17 февраля 1867 года родился «красный лейтенант» Петр Шмидт, возглавивший Севастопольское восстание 1905 года
Личное дело
Пётр Петрович Шмидт (1867-1906) родился в Одессе в дворянской семье. И по отцу, и по матери он был из обрусевших немцев. Его отец Петр Петрович Шмидт был потомственным морским офицером, героем первой Обороны Севатополя. Мать— Екатерина Яковлевна, в девичестве носила фамилию фон Вагнер. У Петра были две старших сестры – Анна и Мария. Мальчик с детства зачитывался произведениями Толстого, Короленко и Успенского, играл на скрипке, изучал латынь и французский.
Когда Петру исполнилось 9 лет, его отец, тогда носивший звание капитана 1-го ранга, был назначен градоначальником Бердянска. Осенью того же года он отдал сына в Бердянскую мужскую гимназию, которая впоследствии была названа в его честь. Мать умерла, когда Петру было 10 лет. Утверждается, что именно от нее он перенял идеи демократических свобод, которые впоследствии и повлияли на его жизнь.
В 1880 году Петр Шмидт после окончания гимназии поступил в Морской кадетский корпус в Петербурге. Уже в то время, по воспоминаниям сокурсников, у него периодически случались приступы нервной болезни, и он не был отчислен из корпуса исключительно благодаря связям отца и дяди-адмирала. В 1886 году окончил кадетский корпус 53-м по списку, был произведён по экзамену в мичманы и получил назначение на Балтийский флот.
С начала 1887 года Шмидт приступил к исполнению служебных обязанностей в учебно-стрелковой команде 8-го флотского экипажа, однако уже через год - в конце января 1888 года - был отправлен в полугодовой отпуск «по болезни с последующим переводом на Черноморский флот по причине не подходящего ему климата». Согласно некоторым источникам, отпуск был связан с нервным припадком, согласно другим — с радикальными политическими взглядами мичмана и частыми ссорами с личным составом.
В июле 1888 года Шмидт был переведён из Балтийского в Черноморский флот с зачислением во 2-й Черноморский флотский Его Королевского Высочества Герцога Эдинбургского экипаж. Однако уже в декабре того же года был снова на полгода «уволен в отпуск, по болезни, внутри Империи и за границу».
В 1888 году был назначен в эскадру Тихого океана на канонерскую лодку «Бобр».
В 1889 году подал подал прошение на высочайшее имя об увольнении в запас по состоянию здоровья: «Болезненное мое состояние лишает меня возможности продолжать службу Вашему Императорскому Величеству, а потому прошу уволить меня в отставку», после чего отправился лечиться в частную лечебницу «доктора Савей-Могилевича для нервных и душевнобольных в г. Москве», где провел два месяца.
В июне 1889 был уволен от службы по болезни в звании лейтенанта запаса. После увольнения проживал в Бердянске, Таганроге, Одессе. По некоторым данным, неожиданно получив наследство после смерти тетушки по матери, А. Я. Эстер, Шмидт с женой и маленьким сыном уехал в Париж, где поступил в школу воздухоплавания Эжена Годара. Под псевдонимом Леон Аэр он пытался освоить полеты на воздушном шаре, но особых успехов в этом не добился. Семья бедствовала, и в начале 1892 года Шмидты перебрались в Польшу, затем последовали Лифляндия, Петербург и Киев, где полеты Леона Аэра также не принесли желаемых сборов. В России во время одного из показательных полетов Шмидт потерпел аварию, закончившуюся жестким ударом корзины аэростата о землю. Из-за этого удара весь остаток жизни он страдал от болезни почек. Дальнейшие полеты пришлось прекратить.
Чтобы расплатиться с долгами, воздушный шар вместе с оборудованием для обеспечения полетов, пришлось продать.
В марте 1892 Шмидт обращается с прошением на высочайшее имя «о зачислении на военно-морскую службу». В июле 1892 года с прежним чином мичмана он был зачислен вахтенным офицером на крейсер 1 ранга «Рюрик» Балтийского флота. В 1894 году его переводят из Балтийского флота в Сибирский флотский экипаж, где назначают вахтенным начальником миноносца «Янчихе», а затем - крейсера «Адмирал Корнилов».
