11 июня 1941 года родился Евгений Харитонов, писатель, один из основоположников русской гей-литературы
Личное дело
Евгений Владимирович Харитонов (1941-1981) родился в Новосибирске. Окончил актёрское отделение ВГИКа. Некоторое время проработал актёром, затем поступил в аспирантуру киноведческого отделения.
Преподавал курс «Актерского мастерства и пантомимы». В 1972 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата искусствоведения на тему «Пантомима в обучении киноактера» («вещь о жизни на грани и для отвода глаз в жанре автореферата с оживляющими опечатками на мертвом, но долговечном клише», как написал он на титульном листе одного дарственного экземпляра). Организовал свою студию пантомимы «Школа нетрадиционного сценического поведения», поставил в Театре мимики и жеста с участием глухонемых актеров свою пьесу «Очарованный остров», о котором зрители отзывались с большим восторгом.
В дальнейшем руководил студией пантомимы в доме культуры «Москворечье». Поставил в московской консерватории оперу болгарина Божедара «Доктор Фауст». Был режиссёром-постановщиком выступлений группы «Последний шанс». Работал на полставки на кафедре психологии МГУ, где занимался проблемой исправления дефектов речи, создал театр для заикающихся.
Все эти годы писал стихи и рассказы «в стол», будучи уверенным, что их еще «лет 50 никто не опубликует».
По воспоминаниям современников, Харитонов был очень молчаливым, замкнутым человеком, закрытым внешне. Он был ««подпольный житель Москвы»«, сделав эту «подпольность» своим осознанным выбором. «Работу всегда находил такую, чтобы в нее особенно не вмешивались и чтоб мало, совсем мало на ней бывать», - писал Харитонов в анкете, опубликованной в альманахе «Каталог».
Евгений Харитонов был гомосексуалистом, а в те времена гомосексуализм являлся уголовным преступлением.
В начале 80-х годов американское издательство «Ардис» собирало тексты непубликуемых в Советском Союзе писателей для альманаха «Каталог», куда планировалось включить и несколько произведений Харитонова. Однако когда альманах уже был готов к переправке, макет был изъят КГБ. Когда к Евгению Харитонову, как одному из авторов, пришла милиция, у него случился сердечный приступ.
В жаркий день 29 июня 1981 года - через две недели после своего сорокалетия - Евгений Харитонов умер от инфаркта в Москве на Пушкинской улице (ныне Большая Дмитровка). Похоронен в Новосибирске.
Чем знаменит
Поэт и драматург Евгений Харитонов - культовое имя российской гей-культуры 1970-х годов, когда гомосексуальность считалась уголовным преступлением. Он автор знаменитого эссе «Листовка», своеобразного гей-манифеста.
Харитонова называют «Буниным русской гей-литературы», сравнивая его гомоэротические рассказы с «Темными аллеями» - классикой короткой любовно-психологической прозы. Герой Харитонова – человек, которого общество лишило права не только на счастье и благополучие, но даже на открытое проявление мыслей и чувств.
Поэт-концептуалист Дмитрий Пригов считал Харитонова «одним из талантливейших прозаиков в нынешней русской литературе».
Вышедший в 1993 году двухтомник произведений Харитонова, по словам литературоведа Глеба Морева, «явился настольной книгой для многих русских писателей, выросших в 90-е». «Я вижу влияние Харитонова в современной русской прозе, самой интересной из того, что пишется сейчас. То есть мне кажется, что как раз в смысле влияния он – один из наиболее влиятельных авторов для новой русской прозы».
О чем надо знать
Настоящая слава пришла к Харитонову уже после смерти. При жизни он не публиковался — причем не только в официальной печати, но и в эмигрантской, и даже толком в самиздате. Исключение составляет публикация рассказа «Духовка» в 1979 году в ленинградском подпольном журнале «Часы» и подборка текстов в самиздатовском же «Граале» за месяц до смерти.
