Около 60 стран уже обратились к МАГАТЭ за содействием в принятии решения относительно использования атомной энергетики, говорится в сообщении пресс-службы «Росатома». Отмечается, что возросший интерес к ядерной энергетике связан с ожидаемым резким повышением спроса на электроэнергию в мире. По прогнозам экспертов, к 2030 году спрос на энергоносители вырастет более чем на 50% от текущего уровня, причем 70% роста придется на развивающиеся страны. Целый ряд стран, включая развивающиеся, анализируют недостатки и преимущества использования атомной энергии. «Мы предполагаем, что к 2030 году от 10 до 25 стран введут в эксплуатацию свои первые АЭС», - сообщил генеральный директор МАГАТЭ Юкия Амано.
«К 2030 году, кроме легководных реакторов, в значимых масштабах на конкурентной основе практически ничего вводиться не может, - считает начальник лаборатории перспективных реакторных концепций РНЦ «Курчатовский институт» Станислав Субботин. - Мы можем помочь Китаю и Индии с развитием реакторов на быстрых нейтронах. Китаю мы собираемся строить два БН-800, но они сами много чего развивают. Единственное, что мы можем предложить развивающимся странам, - это реакторы ВВЭР большой мощности, и, если удастся, транспортабельные установки. Но дело в том, что возникают очень большие сложности в законодательном плане, связанные с определением, кто чем владеет и кто за что отвечает».
«Мы рассматриваем пока техническую сторону проблемы развития атомной энергетики (АЭ) – кому, что и когда сможем поставлять», - сказал он. «А сдерживать нас будут не технические возможности, а непроработанность экономических и юридических сторон реализации проектов и их эксплуатации, особенно с учетом проблем обращения с облученным ядерным топливом, выводом из эксплуатации и удалением радиоактивных отходов. И тут два пути. Первый - когда МАГАТЭ разрабатывает необходимые рекомендации, как, например, в области нераспространения и безопасности, и страна их просто переписывает. МАГАТЭ выпустила рекомендации по международному ядерному праву, но в них не все проработано так, чтобы их можно было использовать в любой стране. На втором пути тоже не все так просто – создать собственное ядерное право, не противоречащее международным договоренностям, за 10 – 15 лет практически невозможно», - пояснил Субботин.
«Дело не в том, что мы сможем построить к 2030 году, а как мы это законодательно пропишем», - добавил он. «Несмотря на то, что МАГАТЭ может только рекомендовать, без этих учета этих рекомендаций мы ничего не можем сделать. У нас есть конституция, федеральные законы, нормы и правила, и мы обязаны учитывать международные договоры и конвенции, но в их рамках много сдерживающих начал – нераспространение, безопасность, компенсация рисков за возможный ущерб, окончательное захоронение радиоактивных отходов и т. д. И дальше АЭ не может развиваться только за счет увеличения количества и мощности АЭС, и развивать ее нужно как систему, способную не только выполнить поставленную перед ней миссию по получению энергии, но и вывести ее на путь устойчивого развития. Проблема в том, что раньше законы писались на основе накопленного опыта. А теперь, при создании АЭ как системы, мы должны прописать законодательно то, в чем у нас практики еще не было», - отметил эксперт.
«В техническом плане почти каждый проект жизнеспособен, и АЭС-2006, и ВВЭР-ТОИ, и СВБР, и БН-1200 – все они имеют право на жизнь, - рассказал Субботин. - Но поставить задачу таким образом, чтобы минимизировать финансовые риски, которые могут возникнуть с тем или иным проектом за весь срок службы, без дальнейшего совершенствования законодательного базиса мы не сможем».
«В техническом плане в АЭ все хорошо, но нет надежного долговременного ориентира – что именно надо делать, как оно впишется в хозяйственный механизм, в правовую базу, в которой мы живем. У нас ядерная энергетика появилась из оборонной промышленности и, увы, она пока вне основной правовой деятельности. Концепции ядерного права нет, причем во всем мире», - заявил он.
Юристы и экономисты не рассматривают развитие АЭ как необходимое условие решения долговременных экономических и политических проблем, считает Субботин. «Для них в АЭ слишком большие временные интервалы технологических циклов получения прибыли, непривычные понятия собственности и ответственности и слишком малые вознаграждения. И серьезные специалисты, которые могут разрабатывать соответствующий институциональный базис, с АЭ не работают. Но в атомной энергетике сейчас одними только техническими компетенциями не обойтись, особенно с учетом ее выхода в развивающиеся страны», - заключил эксперт.
