Иван Крымзин родился в крестьянской семье, окончил начальную школу. 24 лет, в 1904 году поступил в Екатерининскую пустынь Московской епархии. В монастыре, по его собственному признанию, получил духовное образование, назидаясь монастырским богослужением, слушая слово Божие, учась исполнять заповеди Евангельские.
Проходить путь монашеской жизни в Екатерининской пустыни в те годы было нелегко. Обитель, основанная в 1658 году на месте явления святой великомученицы Екатерины царю Алексею Михайловичу, в начале XX столетия была местом, куда из разных монастырей на исправление переводились монахи, не исполнявшие монашеских обетов; в численном отношении епитимийцы составляли половину её насельников. Первая русская революция оставила в истории обители свой кровавый след; в 1908 году при ограблении монастырской казны злодеями, подосланными революционерами, был убит настоятель Екатерининской пустыни игумен Мартирий (Михайлов).
6 апреля 1909 года послушник Иван Крымзин был определён в число братства, 9 января 1912 года пострижен в мантию с именем Иоасаф, а 30 июля 1912 года рукоположен во иеродиакона.
Екатерининская пустынь имела во владении двухэтажный дом в Москве; на первом этаже этого дома находилось монастырское подворье, помещения второго этажа сдавалось в аренду. Накануне революции 1917 года иеродиакон Иоасаф нёс послушание заведующего московским домом, надлежавшим пустыни.
19 марта 1917 года он был рукоположен во иеромонаха, а 20 февраля 1918 года Екатерининская пустынь была передана эвакуированному из Гродненской епархии в Первую мировую войну Красностокскому женскому монастырю, братия же Екатерининской пустыни была переведена в Серпуховский Высоцкий монастырь.
Иеромонах Иоасаф изъявил желание перейти на жительство в Спасо-Преображенский Гуслицкий монастырь. В 1919 году он проходил в монастыре очередное священнослужение и нёс клиросное послушание, а с 1921 года он нёс ещё и послушание эконома. В 1929 году Гуслицкий монастырь местными властями был закрыт, и отец Иоасаф перешел на служение в сельскую приходскую церковь в селе Бывалино, где и служил до дня своего ареста.
Православные жители, составлявшие приход Никитской церкви села Бывалино под Павловским Посадом, в конце XIX столетия выстроили рядом со старой деревянной церковью новый каменный трехпрестольный храм с главным приделом во имя святого великомученика Никиты; деревянный храм не был разобран, в нем продолжались богослужения. В конце 1930 года священник этой церкви Михаил Садиков был выслан в Северный край, и 31 марта 1931 года «согласно прошению и избранию верующих церкви» туда был определен иеромонах Иоасаф.
24 сентября 1935 года отец Иоасаф был возведен в сан игумена.
В начале ноября 1937 года были опрошены «свидетели» и на основе их «показаний» была составлена справка на арест игумена Иоасафа следующего содержания: «Крымзин Иван Павлович, антисоветски настроенный, систематически ведет антисоветскую и контрреволюционную агитацию как среди верующих, так и (среди) колхозников, подрывает проведение мероприятий, проводимых партией и правительством на селе. По вопросу о коллективизации в беседе с Солдатовым Григорием говорил: «Что на белом свете делается, никак не поймешь, силком крестьян загоняют в колхозы, но от колхозов пользы не будет никакой, это вторая барщина, загоняют всех вместе, а работать никто не будет, да и нечем работать, туда большинство идет одна беднота, у которой сельскохозяйственного инвентаря нет, хороших людей, тружеников, посажали, всех повыслали с семьями, окончательно разорили их, это ведет не к лучшей жизни, а к ухудшению, ничего не стало. Когда не было колхозов, хлеба не хватало, а организовали колхозы, и вовсе все находимся голодные, разутые и раздетые. Вот вспомнишь мои тогда слова, все это сбывается по Священному Писанию».
По вопросу о закрытии церквей и арестах служителей культа в разговоре с Солдатовым на квартире говорил: «Нет таких порядков ни в одной капиталистической стране, чтоб закрывали церкви и сажали попов, только у нас в Советском Союзе коммунисты не веруют в Бога. Это все сбывается по Священному Писанию, что пред последним концом света сойдет Антихрист и будут ему поклоняться люди, это во пришло самое время. Дьявол народился и стал мутить массу».
По вопросу мясопоставок с тем же Солдатовым говорил: «Где же порядок у советской власти? Я вот не имею ни скота, ни двора, проживаю сам на квартире, а тут тебе присылают шестьдесят два килограмма мясопоставки, где хочешь, там и бери, таких порядков нет даже ни в одной капиталистической стране. Этим самым нас хотят окончательно задушить, чтобы мы перестали служить церкви. Я все-таки буду жаловаться в Москву».
По вопросу уплаты налогов в разговоре на квартире с Солдатовым говорил: «Советская власть окончательно нас задушила налогами, как-то: подоходный, культурный, самообложение, а там еще заем. А как же остается тебе жить? Хотят нас окончательно добить, а если не уплатить, то будут судить и сошлют. По Конституции Церковь отделена от государства, а выходит дело берут налоги и с нас, и кроме еще берут с Церкви».
Читая в газете новую сталинскую Конституцию, говорил: «Согласно новой Конституции дается нам право выбирать и быть избранными, но все равно нас никто не изберет, это только одна формальность соблюдена, а на самом деле мы как были до этого лишенцами, так и останемся до самой смерти. Это просто является писаниной Сталина, пыль в глаза массам пускают».
В разговоре с Солдатовым по вопросу, кто сильнее в техническом отношении из стран, говорил: «Вот наши хвалятся в газетах, что почти стали первые в мире по технике, по культуре, но на самом деле это не верно, нас все обманывают. В техническом отношении впереди идут Германия и Америка, нашим у них надо учиться, и наши ездят туда, мы до этого еще не выросли и не можем вырасти, так как у нас нет одного хозяина, а там вот каждый капиталист, фабрикант заинтересован в новшестве».