В этом же году в связи с участившимися нервными припадками Шмидт был списан на берег Нагасаки для лечения.
В декабре 1895 года он был произведён в чин лейтенанта и до 1897 года служил штабным офицером, и старшим офицером брандвахты. В январе 1897 года был отправлен в Нагасакский береговой лазарет «для лечения от болезни неврастении».
В августе 1897 года в связи с частыми ссорами со старшими офицерами и из-за отказа от участия в подавлении забастовки был сперва отправлен на три недели на гауптвахту, а затем списан на берег. Год прослужил вахтенный начальником на брандвахте Владивостокского рейда. В августе 1898 года после конфликта с командующим эскадрой Тихого океана подал прошение об увольнении и был окончательно уволен в запас с правом службы в торговом флоте.
В 1898 году Шмидт поступил на службу помощником капитана парохода «Кострома» Добровольного флота, где и прослужил 2 года. Этот флот был создан правительством для дальних океанских плаваний, в первую очередь между западными портами России и Дальним Востоком. В случае войны быстроходные транспорты могли становиться вспомогательными крейсерами-рейдерами, а их капитаны, имеющие военное образование и опыт дальних плаваний, должны были вести суда на уничтожение неприятельских коммуникаций.
В 1900 году Шмидт перешёл на службу в РОПИТ (Российское общество пароходства и торговли) помощником капитана парохода «Ольга». С 1901 по 1904 годы ходил капитаном торговых и пассажирских пароходов «Игорь», «Святой Николай», «Полезный», «Диана». За годы службы в торговом флоте снискал уважение среди матросов и подчиненных. В свободное время Шмидт учил матросов грамоте и навигации. «Штурманам было распоряжение заниматься с матросами в специально назначенное для этого время. Для занятий приобретались учебники и учебные принадлежности за счет парохода. Сам же "учитель Петро", как мы называли Шмидта, садился на шканцах среди команды и много рассказывал» (Карнаухов-Краухов «Красный лейтенант», 1926).
В апреле 1904 года после начала Русско-Японской войны в связи с военным положением Шмидт в звании лейтенанта был призван на действительную военную службу и отправлен в распоряжение штаба Черноморского флота, а уже спустя месяц отбыл старшим офицером на угольный транспортник «Иртыш» Второй Тихоокеанской эскадры. Вскоре начался беспримерный переход эскадры через три океана. «Иртыш» был направлен по сокращенному пути через Суэцкий канал и Красное море. Незадолго до разгрома эскадры японцами возле острова Цусима Шмидт внезапно для всех в Суэце списывается с корабля. По разным сведениям – то ли по болезни, то ли в связи с истечением возраста службы.
Он возвращается в Петербург, где влиятельный дядя Шмидта переводит племянника на Черноморский флот, которым командует его бывший воспитанник вице-адмирал Г. Чухнин.
Чтобы больному Шмидту было как можно легче служить, Чухнин назначает его командиром небольшого номерного миноносца № 253, который базируется в провинциальном Измаиле для патрулирования на Дунае. В феврале 1905 года Шмидт прибыл в Измаил, а уже в марте того же года ограбил корабельную кассу, забрав оттуда 2,5 тысячи золотых, и покинул Измаил. Побывал в Киеве, где его видели на ипподроме на конных бегах, после отправился в Крым. Был пойман, но в очередной раз благодаря влиятельному дяде дело замяли. Шмидту грозил военно-полевой суд, но дядя, ставший к тому времени сенатором, лично внес растраченную племянником сумму и надавил на все возможные рычаги, добившись, чтобы его уволили с флота без огласки причин.
Шмидт оказался без определенных занятий и особенных перспектив в Севастополе как раз накануне революционных событий, когда в береговых казармах и на судах зрела матросская «буза».
Еще летом 1905 года Шмидт начал вести пропагандистскую деятельность в поддержку революции. Организовал в Севастополе «Союз офицеров — друзей народа», затем участвовал в создании «Одесского общества взаимопомощи моряков торгового флота». Ведя пропаганду среди матросов и офицеров, он называл себя «внепартийным социалистом».
