую роль в энергетической безопасности, энергообеспечение Крыма осуществляется благодаря новому блоку на Ростовской АЭС.
У нас такой рынок электроэнергии, что атомщики не диктуют свои цены, а подают ценопринимающие заявки. Они готовы вырабатывать электроэнергию по любой цене, так как для них главное - стабильность выработки.
Важно также помнить, что основная часть инвестиций в атомную отрасль уже совершена на строительство новых мощностей. Возмещаться она будет потом, когда выйдет на рынок. При этом в тепловой генерации много проектов в рамках ДПМ было реализовано с привлечением заемных кредитных ресурсов, зачастую в валюте и на оплату импортного оборудования, в то время как доля импорта в атомной отрасли никогда высокой не была. А сейчас выясняется, что с падением курса рубля обслуживать иностранные кредиты становится довольно сложно. Поэтому представители тепловой генерации будут обращаться с предложением повысить стоимость договоров ДПМ в рублях, потому что не все смогли хеджировать от валютных рисков. А деньги, направляемые в атомную отрасль, по сути остаются внутри страны и так же попадают в смежные отрасли.
То, что говорят представители тепловой генерации сейчас, это директивная схема, а нужна вариативная, которая рассматривает ситуацию в разных аспектах. Правительство ведь комплексно работает по вопросам энергетики, а не занимается исключительно поддержкой атомной отрасли. Доказательство тому - рост портфеля зарубежных заказов, который только правительственными директивами не обеспечить. Я думаю, не стоит регулировать атомную отрасль по петициям тепловой генерации, как и тепловую по предложениям атомщиков.
Никто не говорит про спрос и оценки этого спроса, региональную структуру. Понятно, что тепловая генерация пытается лоббировать свои интересы. Принимать её точку зрения по вопросам развития атомной отрасли как единственно верную, я думаю, не стоит. Инвестпрограмма Росэнергоатома на цены не влияет однозначно в сторону повышения. Оценивать ситуацию надо на уровне жизненного цикла АЭС, а не на год-два, как это делается в письме. Инвестпрограмма РЭА не является секретом. Как субъект оптового рынка он раскрывает её. Любой пользователь интернета может посмотреть статьи расходов по отдельной АЭС. Хотя на самом деле в частностях это является коммерческой тайной. В США, в Европе подробное раскрытие статей инвестиционных программ тоже не является общепринятой практикой. Это нормально. У нас и многие компании тепловой генерации, которые котируются на фондовом рынке, тоже зачастую не раскрывают, сколько они инвестировали в строительство того или иного объекта в отчетном году. Они не приводят линейку своих расходов, потому что это тоже коммерческая информация. Требование к полному раскрытию инвестпрограммы, конечно, может предъявляться, но в данном случае имеет смысл начать с себя. Пусть тепловая генерация подаст пример. Либо все компании на рынке будут раскрывать определенный объем информации, либо не надо требовать от одной компании избыточного её раскрытия. По признанию самих компаний, это не всегда приводит к повышению эффективности. Потребитель в первую очередь должен быть заинтересован в понятных и прогнозируемых расчётах цен на электроэнергию. Большинство потребителей, как правило, мало интересует объём инвестиций в каком-то году. Им важна конечная стоимость, её возможные изменения. Так что вопрос об инвестициях здесь несколько гипертрофирован.
