Станислав Горевалов, старший эксперт-аналитик Института энергетической стратегии:
Росатом является одной из немногих компаний России, чья экспортируемая продукция – это не сырье, а продукт высоких технологий: в частности, речь идет об энергетических и энергосервисных услугах, экспортируемых в развивающиеся страны.
Внутренний рынок России не отвечает полностью амбициям такого гиганта, как Росатом. За последние 10 лет в период с 2000 по 2010 г. рост внутреннего потребления составил всего 17%, и несмотря на то, что основной прирост выработки электроэнергии пришелся как раз на АЭС, их доля в структуре выработки электроэнергии увеличилась всего на 0,1 процентный пункт с 16,4 до 16,5%. Для сравнения, за аналогичный период рост потребления электроэнергии в Китае составил 310%, в Индии 66%, а рост выработки атомной энергии – соответственно, 440% и 146%. По сценарным условиям, заложенным в ЭС-2030, выработка электроэнергии на АЭС России к 2030 году вырастет на 65% по сравнению с 2010 г. При этом и в мире в целом из всех крупных секторов экономики самый быстрый рост придется на электроэнергетику (в среднем 2,6% в год), что отражает стратегическую заинтересованность Росатома в выходе на внешние рынки.
Завершение строительства атомной станции «Бушер» в Иране имеет в большей степени политическое и в какой-то мере маркетинговое значение, нежели экономическое. Несмотря на высокую стоимость проекта, которая по оценкам составляет около 1 млрд долл., стратегическая цель состояла в том, чтобы станция стала своего рода «визитной карточкой», показывающей другим развивающимся странам возможности современной России по реализации таких грандиозных и неоднозначных с политической точки зрения проектов. Полученный опыт несомненно повысил конкурентоспособность России на мировом рынке ядерных технологий и позволит Росатому в дальнейшем расширять географию своего присутствия.
Что касается вступившего в силу контракта на сооружение второй очереди 3-го и 4-го блока Тяньваньской АЭС Атомстройэкспортом, то он не отражает кардинальные изменения в атомных отношениях России и Китая, так как соглашение было подписано на межправительственном уровне еще в 1992 г. и его реализация была разбита на две фазы и ждала своего часа. При этом, выбор России в качестве партнера объясняется высокой степенью удовлетворенности технологическим уровнем первых двух энергоблоков. По сути, подписание соглашения в настоящее время стало своего рода заявлением миру - отказываться от атомной энергетики Китай не намерен, что особенно важно в свете панических настроений, возникших в мире после аварии на японской АЭС Фукусима-1, настроений, которые совершенно не учитывали природно-климатических особенностей регионального использования атомной энергетики. Как известно, последствиями этих настроений стал отказ Германии от выработки электроэнергии на АЭС после 2022 г., провал референдума по строительству АЭС в Италии, бурные политические и общественные дебаты вокруг судьбы атомной генерации во многих других странах, включая саму Японию и Болгарию, с которой Россию связывает многострадальный проект АЭС «Белене». Заявленная позиция Китая в этом контексте стала важным сигналом постепенного преодоления последствий мартовских событий.
Напомним, 9 сентября Топливная компания Росатома «ТВЭЛ» (Россия) и Государственный концерн «Ядерное топливо» (Украина) провели первое учредительное собрание, подписали соответствующий протокол и формализовали учредительный договор совместного предприятия для строительства завода по фабрикации ядерного топлива. 12 сентября состоялся официальный пуск АЭС «Бушер» в Иране. 15 сентября в ходе заседания российско-китайской подкомиссии по ядерным вопросам в рамках Комиссии по подготовке регулярных встреч глав правительств России и Китая был подписан протокол о вступлении в силу Генерального контракта на сооружение 3 и 4 блоков Тяньваньской АЭС в Китае.