18 октября 1905 года Шмидт во главе толпы, окружил городскую тюрьму, требуя освободить заключённых рабочих. Через два дня на похоронах погибших в ходе этих беспорядков он произнес клятву, ставшую известной как «Клятва Шмидта»: «Клянёмся в том, что мы никогда не уступим никому ни одной пяди завоеванных нами человеческих прав». В тот же день Шмидт был арестован за пропаганду и 7 ноября отправлен в отставку.
Находясь под арестом на броненосце «Три Святителя» он был избран рабочими Севастополя «пожизненным депутатом Совета». Вскоре под давлением революционно настроенных масс был отпущен под подписку о невыезде.
13 ноября 1905 года Петр Шмидт был избран главой революционного движения моряков и матросов. На следующий день он поднялся со своим сыном на крейсер «Очаков» и возглавил мятеж, выбросив на «Очакове» адмиральский флаг и дав сигнал всем судам, стоящим в порту — «Командую флотом. Шмидт». Действовал он почти наверняка: приходившие к нему представители команды рассказали, что после того, как матросы стали саботировать исполнение приказов, офицеры в полном составе покинули корабль. Позже была отправлена телеграмма Николаю II: «Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от Вас, государь, немедленного созыва Учредительного собрания и не повинуется более Вашим министрам.
Командующий флотом П. Шмидт».
Дав сигнал, что он командует флотом, Шмидт направил свой крейсер к минному заградителю «Прут», чтобы освободить содержавшихся на нем под стражей потемкинцев. Сопротивления никакого оказано не было. «Очаков» принял освобожденных матросов на борт и обошел с ними всю эскадру с расчетом привлечь ее к восстанию.
Шмидт говорил, что на берегу, в крепости и среди рабочих «его люди» только и ждут сигнала, чтобы начать вооруженное выступление. По его словам, захват Севастополя с его арсеналами и складами – только первый шаг, вслед за которым надлежало идти к Перекопу и выстроить там артиллерийские батареи, перекрыть ими дорогу в Крым и тем самым отделить полуостров от России. Далее он намеревался двинуть флот на Одессу, высадить десант и взять власть в Одессе, Николаеве и Херсоне. В результате должна была образоваться «Южно-русская социалистическая республика», во главе которой Шмидт видел себя.
Шмидт ожидал поднятия красного флага на всех судах флота, но кроме разоруженного «Пантелеймона» и пары примкнувших к восстанию миноносцев все суда остались верны царю. По воспоминаниям одного из активнейших участников восстания, члена социал-демократической организации Севастополя Ивана Вороницына: «...Не последовавшее после освобождения арестованных присоединение эскадры лишило Шмидта всякой энергии. С ним сделался припадок, и он уже ничего не мог предпринять...».
Красный флаг на «Очакове» был поднят 15 ноября в 9 часов утра. Против восставшего крейсера руководство Черноморского флота немедленно начало военные действия.
От возможной атаки с берега «Очаков» прикрылся, выставив между собой и береговыми батареями минный транспорт с полной загрузкой морских мин – любое попадание в эту мощную плавучую бомбу вызвало бы катастрофу, сила взрыва снесла бы часть города, примыкавшую к морю
Однако команда минного транспорта открыла кингстоны и затопила корабль с опасным грузом, оставив «Очаков» под дулами артиллерийских орудий.
Уже в 3 часа дня начался морской бой, а в 4 часа 45 минут царский флот уже одержал полную победу. Восстание было подавлено огнём эскадры и береговых батарей. В результате обстрела крейсер получил тяжелые повреждения и загорелся.
Когда стало очевидно, что мятеж не удался и «Очаков» будет расстрелян из орудий эскадры, Шмидт вместе с шестнадцатилетним сыном на загруженном углем и водой миноносце № 270 попытался бежать в Турцию. Ему это почти удалось, но миноносец был поврежден артиллерийским огнем с броненосца «Ростислав» и не сумел выйти в море. Шмидта нашли в трюме под досками переодетого в форму матроса и взяли под стражу.
