Иван Давыдов о пользе трезвости
Впечатлился недавно записью в канале видного патриотического мыслителя. (Здесь замечание, в скобках, — не знаю, как вам, а мне обидно, что красивое слово «патриотизм» присвоено теперь такими вот мыслителями. Непонятно, почему патриотами принято теперь называть людей, желающих родине побольше бед и крови, и в ссоре с целым миром видящих ее призвание. Патриотизм – про любовь, а это очевидно о другом. Но что поделаешь – потеряли мы, нормальные люди, слово, и это, увы, не главная из наших потерь.)
Однако вернемся к нашему мыслителю. Мыслитель сообщает верным: «Подписал под сотню своих книг о духовной истории страны: "Имя России", "Время России" и последний пока том трилогии - "Миссия России"». Последний пока, третий том трилогии! Но если повезет, увидим и четвертый том трилогии, и пятый, и не кольнет мыслителя никакое сомнение, потому что мыслители такого масштаба сомнений не ведают.
Один остроумец, выслушав мои восторги, спросил: «А там вообще есть хоть какой-то текст, в этих книгах? Или просто обложка, название и чистые страницы?» Было бы, кстати, красиво, но едва ли – наверняка там есть какой-нибудь текст. Читать необязательно, потому что Чехов А.П., в наше время ходивший бы в иноагентах, умудрился в абзац уложить смысл всех этих трилогий и пенталогий, в его время еще не написанных:
«Наша матушка Расия всему свету га-ла-ва!" — запел вдруг диким голосом Кирюха, поперхнулся и умолк. Степное эхо подхватило его голос, понесло, и, казалось, по степи на тяжелых колесах покатила сама глупость».
Пытаясь вообразить дискуссию с теми, кому по нраву нынешний государственный курс, — только вообразить, потому что в реальности такая дискуссия теперь внутри России невозможна: на второй реплике меня посадят, да и кончится дискуссия, а может, еще и до первой реплики посадят, в порядке профилактики, — я раз за разом убеждаюсь, что дело не только в цензурных законах новейших времен. Чтобы спорить, нужна хоть какая-то опора на действительность, нужно, чтобы тезисы оппонента хоть как-то эту действительность отражали. Но там все плавает в болотной жиже, то есть сводится к утверждениям о вековых кознях каких-нибудь англосаксов. Там замкнутый, по-своему гармоничный мир, который не имеет никакого отношения к обычному миру, населенному настоящими людьми. И, соответственно, неуязвим для интеллектуальных атак из этого мира. Ну, вы же не станете, дочитав трилогию Толкина, например, никому доказывать, что Средиземья нет и зло придет не из Мордора?
Жалко, кстати, что так и не увидели мы с вами, товарищи, четвертого, пятого и шестого томов трилогии Толкина. Ленивым оказался англосакс.
Самыми содержательными мыслителями этого края оказываются Александр Дугин или Дмитрий Медведев. Дугин хотя бы изредка предлагает дельные вещи. Пересадить всех представителей власти на дирижабли, допустим, и нарастить в стране продажи белорусской косметики. А Медведев просто забавно ругается. Иной раз думаешь – все, исписался человек, выдохся, но нет. Заместитель главы совбеза снова посрамляет маловерных: «Бандероукраину поддерживают почти все начальники западных стран. Поэтому Байден, Трюдо, Сунак, Шольц, Макрон, Мелони, а также руководители гнуснейшей Польши, оскотинившихся скандинавских стран, милитаристской Японии, сумчатых животных из Австралии и Новой Зеландии и прочих чумных блох вроде Прибалтики – прямые и явные пособники нацистов. И отношение к ним нужно строить как к руководителям стран нацистской коалиции». Чумные блохи! Неплохо, черт возьми, сказано, а?
Это с одной стороны. С другой – бесконечные вопли и стоны кающихся за всех за нас, проклинающих Россию в целом, в прошлом и будущем, и каждого россиянина в отдельности (иногда включая себя в списки проклинаемых, а иногда – для себя все-таки делая простительное исключение) и предрекающих этой дикой стране скорую гибель. Однообразно, утомительно, стилистически – неотличимо от песни какого-нибудь Кирюхи, сочиняющего тома про имя России и время России.
Первые, на нашу общую беду, сейчас в силе, именно бесцветная пустота их слов определяет настоящее. Но окажись в силе вторые, - и тут мы едва ли порадовались бы. Это, в общем, вопреки иллюзиям, не два противостоящих друг другу мира, это единый и замкнутый мир. Контрасты сливаются и порождают гармонию всепожирающей пустоты.
А где-то между – выходят (да, до сих пор выходят) нормальные книги. Профессионалы, — историки, политологи, социологи, - не забывая о главном, то есть о беде, которая нас настигла, переживая понятные человеческие эмоции, делают свое дело, пытаются трезво осмыслить происходящее и описать возможные варианты будущего.
Вот, например, в нашем проекте «После» вышла беседа с Григорием Голосовым, которая отлично данный тезис иллюстрирует. Можно оставаться трезвым, буквально, можно говорить о настоящем и о том, что будет, не впадая в истерику. Совершенно, кстати, не важно, истерика ли это восторга или истерика ненависти. Важно только то, что истерика.
И он не один, и даже у проекта «После» в запасе есть несколько таких же трезвых разговоров (обойдемся пока без фамилий, пусть в анонсе останется место интриге).
Нынче модно рассуждать о расколе в обществе и заниматься поисками линии разрыва. Так вот, я думаю, эта линия как раз и отделяет тех, кто в истерике, от тех, кто пытается сохранить ясность взгляда.
Между прочим, истерика – дело и соблазнительное, и увлекательное, и легкое довольно. Серьезное искушение. Постарайтесь не поддаваться.
