София Гринева — дворянская дочь, родилась в Москве. Вскоре после ее рождения семья переехала в Тулу, откуда, в связи с переводом отца на новое место работы, — в Белёв Тульской губернии.
В 1880 г. из-за болезни молодым умер отец, и мать осталась с тремя малолетними детьми: семилетняя Софья была старшей дочерью. Сироты были помещены в Белёвском монастыре, где игуменьей была мать Евгения, бывшая гувернантка в семье Гринёвых, которая очень любила всю семью. Дети, живя в Белёве, часто бывали в монастырской церкви и в покоях настоятельницы.
В начале в 1880-х годов семья, лишенная кормильца, перебралась к родным в Тарусский уезд Калужской губернии. Детей разобрали родственники. С шестнадцати лет Соня проживала у тёти и бабушки по маминой линии на их имении в Калужской губернии, близ Оптиной пустыни. С юных лет посещая Оптину, она полюбила эту обитель.
Мария Попова, урожденная Гринёва, сестра святой Софии, вспоминала о случившемся в 1885 году: «Служба кончилась, старец вышел с крестом. "Пропустите игуменью," — сказал он, обращаясь в нашу сторону. Мы недоумевали, пока не выяснилось, что он зовёт мою сестру Соню. Он подал ей крест, чтобы она приложилась, погладил её по голове и сказал: "Какая игуменья будет!". В то же время там, в Оптиной, был схимник, живший в лесу в отдельном домике. Имени его не помню. Он ничего никому не сказал, но сестре поклонился в ноги. Когда сестра поступила в монастырь, все эти случаи пришли нам на память».
Из Белёва семья Гринёвых переехала в Воронеж, где было их родовое имение. Брат поступил там в кадетский корпус, а Соню мать отвезла в Москву в Александро-Мариинский институт. Однако, свое среднее образование она окончила в Киеве, поступив в последний класс Фундуклеевской гимназии. После окончания гимназии София поступила в Киевскую консерваторию по классу пения.
Почти перед самым окончанием консерватории, когда Софье было 22 года, она заболела дифтерийной ангиной в очень сильной форме, после которой совершенно лишилась голоса. Девять месяцев не могла говорить. Вернуть ей голос было невозможно, несмотря на все усилия самых знаменитых докторов. Врачи предполагали у неё туберкулез горла и советовали послать её в Швейцарию, в Давос. Приятельница Софьи — настоятельница близлежащей Свято-Троицкой обители, мать Анна (Знаменская), пригласила ее отдохнуть перед дорогой и набраться сил. Вопреки ожиданиям, здоровье стало быстро ухудшаться, стали опасаться смертельного исхода. Настоятельница поспешила пригласить к тяжелобольной духовника обители, старенького священника. На глухой исповеди больная говорить не могла, лишь плакала на груди старика, а он ободрял её и утешал. После причастия Софья, потрясённая и усталая, тихо заснула. К утру она проснулась и вдруг обратилась к дежурной сестре с несколькими словами. Настоятельница с сёстрами, узнав о чуде, поспешили в келию к больной. Соня заговорила с ними и попросила позвать батюшку и отслужить благодарственный молебен. Здоровье стало быстро восстанавливаться. После этой милости Божией, явленной Софии, она навсегда оставила мирскую жизнь.
Вероято там же, в Свято-Троицкой обители, была пострижена в рясофор. Вскоре перешла в Николаевскую обитель, но и там не нашла желанного мира. Её полюбили сёстры, которым она в своей келии читала духовную литературу. За это её невзлюбила казначея. Тогда она, совместно с матерью Екатериной (Метцендорф), которая также ушла из Троицкой обители, стала искать, где бы они могли обосноваться самостоятельно.
Они выбрали Дугнинский завод, куда ссылали из Калужской и соседних губерний бывших арестантов, отбывших тюремное заключение. На одной из гористых возвышенностей стояла заброшенная церковь во имя Иоанна Милостивого. Окна были выбиты, крыша провалилась, царило полное запустение. Внутри церкви находился образ Божией Матери «Отрада и Утешение». Обе монахини были, главным образом, привлечены красотой заброшенного храма. Икона «Отрада и Утешение» стала покровительницей их обители.
Мать София приняла на себя крест настоятельства в новой обители. Молодая настоятельница жила твердой верой в Бога, в Его помощь и эту веру умела передать и сестрам. В короткий срок появились средства для полного ремонта церкви, постройки скромных монастырских зданий и детского приюта. Вскоре в обители собралось полторы сотни монахинь. При этом монастырь оставался бедным, здания — неосновательными.
Однажды она поехала в Петербург хлопотать по делу своей обители, а там в то время Киевский митрополит Флавиан (Городецкий), находившийся в Синоде, тщетно искал подходящую игуменью для Киевского Покровского монастыря. Таким образом в 1913 году мать София была назначена игуменией этой Киевской обители. Её постриг в монашество и возведение в сан игумении верятно произошли в Санкт-Петербургском Новодевичьем монастыре. Прежнее имя ей оставили оттого, что уже была спешно составлена бумага о её назначении, где она была названа Софией.
