Александр Скальский — сын священника из села Ярославичи Дубенского уезда Волынской губернии. В 18 лет, в 1885 году окончил Волынскую духовную семинарию. 15 августа 1886 года поступил на службу в Подольскую духовную консисторию. 29 декабря 1886 года был назначен псаломщиком в Крестовоздвиженскую церковь в городе Каменец-Подольске Подольской губернии.
В 1891 году был принят в Туркестанскую епархию епископом Туркестанским Неофитом (Неводчиковым) и 2 мая того же года назначен псаломщиком в храм в станице Зайцевская (ныне Казахстан, Алма-Атинская о., г. Чилик) и законоучителем церковноприходской школы. 8 августа 1893 года был рукоположен в сан диакона епископом Григорием (Полетаевым). С 25 июня 1894 года служил в Александро-Невском храме в городе Маргилане и законоучителем в церковно-приходском училище. 21 февраля 1899 года был рукоположен в сан священника епископом Аркадием (Карпинским), служил в церкви-вагоне при Средне-Азиатской железной дороге.
В 1900 году назначен настоятелем Александро-Мариинской церкви при детском приюте в городе Верном. О. Александр был активным и разносторонне деятельным священником Верного: совершал с народом крестные ходы и паломничества к местным святыням, принимал участие в деятельности общества трезвости при архиерейской церкви, на пастырских собраниях выступал с докладами о деятельности сектантов. Будучи настоятелем приютской церкви, отец Александр вместе с детьми напротив приюта насадил парк. После закрытия приюта при безбожной власти парк был частично вырублен.
5 мая 1907 года был назначен настоятелем Николаевской церкви, что на Кучугурах, на Зубовской площади , в городе Верном. Был возведен в сан протоиерея и за свою ревностную пастырскую деятельность награжден многими наградами.
Отец Александр всё свободное от службы время посвящая больным и обездоленным. Богослужение он совершал торжественно и празднично, и его голос был слышен в самом дальнем уголке храма. «Это же у Престола Господня! — говорил он. — Это же Богу служить! Богу! Богу! Надо, чтобы люди радовались, чтобы все были веселы! Надо так служить, чтобы и сам воздух звенел». Вместе с отцом Александром в храме служил его близкий и искренний друг протоиерей Стефан Пономарев, пострадавший впоследствии вместе со своим настоятелем.
Послереволюционные газеты называли о. Александра священником-народолюбцем, когда в первый день праздника Пасхи 1918 г., сопровождая епископа Пимена (Белоликова), он посещал с ним раненых бойцов, подавлявших контрреволюционный казачий мятеж 1918г. в г.Верном. Цель посещения — прекращение братоубийств и революционной смуты.
Осенью 1919 г. в г. Верном был закрыт Иверско-Серафимовский женский монастырь, насельницы которого разбрелись по городу и его окрестностям в поисках жилья и случайного заработка для пропитания. Четверо из них — монахини Евфалия (Кудеева), Дорофея, инокини Мариамна (Клинюшина) и Феодора (Буханцова)с племянницей-сиротой Анастасией Нагибиной — сняли себе комнату недалеко от Николаевского храма. Они ежедневно приходили в Николаевскую церковь. О. Александр, видя бедственное положение сестер и зная, что на работу монастырских не принимают, стал уговаривать их поселиться в храме. Великим Постом 1927 г. сестры-монахини перешли жить в церковь, где поселились в нижнем полуподвальном помещении. Кроме них, о.Александр поселил еще восьмерых монахинь, но последние постепенно разъехались, лишь эти четверо да Анастасия остались. Они трудились при храме и жили по монастырскому уставу. Духовником этого небольшого сестричества был протоиерей о. Стефан Пономарев.
В конце 1920-х и в 30-е годы в Алма-Ате был пересыльный пункт ГПУ. О. Александр всех принимал, устраивал в подвале церкви. Монахини кормили и обстирывали заключенных.
Во время обновленченских нестроений Свято-Николаевская церковь устояла, не впала в живоцерковный раскол. Хотя о. Александр в 1927 г. был намерен вступить в общение с обновленцами, но паства его вразумила просьбами, слезами и угрозами. О. Александр в праздничный день перед литургией встал на колени и в одном подряснике полз на коленях от паперти до амвона, и с амвона просил прощения у Господа, духовенства и всей своей паствы.
К концу 1929 г. во всей Алма-Ате только Николаевская церковь оставалась единственным оплотом православия. К этому времени о. Александра ГПУ выселило из дома.
О.Александр был женат, но семейная жизнь его не сложилась. Жена оставила его, детей он не имел и жил один в одной из комнат при Николаевском храме. Потом о. Стефан Пономарев, видя, что о.Александру Скальскому трудно жить одному, пригласил его к себе жить в в одной из комнат их дома, а матушка о. Стефана жила на первом этаже и облегчала их повседневный быт. В то время питались очень скудно. И службы, и требы — все лежало на плечах о.Александра и о.Стефана. О.Александр был строгим постником.
9 декабря 1932 года была всенощная накануне празднования иконы Божией Матери «Знамение», на которой служил владыка Герман (Вейнберг) и все православное духовенство г. Алма-Аты. После окончания службы сотрудники ГПУ арестовали всех, кто служил в храме. Все они проходили по групповому делу «дело к/р организации церковников, г. Алма-Ата, 1933 г.»
Отца Александра, а также священников Стефана Пономарёва и Филиппа Григорьева в течение месяца допрашивали в алма-атинском ГПУ, затем перевели в городскую тюрьму, где все трое заболели сыпным тифом. Их перевезли в тифозные бараки. Первым, 17 января, умер священник Филипп, на следующий день — священник Стефан, 20 января 1933 года преставился о. Александр.
25 июня 1933 года было вынесено уже посмертное обвинительное заключение и приговор по «делу» епископа Германа (Вейнберга), в котором о.Александр был признан одним из идейных вдохновителей и руководителей контрреволюционной организации церковников.
Всех троих похоронили в одной могиле на горочке за городом, на которой о. Александр завещал быть похороненным. Сейчас это городской район Алма-Аты. Память о священномучениках Николо-Кучугурских свято хранилась паствой, на их могиле была положена надгробная плита. В 1960-х гг. при застройке города могила священномучеников была уничтожена, местонахождение их святых мощей неизвестно.
