После лекции 6 декабря в рамках Фестиваля Публичных лекций #ЗНАТЬ мы продолжили беседу с физиком, директором Института космических исследований РАН, вице-президентом РАН Львом Зеленым.
Как вы относитесь к просветительству?
Я недавно читал лекцию в планетарии, мне там очень понравилось. Планетарий – один из хороших примеров организации работы, там было очень много школьников, молодежи. Замучили вопросами, но это очень приятно было. Вот там идет регулярная работа. Вообще с этим сейчас дело, кажется, лучше. Есть премия «Просветитель», я немного слежу за ней. Мне кажется, очень много хороших книг, из них трудно выбрать лучшую. Я рад, что Владимир Сурдин получил одну из этих премий. Он много делает для просветительства в области космоса, астрономии.
Есть хорошая площадка в Музее космонавтики около ВДНХ. Мне довелось участвовать в Фестивале науки, которые в октябре проводил МГУ. Мне кажется, у нас за последние 5–7 лет ситуация как-то очень сильно изменилась. И наш институт, и я сам, как вы слышите, этим занимаюсь, мне это нравится, хотя требует времени. У нас есть в институте свой космический музей. Мы его организовали в пятидесятую годовщину запуска спутника, и с тех пор он работает. У нас регулярно проходят экскурсии для школьников. 4 октября и 12 апреля мы устраиваем специальные дни открытых дверей для школьников Москвы и других городов. Есть молодежная конференция. То есть какой-то сдвиг в общественном сознании произошел. Поэтому мне кажется, что эта проблема сейчас начинает решаться.
Кончено, есть такие каналы, как Рен-ТВ и ТВ3, которые глушат всякой ерундой. Я на лекции в планетарии о некоем курьезном случае рассказал, который просочился в одной из программ Рен-ТВ. Про то, как Сталин и Трумэн разделили не только Германию, но и Луну. Это была космическая книжка одного замечательного писателя Романа Арбитмана, полностью придуманная история. Где-то кто-то кому-то сказал, кто-то кому-то передал, они об этом услышали и придумали правдоподобную передачу, как настоящую. С кадрами Ялтинской конференции. И все всерьез. Многие люди мне звонят с вопросами, где наша-то доля. Вот пример погони за сенсацией. Я поэтому ко многим журналистам отношусь очень плохо, потому что как какая-то авария происходит – тысячи звонков, как мухи слетаются. К «Троицкому варианту» и «Полит.ру» это не имеет отношения. Но это очень неприятная черта. Что-то плохое должно произойти, чтобы вызвать интерес. Это тоже, я считаю, желтая журналистика. У нас в принципе не так уж мало хорошего, и мы стараемся эти вещи рассказывать, популяризировать. Мы много рассказываем и про Луну, и про наши полеты наших программ, связанных с Марсом.
Наступает волна серьезных ученых, то есть людей, которые профессионально занимаются наукой и по ходу дела читают популярные лекции. И просто людей, которые этим в основном занимаются. И приятно, что есть ответ. Конкурсы, космические специальности в МФТИ, например, где я преподаю, — туда приходит больше людей. Я очень заинтересован в том, чтобы было больше таких талантливых ребят, в том числе и москвичей, которые бы к нам приходили. Вот это более или менее начинает получаться в последние годы.
Не могли бы вы немного рассказать о том, о чем вы первоначально собирались рассказать на лекции – об экзопланетах. Вы сказали, это ваше новое увлечение.
Экзопланеты не только меня привлекли. Это, пожалуй, самое яркое и интересное, что делается сейчас в космосе. Не все, может быть, со мной согласятся, есть интересные вещи, например, по космологии. Но экзопланеты все-таки более понятны. Мы как будто попали в эпоху великих географических открытий, никто не ожидал, что это снова произойдет. Я всегда мечтал, когда был школьником, жить во времена Колумба, Магеллана, открывать новые континенты, где каждый шаг – это какая-то новая земля. И вот довелось. Ученые открывают новые земли, новые планеты просто по несколько десятков в месяц. Этих планет больше тысячи. Мы совершенно по-новому узнаем вселенную.
В своей лекции про Луну я, кстати, рассказал об одной интересной задаче, которая долгое время беспокоила ученых. Ответа прямого на нее не было. Луна сформировалась примерно четыре с лишним миллиарда лет назад, как люди думают, в результате удара крупного тела о Землю. Луна образовалась, но была гладкая. Этого бесконечного количества кратеров, оспинами испещряющих ее лицо, не было. Было ясно по наблюдениям, измерениям вещества, что все это образовалось на более поздней стадии, через несколько сотен миллионов лет, после того как Луна оторвалась от Земли. Что происходило? Вроде бы всё сформировалось, Солнечная система стала спокойной. Почему такие странные явления? Она называются в науке Late Heavy Bombardment, поздняя тяжелая бомбардировка. И она фактически сформировала то лицо Луны, которое сейчас мы видим.
Исследования экзопланет помогли понять эту задачу. Одно из самых популярных объяснений заключается в том, что в Солнечной системе, даже когда она уже образовалась, как и в других системах, происходит миграция планет. Планеты уходят со своих мест на периферию своей звездной системы. То есть такое важное явление, как миграция планет, которое нарушает гармонический порядок, вызывает вторую волну сильных ударов различных небесных тел, столкновений друг с другом.
Вот это и есть одно из явлений, которые подсмотрели в других системах, и это, может быть, и есть объяснение тому, чему долгое время удивлялись. Изучая другие звездные системы, мы лучше понимаем свою. И конечно, все мечтают найти там вторую Землю с атмосферой. Но я всегда говорю, что атмосферы для жизни мало, нужно еще и магнитное поле, чтобы укрываться от радиации. И очень вероятно, что такая планета будет найдена. Сейчас все более и более тонкие измерения ведутся. В десятках, даже сотнях световых лет от Земли находят следы атмосферы и даже следы магнитного поля, которые необходимы для нормальной жизни. Это фантастические результаты. удается понять на таком расстоянии, что там происходит. Но это, еще раз говорю, помогает нам понять наши собственные земные проблемы и проблемы нашей Солнечной системы. Она в каком-то смысле сначала нам казалась исключением из правил, сейчас мы понимаем, что мы просто застали ее на какой-то определенной стадии эволюцию звездных систем.
