В последнем номере журнала "Эксперт" было опубликовано интервью директора Германского совета по внешней политике по программам России и стран СНГ Александра Рара. Он утверждает, что обострение российско-европейских отношений связано с тем, что Россия оказалась способной построить хорошие дипломатические отношения с Германией, Францией и Италией, но почему-то не проявила какую-либо существенную дипломатическую активность по отношению к ЕС как целостному образованию. Рар считает, что Россия недооценивает европейские интеграционные процессы и заявляет, что их интенсивность такова, что у Европы не может быть иного пути, нежели превращение в единый геополитический субъект, "другой альтернативы у нас просто нет; другая альтернатива - это развал, а после развала - войны на территории Европы".
На мой взгляд, высказывание симптоматично - как любое высказывание "или-или". Я могу вспомнить лишь один случай, когда вопрос ставился так радикально, как в последнем суждении Александра Рара. Его поставил Дж.Р.Толкиен в своей трилогии "Властелин колец", а совсем недавно ретранслировал всему миру в собственной экранизации новозеландский режиссер Питер Джексон. Краткий пересказ главной сюжетной линии третьей (и финальной) части фильма: старый маг, искусный переговорщик Гэндальф мечется по всей территории сказочного Среднеземья, убеждая старинные королевства сплотиться против внешней угрозы. Одряхлевшие государства с трудом несут бремя боевой славы и гражданской доблести своих предков и воевать не хотят, в особенности - "за того парня". Гэндальф уговорами и угрозами убеждает их сплотиться под единым суверенным началом ради сохранения собственной идентичности, потому что против них выступают существа совсем уж неприятные: армия абсолютного сказочного зла и варвары-наемники с окраинных земель. Сопротивляться этому злу способны лишь объединенные силы НАТО, простите, Cвета.
Я почти не шучу и практически не утрирую. Тем более, что недавно узнал, что в Ленинской библиотеке существует курс лекций по Толкиену одного юнгианского психоаналитика. Курс, который читался не абы где, а в Вестпойнте, академии генштаба США. Оказывается, язык волшебной сказки может являться одним из мощных языков описания мировых глобальных процессов. Язык, являющийся продуктом воображения, захватывает то, что не может описать какой-либо другой вид анализа.
В данном случае воображение, которое предшествует формированию представлений, проектированию и любой другой строгой мыслительной работе, выполняет одну важную функцию. Оно задает границы возможного, в данном случае культурно возможного. Воображение различает то, что мы можем себе позволить про себя помыслить, от того, что для нас недопустимо. И лишь в рамках культурно приемлемого возможны проекты и программы. Так что когда вам говорят, что Соединенные Штаты Европы состоятся, лучше отнестись к этому серьезно, потому что в основании этого проекта лежит волшебная сказка Толкиена. А уж обаяние этой сказки мы знаем, обаяние сказки о возрождении дряхлеющего мира.
