Павел Ансимов — сын священника из Астраханской губернии, в 1906 году, 15 лет, окончил Астраханское духовное училище. В 1911 году окончил Астраханскую духовную семинарию. В 1912 году женился на дочери священника о. Вячеслава Стефановича Соллертинского — Марии, выпускнице Высших курсов. В том же году родилась дочь Надежда, и Павел Ансимов был рукоположен во священника.
В 1921 году окончил Казанскую духовную академию.
Жил при академии вместе с женой и дочерью. Потом родились близнецы — два сына. Один вскоре умер. После окончания академии о. Павел был направлен на служение в провинцию. Добирались туда с большим трудом на попутках, а чаще всего пешком. Голодали. По дороге умер второй сын.
С 1921 года служил священником в станице Ладожская Краснодарского края. У кубанских казаков были свои законы. Попу давался земляной надел, лошадь, корова, двор. Поповские обязанности на втором месте, главное каков хозяин, каков земледелец. В течение года молодая семья пыталась справиться с хозяйством самостоятельно; надо было учиться доить, обращаться со свиньёй, возделывать землю, узнать что такое бахча, сажать помидоры. В первый год о. Павлу никто ни в чем не помог, не посоветовал, не поддержал. Даже когда телилась корова, все молчали и исподволь наблюдали, как справятся. Хозяйство потом наладить удалось, родился четвертый ребенок — сын Георгий.
В 1923 году храм в Ладожской был захвачен обновленцами и вскоре закрыт, и отцу Павлу пришлось покинуть станицу. С 1924 года стал служить регентом в Введенском храме в Черкизове (Введение на платочках), по приглашению тестя.
В 1925 году получает приглашение на должность священника в церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы на Введенской площади. Безбожники в течение нескольких лет, используя рабочих электролампового завода, боролись за ликвидацию этого храма, заявляя, что им нужен клуб и клуб можно сделать из храма, или вообще храм сломать, а на его месте выстроить новое здание клуба. В 1929 году Введенский храм был разграблен, а его здание все-таки отдано под клуб.
С 1929 года стал окормлять Покровскую общину сестер милосердия в Покровском храме в Рубцове. По соседству был храм свт. Николая в Покровском, о. Павел часто бывал здесь, сослужил о. Георгию Гореву, иногда помогал руководить хором, а то и сам пел в хоре. И вскоре стал служить в нем постоянно.
В 1930 году возведен в сан протоиерея.
23 июня 1930 года был арестован — его обвинили в том, что он «возглавлял нелегальное сестричество, занимающееся на религиозной почве антисоветской деятельностью». Во время заключения в тюрьме сотрудник ОГПУ предложил ему оставить церковное служение. «Напишите, что вы уходите, — сказал он священнику, — мы вас возьмем счетоводом, молодые нам нужны, а вы грамотный, молодой». Отец Павел отказался, и его жестоко избили, затем началось следствие.
При обыске у священника были взяты конспекты проповедей, и следователь стал о них спрашивать. «Конспекты проповедей, отобранные у меня при обыске, — ответил ему отец Павел, — принадлежат мне и написаны мною. Напечатанные на пишущей машинке проповеди приобретены мною у монаха, имя которого я не знаю... Из какого монастыря этот монах, я не знаю. Сестричество при церкви Николо-Покровской существовало до моего прихода... В настоящее время деятельность сестричества сводится к пению на клиросе...» 11 августа 1930 года следователь ОГПУ вынес заключение по делу: Ансимов обвинялся в возглавлении нелегального сестричества, занимающегося на религиозной почве антисоветской деятельностью. В процессе следствия инкриминируемое ему обвинение не подтвердилось. 12 августа Коллегия ОГПУ решила: из-под стражи освободить, дело прекратить.
