конец массовки
Утверждение Думой нового премьера, предложенного ей новоизбранным президентом, несомненно, станет своеобразным рубежом почти полугодового фактического пребывания Путина в должности российского президента. И завершением большой интриги под названием "сделать президента", реальным окончанием того выборного цикла, который был открыт феерическим предновогодним шагом президента Ельцина. Утвержденный Думой премьер всегда становится политической фигурой, в значительной степени определяющей конфигурацию власти и ее вектор - непосредственные политические и экономические приоритеты. В продолжении своего срока президент, как мы это наглядно видели, может несколько этот вектор менять, и это всегда маркируется именно сменой премьера.
Наиболее характерным и знаковым в истории утверждения первого путинского премьера был даже не сам факт внесения "технического" Касьянова в качестве кандидата, но то, что интрига с программой Грефа неожиданно быстро вошла в эндшпиль - практически на следующий день после того, как инаугурированный Путин объявил давно всем известное: именно "координатор правительства" и "опытный переговорщик" Касьянов будет предложен Думе. И почти в тот же день Касьянов довольно решительно изменил риторику в отношении грефовской программы (утечку которой администрация Волошина организовала накануне): Касьянов заявил, что программу правительства будут делать в правительстве, ничуть даже не поминая путинское распоряжение месячной давности о согласовании программы группой Греф-Касьянов-Волошин-Илларионов и уж тем более не вспоминая твердые заявления Путина конца 1999 - начала 2000 о том, что именно созданный им Центр стратегических разработок создаст конструкцию будущей путинской России и будущего путинского правительства. Какой Центр, о чем вы? Выборы окончены, премьер есть. Все прочие могут расходиться.
скандал заказывали?
Однако самым примечательным в истории утверждения Касьянова Думой была классическая аппаратно-пиарная комбинация, превратившая его из "координатора" во вполне настоящего "премьера" за три дня. - За несколько дней до утверждения Касьянова программа Грефа, помимо воли последнего, попадает в прессу и оказывается в фокусе общественного внимания. На нее со всей силой дежурного коммунистического негодования обрушивается подзабытый было Геннадий Зюганов, в классическом своем стиле борьбы с бандой Ельцина-Чубайса объявляющий ее "планом Барбароса". А особо приближенный к березовско-волошинской группе "Коммерсантъ" из номера в номер начинает рассказывать про некую альтернативную программу Маслюкова, поясняя для самых непонятливых, что последняя в целом столь же протекционистски неприемлема, как либерально нелепа программа Грефа.
В результате, центральным событием думских консультаций Касьянова оказываются переговоры с левыми, которых он убеждает в том, что никакого отношения к грефовской программе лично не имеет. Коммунисты довольны и объявляют свободное голосование - традиционная форма мягкого поощрения президентской креатуры. Назначение нового премьера при новом президенте вдруг оказывается полным дежавю из ельцинской эпохи. При внимательном же взгляде проясняется, что утверждение Касьянова весьма походит на историю январского думского кризиса: по крайней мере в том смысле, что триумфальное проведение Касьянова с одновременным "задвиганием" Грефа вполне виртуозно, в два касания разыграно Волошиным-Сурковым с коммунистами, которые вновь, неизвестно почему, становятся ключевыми игроками думского политического процесса.
Договоренность Касьянова с коммунистами "по Грефу" и априорная поддержка "медведей" и "нардепов" и формируют политическую конструкцию триумфального утверждения премьера. А сам премьер из технической креатуры нового президента превращается в политическую фигуру, обеспечивающую благожелательный политический нейтралитет Думы и олицетворяющую компромисс исполнительной власти с "различными политическими силами".
как это делается в Одессе
Собственно, основной политической интригой прошедшего полугодия (если оставить в стороне выборную путинскую кампанию, интригой не баловавшую), как об этом много раз писалось, была борьба между группой либералов-питерцев и волошинско-березовской кремлевской командой за влияние на Путина. А тремя опорными точками и наиболее заметными событиями внутриполитической жизни стали - парламентский кризис января, выборы в Питере и борьба за правительство (коллизия Касьянов-Греф). Во всех трех случаях речь шла именно о борьбе "питерцев" и "кремлевцев". Вернее о том, как вторые "кинули" или "сделали" первых.
Собственно говоря, базовый аппаратно-пиарный метод, с помощью которого это делалось, наиболее ярко был продемонстрирован на истории с питерскими выборами и являет собой "двуходовку". Сергей Степашин, наиболее проходной альтернативный Яковлеву кандидат, поддерживаемый правыми и в то же время олицетворяющий компромисс между ними и влиятельными в Питере яблочниками, вполне близкий Путину, фактически самовыдвигается на похоронах Собчака в питерские губернаторы. Однако он совершенно не устраивает березовско-волошинскую команду, с которой безнадежно испортил отношения еще во времена своего премьерства.