Со смертью основательницы Покровского монастыря ни одна из назначаемых на её место игумений не могла справиться с возложенной на неё задачей. Новая настоятельница со страхом приняла игуменство, но своей необычайной добротой, смирением и простотой она сумела приобрести сердца сестёр. В ней не было ни казенности типичной игумении, ни светскости, ни мирского духа. При этом она отличалась редкой изящностью, талантом и тонким вкусом. Сотрудничала в духовных журналах стихами и прозой, подписываясь «И. С.»
Весной 1919 года, с приходом к власти большевиков, монастырское имущество было национализировано. Под видом трудовой артели обитель смогла просуществовать ещё несколько лет. В феврале 1923 года игуменья София была отстранена обновленцами от управления обителью.
В 1923 году приобрела себе дачу близ Киева, в Ирпене, там устроила церковь. Вместе с ней находились оставшиеся сёстры. Настоятелем потаённого храма был настоятель храма Покровского монастыря протоиерей Димитрий Иванов. Впоследствии, игуменья София с приближёнными 20-ю сёстрами, вслед за протоиереем Димитрием, присоединились к иосифлянскому движению.
В 1924 году игуменью Софию арестовали и задержали на 6 недель. Второй арест последовал в 1928 году и продолжался 7 недель. Матушку приговорили к высылке на восток, но из-за болезни не сослали. В 1928 году она выехала в Полтавский уезд, но в 1930 году возвратилась обратно в Ирпень.
В октябре 1931 года накануне праздника Покрова Пресвятой Богородицы игуменья София была арестована третий раз. Её допросили 3 июля 1932 года. В своих показаниях она сообщила: «От разговоров на политические темы я старалась избегать, потому что я считаю, что служителям культа не следует заниматься политикой. На коммунистическое течение я смотрю как на течение антихристианское, которое враждебно христианским идеям, и, на мой взгляд, все служители культа и верующие истинно христиане должны проводить в жизнь идеи христианства, в противоположность идеям коммунизма, и ни в коем случае не должны соглашаться с теми мероприятиями, которые проводит соввласть, главным образом, по отношению к религии».
В конце июля 1932 году было составлено обвинительное заключение по делу игуменьи Софии, в котором говорилось: «В процессе следствия по делу ликвидированной в г. Киеве в 1931 году контрреволюционной организации церковников мы установили, что проживающая в предместье г. Киева — Ирпене — бывшая игуменья, настоятельница Киевского Покровского женского монастыря Гринёва София, скрывавшаяся по подложным документам под фамилией Щегловой Марии, имеет нелегальный монастырь с институтом монахинь и послушниц, которых она использует для систематического проведения к-р агитации среди населения. В процессе разработки деятельности Гринёвой Софии, нами установлено, что она имела тесную связь со священником Дмитрием Ивановым — руководителем Киевского филиала Всесоюзной контрреволюционной организации церковников, который непосредственно руководил её контрреволюционной работой. В целях зашифровки своей работы Гринёва выехала в предместье г. Киева — Ирпень, где в 1928 году основала нелегальный монастырь, в котором она скрывалась от соввласти... На основании изложенного, учитывая социальную опасность дальнейшего пребывания Гринёвой Софии на территории УССР, постановил: Следственное дело № 533 по обвинению гр. Гринёвой Софии Евгеньевны, 1873 г. рожд., по соц. происхождению дворянки, бывш. игуменьи и настоятельницы женского Покровского монастыря в гор. Киеве, в совершении преступлений, предусмотренных ст. 54/11 УК УССР, направить в Особ. Совещание при Коллегии ГПУ УССР с ходатайством о применении к гр. Гринёвой админвысылки в Казахстан сроком на три года» [4].
3 октября 1932 года Особое Совещание при Коллегии ГПУ УССР, по неизвестным причинам, приняло иное решение. В выписке из протокола Особого Совещания говорилось: «Гринёву Софью Евгеньевну из-под стражи освободить, лишив права проживания в 12 п. п. сроком на три года, считая срок с 14/Х-31 г. Дело сдать в архив».
Для слабого здоровья игуменьи Софии, подорванного почти годичным заключением, и эта высылка была тяжёлым испытанием. Игуменья уехала в Путивль. Уже 2 августа 1933 года она обратилась просьбой разрешить раньше положенного трёхлетнего срока возвратиться в Ирпень, а если это невозможно, то позволить проживать ей в Конотопе.
Есть сведения, что игумения была пострижена в схиму епископом Дамаскином, что могло произойти только во время его краткосрочного освобождения в 1934 году.
В 1937 году тайная монашеская община матери Софии была обнаружена. Монахинь арестовали и вывезли в оленеводческий совхоз, на Крайний Север, на один из островов в сторону Камчатки. Но игуменья София не была захвачена при этом разгроме, т. к. в то время она находилась в другом месте.
Последние дни жизни провела близ Покровского храма села Покров близ Серпухова в Московской области.
Схиигуменья София мирно скончалась 4 апреля 1941 года в 13:25.