Закрытым военно-морским судом, проходившим в Очакове с 7 по 18 февраля 1906 года, Шмидт вместе с тремя соратниками был приговорён к смертной казни. 6 марта приговор был приведен в исполнение на острове Березань.
В мае 1917 года останки Шмидта и расстрелянных вместе с ним матросов были по приказу командующего Черноморским флотом вице-адмирала А. В. Колчака в ускоренном порядке перевезены в Севастополь, где в Покровском соборе состоялось их временное захоронение. В ноябре 1923 года Шмидт с товарищами был перезахоронен на городском кладбище Коммунаров в Севастополе.
Чем знаменит
Лейтенант запаса Петр Шмидт - единственный морской офицер, участвовавший в Революции 1905-1907 года на стороне социалистов-революционеров.
Деяния возглавившего Севастопольское восстание Шмидта спустя десятилетия оказались практически забыты простыми обывателями, зато его имя известно каждому, кто читал «Золотого телёнка». Благодаря этому роману Ильфа и Петрова выражение «сын лейтенанта Шмидта» прочно закрепилось в русском языке как синоним афериста и мошенника. В романе упоминаются «тридцать сыновей и четыре дочери лейтенанта Шмидта» — мошенников-самозванцев, кочующих по глубинке и выпрашивающих материальную помощь у местных властей, называя себя детьми знаменитого «красного лейтенанта». Тридцать пятым потомком лейтенанта Шмидта стал главный герой романа Остап Бендер.
Современники Шмидта кардинально расходятся в оценках его личности. Одни считают его идеалистом, мечтавшем о создании в России общества справедливости, другие — психически больным, патологический лживым, падким на деньги человеком, за выспренними речами прятавшим эгоистические устремления.
Утверждается, что во время одиннадцатидневного следствия премьер-министр Витте докладывал Николаю II, что «Петр Шмидт — психически больной человек и всеми его действиями руководило безумие». На это царь ответил, что «если он психически больной, то это установит экспертиза». Однако экспертизы так и не было проведено.
О чем надо знать
В 1988 году Петр Шмидт женился на уличной проститутке Доминике (Домникии) Павловой, имевшей вместо паспорта «желтый билет». Молодой мичман считал её жертвой социальной несправедливости и сделал это с целью ее перевоспитания — возможно, под влиянием романов Достоевского. Этот «безнравственный поступок» вызвал негодование отца Шмидта, решившего, что сын запятнал фамилию, и должен был поставить точку в военной карьере Петра. Однако в середине декабря 1888 отец скончался.
После смерти Петра Шмидта-старшего заботу о Шмидте-младшем взял на себя его дядя, военный герой, адмирал и сенатор Владимир Петрович Шмидт. Он замял скандал с женитьбой и отправил племянника служить в Сибирскую флотилию Тихоокеанской эскадры. Однако, несмотря на заботы дяди, в 1889 году Шмидт был отправлен в отставку - не только по болезни, но и «по причине нарушения офицерского кодекса по вопросу о женитьбе».
Добиться «исправления» своей жены Шмидту не удалось, хотя брак их и продлился больше полутора десятилетий. Современники отмечали, что «семейная жизнь у Шмидта не сложилась». Утверждается, что жена все его поучения считала придурью, в грош его не ставила и открыто ему изменяла.
Через год после свадьбы у пары родился сын, которого назвали Евгением. Еще через 15 лет – дочь. В Метрической книге Николаевского Адмиралтейского Собора в Севастополе, имеется запись о рождении Екатерины Шмидт 6 декабря 1904 г. Родители: 33-го флотского экипажа лейтенант Петр Петрович Шмидт и законная его жена Домникия Гавриловна.
Судьба Екатерины неизвестна, возможно, она умерла во младенчестве. Сын же после развода остался с отцом. Он вместе с ним находился на восставшем «Очакове», также был арестован после подавления восстания, 40 дней содержался под стражей, но затем был освобожден как несовершеннолетний.
Был эсером, участвовал в Гражданской войне на стороне Белого движения. После разгрома армии Колчака жил эмигрантом в Европе, писал мемуары о своем отце под фамилией «Шмидт-Очаковский».