Все свои произведения за последние двенадцать лет жизни Харитонов собрал в один увесистый том, который назвал «Под домашним арестом» и давал читать только избранным.
Но уже буквально через год после смерти Харитонова начали издавать. Первыми его вещи опубликовало знаменитое американское издательство «Ардис», специализировавшиеся на выпуске русскоязычных романов Набокова. В 1982-м они выпустили «Каталог» - альманах произведений, собранный в Москве в обход цензуры. В него вошли и три рассказа Харитонова.
Двумя годами позже в Париже в журнале «А-Я» появилось еще четыре рассказа. А в 1988 году впервые текст Харитонова увидел свет на родине — это была пьеса «для детей» под названием «Дзынь», вольное переложение для сцены сказки Одоевского «Городок в табакерке». С этого момента произведения Харитонова широко печатаются в российской прессе («Русский курьер», «Митин журнал», «Столица», «Урал»), выходят в сборниках.
В 1993 году в Москве вышел двухтомник «Слезы на цветах», в который вошли все известные на тот момент произведения Харитонова, а также воспоминания Василия Аксенова, Дмитрия Пригова, Сергея Соловьева, Романа Виктюка, Ефима Шифрина и других его друзей и знакомых. Подготовил двухтомник к печати поэт Ярослав Могутин.
Это первое собрание текстов Харитонова, мгновенно разошедшееся среди «продвинутой» публики начала 1990-х, тут же присвоившей автору звание «культового», оказало большое влияние на дальнейшее развитие российской литературы.
Прямая речь
О писателях: «К собратьям по перу я прихожу застегнутый на все пуговицы, но с вопящей розой своих стихов в петлице»
О геях: «Мы есть бесплодные гибельные цветы. И как цветы, нас надо собирать в букеты и ставить в вазу для красоты <…> Мы как избранные и предназначенные должны быть очерчены неприязненной чертой, чтобы наш пример не заражал».
Сапгир о Харитонове: «Евгений Харитонов — прозаик, поэт и не в последнюю очередь театральный режиссер. Совершенно необычная, загадочная фигура в московской жизни 70-х. Один, чужой всем и всему в любой компании. Стихи свои и рассказы он перепечатал и переплел в один толстый том и давал читать не всякому.
У меня этот том лежал долго. Читал с перерывами, — толщина останавливала, хотя я сразу понял, что автор — один из нас: такой же беспощадный реализм и выпадения в концепт, в минимализм».
Дмитрий Волчек о Харитонове: «Я был тогда студентом, каким-то чудом достал рукопись Харитонова “Слезы об убитом и задушенном”, совершенно меня ошеломившую: даже в самиздате я никогда не встречал ничего подобного; это была литература двойного подполья, с гомосексуальным героем, но без мелочной субкультурности; Харитонов поймал дух времени, гниения и распада поздних брежневских лет, но в уловленном цайтгайсте не чувствовалось публицистической злободневности».
Ярослав Могутин о творчестве Харитонова: «Харитонов крепко-накрепко привязан временем к эпохе 60-70-х, эпохе навсегда потерянного советского "рая", эпохе "застоя", которая, вопреки названию, стала началом возрождения русской культуры. Харитонов мог появиться и существовать только тогда, в той стране, в той Москве и только тогда он мог стать тем явлением, которым стал, находясь в достаточно удобном, конформистски-комфортабельном положении "подпольного жителя". Тоскливо-гнетущая атмосфера официоза и полуобвалившаяся уже к тому времени соцреалистическая романтика стали питательной средой возникновения и развития перевернутой (анти)эстетики его произведений»
3 факта о Евгении Харитонове
Материалы о Евгении Харитонове
Слава пережила Харитонова надолго. Коммерсант, 11.11.1993
В двойном подполье. Статья о Евгении Харитонове на Радио Свобода.
Евгений Харитонов: две годовщины
