29 июня в Центральном Доме журналиста состоится выступление экономиста, специализирующегося на антимонопольной проблематике, Вадима Новикова. Тема лекции: «Экономика проклятия. Истории о российском хозяйстве и праве». В преддверии своего выступления он рассказал «Полит.ру» о том, как определился со своей профессией, какие проблемы видит в ФАС и чего ждет в старости.
Вадим, какие события повлияли на ваш выбор профессии?
Профессию и место, где я буду учиться, я выбрал рано. После восьмого класса я приехал на деловую смену в лагерь «Орленок», которая в тот год была посвящена экономике. Я выиграл олимпиаду в этом лагере и понял, что буду этим заниматься. Еще в эту смену к нам приезжал лектор из ВШЭ – Андрей Мицкевич – он занимался работой со школьниками. После окончания смены я был совершенно уверен, что хочу быть экономистом и учиться в месте, где есть такие классные люди. К счастью, мне удалось попасть, куда я хотел – в ВШЭ.
Почему вы выбрали именно антимонопольную экономику?
Это была цепочка случайностей. Антимонопольная экономика не была единственной темой для меня. Я с интересом относился и к теории международной торговли. Но я всегда отчетливо понимал, что не хочу работать в бизнесе. Я хотел в государственную политику, в госрегулирование. Я думал, что экономисты всегда знают что-то полезное на эти темы.
Однажды в начале нулевых я попал на семинар, где экономист, сотрудник РАНХиГС Юрий Кузнецов читал доклад по незнакомой тогда для меня антимонопольной теме. Он выступал с критикой идей, которые лежат в основе антимонопольного регулирования. Он показался мне очень убедительным. Чем дальше, тем больше я втягивался в дискуссии по этим вопросам. Постепенно от чисто теоретических занятий я перешел в суды – вот действительно редкое занятие для экономиста. Если лет пять назад мои занятия были связаны исключительно с чиновниками и их принятием решений, то теперь существенную часть заняли заключения для судебных разбирательств.
В некоторых своих статьях вы писали, что преследованию ФАС подвергаются псевдомонополисты, предприниматели малого и среднего бизнеса. Это исключительно российская тенденция?
Этого точно нет в основных развитых и развивающихся странах, зато есть в соседних с Россией постсоветских государствах. Если в мире антимонопольный закон связан с рыночной конкуренцией и рыночной властью, то у нас это способ регулировать цены и улаживать жалобы населения. Ни в каких странах (кроме постсоветских) не может быть антимонопольным нарушением несвоевременный ремонт бойлера, несвоевременная подача воды, или то, что у тебя взяли деньги за пломбировку счетчика, а должны были пломбировать его бесплатно. Эти нарушения не связаны с антимонопольными законами.
Это вопрос формы закона или его исполнения?
Тут нет одного ответа. Чтобы сделать ФАС похожим на зарубежное ведомство, надо сделать три вещи.
Во-первых, у нас в законе написано, что возбуждать антимонопольное дело можно, либо когда компания ограничила конкуренцию, пользуясь властью, либо когда она ущемила чей-то интерес. В зарубежной практике второго варианта нет, а у нас такие дела составляют 90% от общего объема. Как правило, к этой категории относятся те дела, в которых не так починен бойлер или что-то похожее. Нужна правка в законе: дела об ущемлении интересов должны уйти.
Во-вторых, нужно отказаться от применения во всех контрольно-надзорных ведомствах палочной системы. Это поощряет искать антимонопольные нарушения там, где их нет. Из-за этого ФАС расследует на порядок больше дел по количеству, чем другие иностранные аналогичные ведомства. ФАС просто не успевает качественно проверить и рассмотреть их все – это приводит к очень низким стандартам экономического и любого другого анализа. Отсюда возникают странности в трактовке некоторых дел, когда продавец краски для волос якобы занимает весь рынок.
В-третьих, даже если убрать внутренние стимулы ФАС расследовать столько дел, существует и внешняя проблема. Все госслужащие должны отвечать на жалобы граждан, поскольку у нас такие ответы обязательны. У сотрудников возникает больше рисков, если они откажутся принимать жалобу, чем если они ее примут и возбудят дело. Прокуратура подталкивает служащих возбуждать дела, так как это безопасней для чиновника.
Но не всегда попадаются серьезные жалобы: в одном из регионов был суд, когда человеку отказали в рассмотрении его жалобы, поскольку она была подписана Владом Дракулой. Судья постановил, что такие заявления сотрудники тоже должны рассматривать. Это толкает сотрудников туда же, куда и палочная система. Надо дать чиновникам возможность проявить усмотрение и решать стоящие дела. Жалобы должны содержать информацию, а не побуждать к действию.
То есть проблема в самой системе, а не в компетентности сотрудников?
Я бы не противопоставлял. Есть тема законодательства, и того, куда она толкает сотрудников. Но компетентность сотрудников тоже не абстрактна. ФАС построена как конвейер по работе с жалобами населения. Исходя из этого устройства сделано все: система вознаграждения и система продвижения, сотрудников набирают исходя из этих задач. Не предполагается, что они будут проводить статистический или любой другой анализ – они должны быстро и доброжелательно рассмотреть жалобу. Понятно, что если ФАС будет другой, то ему и другие сотрудники понадобятся.
А с чем связано то, что ФАС реже трогает крупный бизнес?
Его не трогают лишь относительно. У ФАС набирается около двух тысяч дел в год – 10% из них относятся к крупнейшим компаниям страны. Это маленькая доля по сравнению с количеством других дел, но это больше того, что рассматривают ежегодно американские, европейские или бразильские антимонопольные органы.
А какими делами преимущественно занимаетесь вы?
Конечно, в первую очередь обращаются крупнейшие компании страны просто потому, что они могут привлекать экспертов в суды. Никто из маленьких компаний не просил меня о такой услуге. Им удается, если удается, помочь моей публицистикой или исследовательскими работами.
Как вы находите истории об антимонопольных нарушениях для малого и среднего бизнеса?
Это обычно не те компании, с которыми я работаю непосредственно. Помимо работы в суде, я занимаюсь систематическим сбором судебной практики – составляю базу данных и обрабатываю ее, и получаю интересные выводы. Мой портал отражает то, чем я занимаюсь. Я ищу ответы на скорее абстрактные исследовательские вопросы: что влияет на шансы компании выиграть? Как повлияет участие авторитетного юриста на ход процесса? Как пол участников судебного заседания может повлиять на шансы выигрыша? Кроме того, эта база данных содержит разнообразную информацию – в ней легко найти истории, которые интересно прочитать и описать.
Если на некоторое время представить, что вы уже проработали в сфере антимонополий всю свою жизнь, и пора выходить на пенсию: какой результат своей работы вы видите?
Я вижу Россию более свободной страной, чем она есть сейчас. Даже небольшие шаги в этом направлении меня бы обрадовали. Мой план на ближайшее время – помочь контрольно-надзорным ведомствам. Я вижу, что коллеги из ВШЭ делают похожие вещи, что и я, и это называется риск-ориентированный подход к контрольно-надзорной деятельности. То есть в том случае, когда вероятность риска мала, органам нужно отстраниться и не трогать бизнесмена. Кроме того, у меня есть общий проект с Комитетом гражданских инициатив.
Выступление Вадима Новикова состоится 29 июня в Центральном Доме журналиста по адресу: м. Арбатская, Никитский бульвар, д. 8а. Начало в 19:00.
Билеты можно приобрести на сайтах timepad.ru, kassir.ru, ponominalu.ru