В ночь с 28 на 29 декабря 1930 года он снова был арестован. Двум стажерам-курсантам надо было сдавать экзамен и их «научный руководитель» в ОГПУ предложил им арестовать какого-нибудь попа, обыскать его и, совершив некоторые необходимые юридические действия, положить их в основу для сдачи экзамена. Таким практическим экспонатом для них стал отец Павел Ансимов. Стажеры провели тщательный обыск на квартире священника, вскрыли киоты и перевернули иконы, отрывали обои, вскрывали полы, искали «Протоколы сионских мудрецов», которых у священника никогда не было. После обыска велели прощаться с родными. Отец Павел попрощался с семьей, и его увели. Основанием для проведения учебных юридических действий явилось донесение осведомителя, записавшего рассказ одного из священников, в котором среди других имен упоминалось и имя отца Павла Ансимова:
«Меня последний раз в ГПУ допрашивали ведь около семи часов подряд, — рассказал священник. — Допрашивали четверо. Всю подноготную вскрыли... знают все мелочи, зачем им такая моя подробная биография — даже и не знаю... Чего они ищут? Не пойму. Как они не вертись, а все равно погибнут. Когда — это вопрос. Или сами помрут, или их изживут. Конечно, мне не дожить до конца того или иного. Но кто-нибудь, из могущих дожить до этого момента, попомнит мои слова. Отцу Павлу Ансимову отец Михаил... предлагает перейти к себе в церковь на Благушу. Но по-моему не стоит. Уж если будут гнать, так нигде не спасешься. И будет ли там лучше — вопрос. Каждый из нас священников — служителей Церкви — должен оставаться до конца на одном месте, не покидать мать нашу Церковь, и особенно, когда она больна, не переходить с места на место. В ГПУ меня в последний раз водили по каким-то коридорам подвальных и других этажей, прежде чем попасть мне на допрос. Уж зачем это нужно было, никак не могу додуматься. А обратно очень быстро я вышел во двор и потом на улицу... Но знают они всё. Отдать справедливость — тонко и умело работают! А самое главное, сильное моральное действие производит пребывание в этом злачном месте».
18 января 1931 года было вынесено постановление об освобождении отца Павла. В том же 1931 году стал храм святителя Николая в Покровском был закрыт, о. Павел стал служить в храме Воскресения Христова на Семеновском кладбище. С 1935 года служил в храме Рождества Христова в с. Измайлово (ныне Москва). О. Павел учил прихожан не роптать и не завидовать, а оглянувшись вокруг, всегда считать себя счастливыми и надеяться на помощь Божию. Счастье, по его разумению, — это способность человека ценить то, что дано ему Богом.
2 ноября 1937 года был арестован по доносу: «священник допускал антисоветские толкования в своих проповедях», вместе с ним была арестована группа верующих. Сотрудники НКВД в обвинительном заключении писали о них:
«В 4-й отдел УГБ УНКВД Московской области поступили сведения о том, что в городе Москве существует широко разветвленная контрреволюционная фашистская группа церковников, состоящая в большинстве своем из монахов, бывших людей и лиц без определенных занятий. Группу возглавляет поп Ансимов Павел Георгиевич; контрреволюционная фашистская группа проводит открытую контрреволюционную фашистскую агитацию, восхваляя фашистов, распространяет разного рода ложные контрреволюционные провокационные слухи о войне и якобы скорой гибели советской власти, о тяжелом материальном положении трудящихся в СССР, о якобы существующем в СССР гонении на религию и духовенство, которое безвинно осуждают и высылают в отдаленные места СССР, где последних подвергают пыткам и мучениям».
Отец Павел обвинялся в том, что «возглавлял контрреволюционную фашистскую группу церковников, снабжал участников последней контрреволюционной литературой погромно-антисемитского содержания — книгой Нилуса "Протоколы сионских мудрецов". Среди окружающих... распространял разного рода ложные контрреволюционные провокационные слухи о якобы существующем в СССР гонении на религию и духовенство...».
— Ваше отношение к советской власти?
— Мое отношение к советской власти лояльное.
— Расскажите о круге ваших знакомых.
Отец Павел назвал в качестве знакомого священника Петра Никотина, с которым он вел дружеские отношения и был знаком еще со времени обучения в семинарии, в тридцатых годах отец Петр служил в храме преподобного Сергия Радонежского в Рогожской слободе. Также отец Павел сказал, что знает священников, с которыми служил в Измайловском храме, а также прихожан, арестованных с ним.
— Скажите, у кого вы лично производили тайные богослужения и крещения на квартире?
— Тайных богослужений и крещений на квартирах верующих мне производить не приходилось никогда.
— Следствие располагает точными данными, что вы производили богослужения и крещения на квартирах верующих, следствие требует от вас правдивых показаний.
— Я показываю только правду, тайных богослужений и крещений я не производил.
— Расскажите о вашей контрреволюционной деятельности.
— Никогда никакой антисоветской деятельности я не вел и не веду. Все предъявленные мне обвинения я отрицаю.
19 ноября тройка НКВД по Московской области приговорила его к расстрелу за «контрреволюционную антисоветскую агитацию».
Расстрелян 21 ноября 1937 года на полигоне Бутово.