По вопросу продовольственных недостатков говорил: «Что ни возьми, ничего нет у советской власти, в магазинах пусто, хоть шаром покати, хлеба несчастного и того население вдоволь не видит, не говоря уже об обуви и одежде, этого и подавно нет ничего. В газетах пишут, в Москве открыли магазин, торгуют тем-то, а поглядишь: там бегают мыши да крысы, хоть шаром покати».
По вопросу расстрелянных врагов народа Зиновьева, Каменева и других в беседе с Солдатовым говорил: «Как так получается, ведь Зиновьев был правая рука Ленина, в революцию 1917 года вместе скитались в шалаше, а тут при Сталине они оказались врагами народа, что-то трудно поверить этому. При жизни Ленина этого не было, потому что они работали с ним заодно, за общее благо народа, а вот как остался Сталин, то тот политику изменил не к лучшему, а в худшую сторону, поэтому вот и получился раскол в партии».
Крымзин Иван Павлович систематически ведет среди колхозников и верующих агитацию, направленную на подрыв мероприятий, проводимых партией и правительством, поэтому на основании вышеизложенного подлежит аресту«.
18 ноября 1937 года отец Иоасаф был арестован; в тот же день был арестован иеромонах Петр (Мамонтов).
21 ноября отец Иоасаф был допрошен сержантами госбезопасности Ромочкиным и Литовым.
— Кто Ваши родители и чем они занимались?
— Мои родители — крестьяне-середняки, все время занимались крестьянством.
— Кто есть из Ваших родственников лишенные права голоса и раскулаченные?
— Из родственников моих никто права голоса не лишался и не раскулачивался, я лично был лишен права голоса как служитель культа.
— Скажите, кто есть из Ваших родственников репрессированные органами НКВД?
— Из моих родственников репрессированных НКВД никого нет.
— Имеете ли кого из родственников за границей или близких, знакомых; если да, то какую с ними поддерживаете связь?
— Как родственников, и так и близко знакомых за границей никого не имею.
— С какого времени Вы служите в сане священника?
— В сане священника я служу с начала революции 1917 года.
— Кто Ваши близкие знакомые из числа служителей культа в городе Павловском Посаде?
— Мой знакомый Мамонтов Павел Иванович, который служит в сане священника в церкви Никитского погоста, больше здесь у меня знакомых никого нет.
— Где служили и в качестве кого до принятия сана священника?
— До принятия сана священника я служил в монастыре Екатерининская пустынь Московской области в качестве священника, дьякона и послушника.
— Следствие располагает материалом о том, что Вы систематически ведете контрреволюционную агитацию как среди верующих, так и среди колхозников, подрываете проведение мероприятий, проводимых партией и правительством на селе; по этому вопросу требуем от Вас правдивых и откровенных показаний.
— Нет, я никакой контрреволюционной агитации не занимался.
— А что Вы говорили среди колхозников в отношении коллективизации?
— Нет, я никогда ни с кем в отношении коллективизации не говорил?
— Следствие располагает данными о том, что Вы говорили среди крестьян: «Загоняют в колхозы, но от колхозов пользы не будет никакой, это вторая барщина, в колхозы идет беднота, у которой ничего нет, а что касается хороших людей, тружеников, — всех посажали». Признаете Вы это?
— Нет не признаю, я этого никогда не говорил. Больше показать ничего не могу...
— Вы арестованы за систематическое ведение контрреволюционной агитации, направленной вразрез проводимых партией и правительством мероприятий. Признаете себя в этом виновным?
— Нет, я никогда никакой антисоветской агитацией не занимался и виновным себя не признаю.
— В разговоре с Солдатовым на квартире Вы сравнивали капиталистический строй с ныне существующим строем Советского Союза, изливая обиду на гонение на религию, распространяли контрреволюционную клевету, что коммунисты репрессируют духовенство и закрывают церкви? Признаете себя в этом виновным?
— Я никакую контрреволюционную клевету не распространял и виновным себя в этом не признаю.
— Следствию известно, что Вы неодобрительно отзывались по вопросу Конституции, опошляя ее, клеветнически выражаясь, что это одна писанина и пыль в глаза пускают массам. Признаете себя в этом виновным?
— Нет, я так не говорил и виновным себя не признаю.
— Следствие располагает материалами, что вы распространяли контрреволюционную клевету по адресу вождя народа, обвиняя в неправильном руководстве, а сожалели о врагах народа Зиновьева и Каменева и восхваляли их контрреволюционную деятельность. Признаете себя виновным?
— Никогда я ничего не говорил против и виновным себя не признаю.
— Вы следствию даете ложные показания, следствие требует от Вас правдивых показаний по существу дела.
— Я все показываю следствию сущую правду и виновность свою отрицаю.
22 ноября 1937 года начальником Павлово—Посадского районного отделения УНКВД младшим лейтенантом госбезопасности Пелькеном было составлено обвинительное заключение по следственному делу священника Крымзина: он, будучи исключительно враждебно настроенным к советскому строю и к проводимым мероприятиям партией и правительством, вел систематическую открытую антисоветскую и контрреволюционную агитацию, направленную против коллективизации, против расстрела врагов народа и т. д.
25 ноября тройка НКВД по Московской области по ст. 58-10 УК РСФСР приговорила отца Иоасафа к расстрелу за «систематическую антисоветскую контрреволюционную агитацию, направленную против коллективизации».
2 декабря 1937 года игумен Иоасаф и иеромонах Петр (Мамонтов) были расстреляны и погребены в безвестной общей могиле на полигоне Бутово.
