Как, однако же, затягивает, возбуждает, почти ажиотирует мелькающая вокруг жизнь. Скорее даже - информация о ней. Перебегающие друг друга и тут же друг друга уничтожающие новости и события. С неким даже недоумением замечаю за собой, как по мере углубления во всякого рода мировые происшествия (начинается это обычно, скажем, с какого-то экстрасобытия) начинаешь регулярно просматривать новости. Затем уже сего недостаточно: смотришь и слушаешь почти одновременно бесчисленное количество теле- и радиостанций, беспрерывно переключаясь с одной на другую. Потом уже мало одного раза - бросаешься к телевизору каждый час. Потом и этого недостаточно – хоть сам становись неумолимиым проводником и транслятором безумных и бесчисленных событий. То там Павловский что-то сказал про готовящийся переворот. То сказал наоборот. Ан нет, это Белковский сказал наоборот. Или нет, они сказали вместе, а наоборот сказал как раз Мигранян. Или Кургинян. Или Дугин. Или они все вместе, а это я сам, коварный, все подумал наоборот. То Буш куда-то влез, а вылезти и не может. И никто ему не поможет. То мы куда-то влезли. Нам все хотят помочь, да мы сами не желаем того. А то и вовсе неземного размера цунами всех их вместе чуть не выбрасывает на край обитаемой ойкумены. Или, скажем, прямо уже до тебя дотягивается черная рука некоего зловещего заговора. Вернее, заговоров, которых и не перечесть даже. Боже, спаси!
А тот же эмейл, прости его, Господи! Сначала нехотя заглядываешь разок-другой в недельку. Потом зачем-то каждые три дня. Потом уже озабоченно и ежедневно. А пошло, пошло… Несколько раз на дню поспешно и судорожно бросаешься к экрану. И так во всем. Ну, известный феномен тяжелой и почти неизлечимой зависимости. Если перефразировать известное выражение, - торчание на новостях.
И вот, после беспрерывного мелькания газетных и телевизионных сенсаций, а также неодолимого погружения в разнообразные мелочные заботы, людские отношения и постоянные разборки, сколь успокоительны и даже упоительны бывают всякого рода писания о, скажем, постепенном выстраивании жизни на нашей планете, длившемся без всякой спешки и ажиотажа сотни миллионов лет. Прохладно и успокаивающе. Что наши жалкие сроки обитания на этой почти вечной планете? Даже если не ходить в такие доисторические глубины, тысячелетние египетские давности и покой обтянутых почти дермантиновой кожей мумий настраивает на элегический и несуетливый лад. Хочется прямо увлажниться слезами умиления и броситься к первому попавшемуся:
- Дорогой, оставь свои временные заботы. Посмотри, какое милое у нас тысячелетье на дворе!
- Чего? – не понимает, не понимает!
- Да я это Пастернака цитирую.
- Какого Стернака? - так, действительно, однажды отозвался на мое поминание великого имени поэта один неплохой и даже в чем-то интеллигентный нынешний человек; и убегает по своим мелким и мелочным делам, не желая моей (не только моей, да, собственно, и вовсе не моей, а нашей всеобщей) вечности.
Хотя, пожалуй, он прав. То есть - и он прав. Ведь в свое время именно эти, ставшие мумиями и столь успокаивающие нас своим прохладным примером персоны были весьма даже погружены в дела как раз своего мельтешащего времени (со всякого рода войнами, переворотами, женитьбами и гаремами), что, собственно, и послужило их западению в память человечества в качестве поучительных примеров.
Как-то в Швейцарии один весьма почтенного возраста попутчик поведал мне нехитрую историю собственной почти уже прожитой жизни. Весь свой век до выхода на благородный и заслуженный отдых он работал в некой небольшой фирме специалистом по обмоткам для трансформаторов. И неложным результатом его упорной, каждодневной и неодолимой деятельности на протяжении почти 35 лет стал удивительный эффект уменьшения потери электричества в трансформаторах на 0,5 процента (или около того – не суть дела). Все это он рассказывал мне с чувством глубокого удовлетворения и с высоты исполненного долга. Он ласково улыбался и несколько даже снисходительно поглядывал на нервного меня. Господи, что за величие и смирение! Величие малых, почти незаметных дел!
Мне бы под старость и на успокоение такое вот.