Единственный настоящий сын лейтенанта Шмидта умер в бедности в Париже в 1951-м году.
Прямая речь
О бегстве с «Очакова»: «Мне часто думается, что Россия не позволит меня предать смертной казни... Я пойду на смерть спокойно и радостно, как спокойно и радостно стоял на "Очакове" под небывалым в истории войн градом артиллерийского огня. Я покинул "Очаков" тогда, когда его охватил пожар и на нем нечего было уже делать, некого было удерживать от панического страха, некого было успокаивать. Странные люди! Как они все боятся смерти. Я много говорил им, что нам смерть не страшна, потому что с нами "правда". Но они не чувствовали этого так глубоко, как я, а потому и дали овладеть собой животным страхом смерти...».
Александр Куприн о расстреле «Очакова» («События в Севастополе», 1905): «Крейсер беззвучно горел, бросая кровавые пятна на черную воду. Больше криков уже не было, хотя мы еще видели людей на носу и на башне. Тут в толпе многое узналось. О том, что в начале пожара предлагали "Очакову" шлюпки, а что матросы отказались. О том, что по катеру с ранеными, отвалившему от "Очакова", стреляли картечью. Что бросавшихся вплавь расстреливали пулеметами. Что людей, карабкавшихся на берег, солдаты приканчивали штыками. Последнему я не верю: солдаты были слишком потрясены, чтобы сделать и эту подлость».
Писатель-маринист Владимир Шигин о расстреле «Очакова»: «Автором версии "небывалого по жестокости обстрела" был известный писатель Александр Куприн. Любая книга о восстании на "Очакове" всегда включает в себя рассказ-ужастик Куприна. Это стало уже почти обязательным ритуалом…<…> На самом деле никакого бешеного расстрела "Очакова" не было и в помине. Даже рассуждая логически, невозможно предположить, чтобы командование Черноморским флотом горело желанием уничтожить собственный новейший крейсер. Задача Чухнина была совершенно иной: заставить мятежников прекратить огонь и спустить флаг. Едва это было исполнено, как огонь был немедленно прекращен. Согласно официальным отчетам, по крейсеру было сделано всего шесть залпов. При этом делались они с достаточно большим интервалом, так как общее время обстрела заняло двадцать пять минут. Кроме этого, трудно предположить, что расстреливаемый в упор трехсотпятимиллиметровыми снарядами неподвижный крейсер вообще мог остаться на плаву, ведь для его уничтожения хватило бы всего двух-трех попаданий, ведь промахнуться с дистанции в три-пять кабельтовых по столь большой и неподвижной цели было просто невозможно. Документы показывают, что огонь велся прежде всего орудиями малого калибра, с тем чтобы не пробить броневой пояс "Очакова", то есть не поразить его жизненно важные отсеки <…> Лучшим доказательством не слишком больших повреждений "Очакова" служит тот факт, что после окончания восстания корабль даже не отправляли на ремонт в Николаев, а ограничились местным ремонтом на маломощном Севастопольском судоремонтном заводе».
Снова, приветствуем экипажем,
На броненосцы всходил и глох,
И офицеров брал под стражу,
И уводил с собой в залог.
В смене отчаянья и отваги
Вновь, озираясь, мертвел, как холст:
Всюду суда тасовали флаги.
Стяг государства за красным полз.
По возвращеньи же на "Очаков",
Искрой надежды еще согрет,
За волоса хватаясь, заплакал,
Как на ладони увидев рейд.
"Эх, — простонал, — подвели канальи! "
...........................................................
Натиском зарев рдела вода.
Все закружилось так, что в финале
Обморок сшиб его без труда...
(Борис Пастернак, поэма «Лейтенант Шмидт», 1926-1927)
7 фактов о Петре Шмидте
Материалы о Петре Шмидте
Отец всех «сыновей». Подлинная история революционного лейтенанта Шмидта. АиФ, 24.11.2014
Владимир Шигин Неизвестный лейтенант Шмидт
Шмидт, Петр Петрович. Биография.
Статья о Петре Шмидте в Википедии
