Константин Пятикрестовский — сын диакона, ставшего впоследствии священником. В 1891 году, будучи 14 лет, успешно окончил Заиконоспасское духовное училище и поступил в Московскую духовную семинарию, которую окончил в 1897 году по второму разряду. Поступил учителем в Георгиевскую двухклассную церковную школу.
В 1899 году женился, У него было четверо сыновей, в том же году рукоположен во священника епископом Можайским Парфением (Левицким) к Михаило-Архангельскому храму села Коробчеево Коломенского уезда Московской губернии.
Дом, в котором жила его семья, был настолько плох, что его невозможно было утеплить. Отец Константин не роптал, а церковный староста, одновременно смотритель местного шпалопропиточного завода, уделял внимание только ремонту церкви, считая, что священник сам должен обиходить свой дом. Прожив два с половиной года в таких условиях, священник сильно заболел, и ему пришлось уйти за штат. Последующие полтора года он вынужден был лечиться, а семья его все это время жила в Москве у его отца.
27 декабря 1903 года был определен в церковь святителя Николая Чудотворца села Летово Подольского уезда. Состоял членом благочиннического совета, исполнял обязанности духовно-судебного следователя. Поступил в духовную академию, но вскоре оставил ее, не желая материально обременять свою семью в связи с частыми отъездами в Москву.
18 октября 1913 года назначен настоятелем Введенской церкви в Конюшенной слободе близ города Дмитрова, где прослужил двадцать четыре года. Здесь Пятикрестовские приобрели у вдовы прежнего священника Введенской церкви дом напротив храма, завели крестьянское хозяйство, собственноручно возделали огород и жили в непрестанном труде, помогали нуждающимся.
В отношениях с людьми отец Константин отличался исключительно мягким характером, но когда вставал вопрос о вере, оставался непреклонным: в частности, не поддался давлению обновленцев, не снимал подрясника и рясы, выходя на улицу и даже на крестьянских работах. В документах живоцерковного Московского епархиального управления он назван среди пяти наиболее твердых «тихоновцев» Дмитровского уезда. Внутрицерковные нестроения 1930-х годов отец Константин считал временными преходящими испытаниями, которые надо пережить, перетерпеть.
12 мая 1932 года возведен в сан протоиерея епископом Подольским Иннокентием (Летяевым) в московском Покровском храме на Красносельской улице.
Арестован 26 ноября 1937 года одновременно еще с четырнадцатью священниками и диаконом Дмитровского собора.
28 ноября следователь допросил священника.
— Следствию известно, что вы среди населения выказывали враждебные взгляды в отношении коммунистов. Подтверждаете ли это?
— Враждебных взглядов в отношении коммунистов я не высказывал.
— Признаете ли вы себя виновным в том, что среди населения ведете антисоветскую деятельность?
— Виновным себя в антисоветской агитации не признаю. Но я говорил: «Пора большевикам понять, что не в попах дело, а в другом. Неужели им неясно, что от попов вреда власти не будет». В частных беседах я говорил: «Православная вера и вообще вера в Бога с арестом священников и закрытием церквей не прекратится, не прекратится она, эта вера, в силу того, что бессмертна». Кроме того, я говорил, что большевики ведут борьбу с религией не идеологическую, а путем насилия, путем арестов священнослужителей, но путем насилия и арестов положение не улучшишь.
5 декабря 1937 года «тройкой» при УНКВД по Московской области приговорен к заключению в исправительно-трудовом лагере сроком на 10 лет. Один из очевидцев тех событий рассказывал, что «всех заключенных собрали... явились молодцы с ножницами и бритвами и, глумясь, издеваясь, всех обстригли, побрили, сорвали со всех рясы». Отец Константин был отправлен в Мариинские лагеря. Приехав на место, он написал жене:
«Пишу из города Мариинска... Привет моим дорогим деткам и внучатам... Если о чем желаешь известить меня, то пиши по означенному адресу... При продаже дома, я слышал, требуется моя подпись к нотариальной доверенности. Теперь ты знаешь, как это надо сделать... Заключен по 58 статье, пункт 10».
В ответ на это письмо супруга написала ему, но ответа не получила, и следующее письмо 7 апреля 1938 года написал сын Пантелеимон:
«Здравствуй, папа! Вот уже четыре с половиной месяца, как ты уехал из Дмитрова, а между тем от тебя получено только одно письмо из Мариинска. Почему ты не пишешь? Не болен ли ты? Очень ждем от тебя письма. Напиши, как здоровье, где в настоящий момент находишься, что делаешь? Сообщи — получил ли ты письмо от мамы, а также деньги и посылку? Пиши чаще. Мы все живы и здоровы. Желаем тебе бодрости, здоровья и спокойствия. Может быть, тебе необходимо что-либо из одежды, обуви, продуктов питания — напиши, и мы немедленно тебе вышлем».
На обороте этого письма один из заключенных написал ответ и выслал жене священника:
«Дорогая матушка! Хочу Вам сказать и не утаить от Вас, я такой же, как Ваш муж. Не пугайтесь, он помер... Мне Вас жаль, что вы ему все пишете и пишете, наконец, вижу, сынок Пантюша пишет. Ваши письма два еще у меня... Мы поплакали горько, я решил потрудиться и ответить. Вот моя покорнейшая просьба: больше не пишите и не ищите его, он почил милостью Божией, а о посылках Вы сверьтесь на почте».
Скончался отец Константин 6 марта 1938 года в Центральном госпитале Сиблага в городе Мариинске и был похоронен в безвестной могиле. 6 июля этого же года во Введенской церкви города Дмитрова состоялось его заочное отпевание.
