В ближайшие полгода международная ситуация России может радикально измениться. Причем изменения произойдут прямо у российских границ. Если ситуация на Кавказе перегрета, в Белоруссии – временно заморожена, то Украина находится как раз в ситуации выбора. Точка перелома определяется, в том числе и формально – здесь началась президентская предвыборная кампания.
30 июля на Украине закончилось регистрация кандидатов, и первое, что отметили украинские комментаторы – отсутствие в этом списке действующего президента Леонида Кучмы. Незадолго до этой даты президент Украины выступал на своем родном заводе «Южмаш», и аудитория, согласно показаниям присутствующих, после каждой фразы ожидала заветного объявления «принимая во внимание положение в стране, многочисленные просьбы граждан и т.п.». Сюжет напоминает стихотворение Константиноса Кавафиса о том, как римский сенат и народ с нервным нетерпением ожидали прихода варваров, которые так и не пришли. «Они казались нам подобьем выхода»…
Леонид Кучма на протяжении десяти лет олицетворял ситуацию отложенного выбора. Причем, возможно, политическое безволие и так называемая «многовекторная политика» уберегли Украину от больших потрясений и внутренних конфликтов. До последнего времени любой украинский лидер в здравом уме должен был лавировать, избегать обострений и политической определенности. «Честная», прямолинейная политика была бы роскошью, грозя слишком большими политическими издержками.
Восточное и промышленное происхождение второго президента Украины было политической компенсацией после националистического крена первого президента Леонида Кравчука. Кравчук, в свою очередь, благодаря партийно-идеологическому происхождению уберег страну от войны, которой можно было бы ожидать в случае прихода к власти в 1991 году настоящих националистов.
Сейчас ситуация иная. Во-первых, никогда еще наиболее вероятные кандидаты в президенты так жестко не были привязаны к различным макрорегионам Украины, к ее Востоку и Западу. Во-вторых, никогда еще в новой России не были так сильны представления о необходимости защищать национальные интересы, США еще никогда не были так активны в СНГ, Европа еще никогда не была так близка территориально и так определенна в вопросе о непринятии Украины в свои ряды. Проблема отложенного выбора привела Украину к ситуации, когда она вынуждена принимать важные решения в таком масштабе, где она только часть глобального процесса.
Изменение ситуации можно зафиксировать в изменении политической риторики. Леонид Кучма неожиданно заявил на крымской встрече с Владимиром Путиным о формальных изменениях в официальном документе об украинской военной доктрине в том духе, что НАТО и Евросоюз теперь не являются для Украины предельными целями развития. Таким образом, уходящий лидер зачем-то начал делать ту работу, которую должны сделать кандидаты в президенты – поставить вопрос об историческом выборе страны и заявить свою политическую позицию.
Выбор, который стоит перед украинским народом, это кошмар, тем более что ни один из кандидатов больших симпатий пока не вызывает. Впрочем, непонятно, бывает ли вообще хороший выбор, когда история накатывает всем своим катком. Все это было понятно еще из анализа электоральной карты Украины после прошедших в 2002 году парламентских выборов. Запад Украины проголосовал за партию кандидата в президенты Виктора Ющенко «Наша Украина», Восток – за блок партии власти «За единую Украину» (она же партия промышленных групп) или за коммунистов. Между этими макрорегионами пролегла граница из областей, где выиграли иные партии, которые по этому признаку можно назвать «партиями раскола страны», которые тоже выставили своих кандидатов на президентских выборах.
Пока украинского избирателя, как в свое время российского, кандидаты держат за быдло, не обсуждая политическую и историческую ситуацию. Виктор Ющенко пока работает как имиджевый кандидат, Виктор Янукович – как премьер. Но в отличие от российской ситуации жизнь и избиратель с большей вероятностью заставят стороны предъявить свои истинные позиции. И в этом причина бессмысленности прогнозов – при сопоставимости стартовых позиций выиграет тот, кто сможет.
"Отвественным" за Украину в администрации российского президента, судя по всему, назначен Владислав Сурков, который несет эту миссию явно без энтузиазма, но вялая поддержка Виктора Януковича налицо. Кроме того, за кремлевской стеной есть и оппозиция такому курсу из числа либералов, принимающих Виктора Ющенко за единомышленника. Российские специалисты по выборам работают по обе стороны баррикад. Это прямо указывает на то, что никакой политики по отношению к украинским выборам нет. Когда действительно надо было кого-то избрать, средства у администрации президента всегда находились.
Есть попытка «дожать» некоторые экономические договоренности, как в случае с «Газпромом», который наконец-то избавился от сомнительного посредника EuralTransGas и заменил более своим RosUkrEnergo. Но это нужно объяснять в логике простого здравого смысла, а не в логике политики. А что касается контракта по нефтепроводу «Одесса-Броды», то его возможные эффекты не молниеносны и перенесены на время после выборов, что делает их не менее шаткими, чем взаимные обещания по Единому экономическому пространству.
Таким образом, Россия стоит на грани очередного внешнеполитического поражения в СНГ. Во-первых, она не обладает средствами для работы с последствиями американской политики в регионе (как в Грузии). Во-вторых, она не обладает конструктивным содержанием, чтобы предложить своим соседям что-либо внятное. А от возможного раскола Украины выиграет тот из внешних игроков, кто сможет управлять этим процессом.
На самом деле один из вариантов здравой российской политики в отношении Украины – это установка, как ни патетично это звучит, на административно независимую, единую, соборную, «большую» Украину. Но на Украину, которая в стратегическом плане избирает курс на партнерство с Россией ( далее постепенно по пунктам): в отношении миграции граждан, абсолютно прозрачных границ, реального торгового союза, промышленной кооперации и взаимной защиты инвестиций, оборонно-технического сотрудничества, согласия на официальный статус русского языка, двойное гражданство и т.п. При этом никаких «независимых» отношений с НАТО и Евросоюзом, но общая позиция в мировых интеграционных процессах и по поводу защиты рынков.
Такой формат, возможно, при каких-то обстоятельствах устроит и население Западной Украины, которая сохранят возможность распространения украинской культуры и идентичности в пространстве существенно большем, чем Западная Украина, а также часть экономических ресурсов промышленного Востока. Все-таки роль распадающейся «буферной зоны» или поглощение по частям «большой Европой» – это не совсем то, о чем мечтали минимум два поколения украинских националистов. Возможно, что и эти выборы не мгновенно завершат вялую ситуацию «многополярности», но ресурс такой политики в историческом масштабе исчерпан.
Большая часть партнерских пунктов упирается не в «упрямство» Украины, а в проблемы внутренней политики России, ее собственного самоопределения. В том числе и поэтому мы намереваемся следить за выборами в Украине, как за, возможно, самым важным процессом на территории бывшего СССР второй половины 2004 года.
Август 2004