Путин лично уговаривает Степашина не выдвигать свою кандидатуру: цели остаются общими - победа над Яковлевым, однако нужна другая, более компромиссная фигура. К тому же есть выкладки социологов, согласно которым Яковлева можно победить, только задействовав умеренно-левый пенсионерский электорат. Антияковлевская коалиция с участием Путина сохраняется, однако у нее меняется кандидат - в город выслана Валентина Ивановна, приятная во всех отношениях.
Тем временем Яковлев ездит к Волошину, как на работу, и встречается с Березовским "по бизнесу". После месяца социальных прогулок Валентины Ивановны под зонтиком по Невскому и как раз в тот момент, когда шапито Марата Гельмана со всеми своими пищалками и шумелками окончательно утвердилось на Невских берегах, выясняется, что те социологи ошиблись. Проект "Валентина Ивановна" не собирает левый электорат, а к тому же еще и демобилизует правый. Ибо, сами посудите: ну, при чем здесь Валентина Ивановна? Даже странно: кто это вообще придумал "Валентина Ивановна"? Что за идея такая с Валентиной Ивановной?
техничная сдача
Тот же нехитрый прием был применен и в отношении Центра Грефа. На первом этапе предполагается, что путинский штаб состоит из двух частей с разными функциями: часть предвыборно-тактическая со всей необходимой грязью и прочими распорядительно-оперативными функциями отходит собственно администрации. Ее задача - сделать управляемый парламент, а затем "провести" Путина в президенты, в то время как стратегия на послевыборный период и концептуальная разработка путинских реформ поручаются Центру Грефа. Хрупкий паритет между либералами-питерцами и технологами-волошинцами сохраняется и патронируется лично Путиным.
Однако непосредственно после выборов выясняется, что от добра добра не ищут и механизм успеха имеет смысл распространить на весь четырех-, семи-, четырнадцати-летний период. В доверительных беседах с журналистами зубры пиар-работы из администрации посмеиваются над Грефом и его людьми: что за компания, мон шер, никаких навыков аппаратной работы, все на виду, рассуждают о механизмах роста, а где конкретный бизнес, где работа с прессой, работа с парламентом? Далее - быстрый натиск: своевременный "вброс" программы в прессу, распасовка Касьянов-Зюганов. Путин молчит, занят государственными делами - техничная сдача.
философско-коммерческий картель
Представление, что содержанием описываемой борьбы либералов-питерцев и технологов-волошинцев является аппаратная схватка за влияние на нового президента не неверно, но, несомненно, поверхностно. Тот политико-экономический клан, который представляет собой президентская администрация, контролирующая и определяющая сегодня политику Кремля, называют то "Семьей", то "кремлевской группой", то привязывают к Березовскому, Абрамовичу, Мамуту или группе "Альфа". Все это хотя и не противоречит истине, но не совсем точно.
Костяк сегодняшней администрации состоит из политменеджеров, вышедших из пиар-управлений крупных коммерческих структур, и представляет интересы российского крупного частного бизнеса, точнее - своеобразного политического картеля крупных холдингов, чей бизнес в значительной мере переплетен, аффилирован, связан (характерна на этом фоне история создания "Русского алюминия": увязка алюминиевого бизнеса Олега Дерипаски и Абрамовича имела непосредственной целью инициировать разрыв Дерипаски с Анатолием Чубайсом и "включить" первого в картель). Но самое главное - этот бизнес требует серьезной политической составляющей, т.е. создания и поддержания определенных условий его функционирования со стороны государства. Это именно те, кого с легкой руки Бориса Немцова называют с 1997 года олигархами. Однако и природа формируемого ими политического картеля и цели и методы с 1997 г. существенно изменились. Сегодня они выглядят не просто примитивным лоббизмом, но еще и вполне сформировавшейся политико-экономической доктриной.
Суть этой доктрины в том, что механизмы саморегуляции и гражданского общества, и свободного рынка в их западном понимании в России не созданы и в ближайшей перспективе созданы не будут. А потому необходимо формирование "управляемой демократии" и "управляемого рынка", достигаемого путем сбалансирования интересов элит. Соответственно, и расхождения экономической программы Касьянова-Волошина с грефовской, как мы уже писали, вполне концептуальные, как и интерес Касьянова к программе Маслюкова-Глазьева, ориентированной на активное инвестиционное регулирование рынка со стороны государства.
А регулирование рынка, как известно, вещь амбивалентная - тут самое главное вовремя понять, ты будешь регулировать или тебя. И в зависимости от этого определяться историософски. В современной России идеалы свободного рынка, как правило, разделяют люди с заработком от 600 долларов до 2000 и некоторые сотрудники иностранных компаний. Те же, кто занят в русском бизнесе и зарабатывают больше, как правило, эволюционируют в сторону историософского пессимизма и общей умиротворенности.
