Накануне лекции в рамках Фестиваля Публичных лекций #ЗНАТЬ, проводимого Департаментом науки, промышленной политики и предпринимательства Правительства Москвы при интеллектуальном партнерстве с «Публичными лекциями «Полит.ру», мы побеседовали с известным экономистом, профессором и ректором Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, члене президиума Экономического совета при Президенте РФ, доктором экономических наук Владимиром Александровичем Мау. Лекция ученого состоится в Музее Москвы 30 ноября (воскресенье) в 16:30.
О чем будет ваша лекция в рамках Фестиваля публичных лекций #ЗНАТЬ?
Лекция будет посвящена тому, чем были кризисы в новейшей истории нашей страны. Речь пойдет о периоде с середины 1980-х до нынешнего момента.
Чтобы охарактеризовать каждый из кризисов, вначале будут выделены и описаны основные типы кризисов в целом. Речь идет о следующих типах:
Это идеальные типы, в каждом конкретном кризисе могут присутствовать черты нескольких из них. Специфика протекания конкретного кризиса в конкретной стране заключается именно в специфическом сочетании разных типов кризиса и сопутствующих им условий.
Уже выделив эти типы, мы обсудим кризисные явления в российской новейшей экономической истории. Мы поговорим о попытках реформ в период Перестройки, о комплексном революционном кризисе рубежа 1980-х – 1990-х гг., о формировании нового типа общества в 1990-е, о кризисе 1998 г., о новом мировом кризисе, начавшемся в 2007 – 2008 гг. и проблемах, стоящих сегодня перед Россией.
Чем, на ваш взгляд, характеризуется последний мировой кризис? Какие проблемы он высвечивает, перед какими вызовами ставит?
Глобальный структурный кризис несет с собой крупный интеллектуальный вызов, требующий глубокого осмысления его причин, механизмов развертывания и путей его преодоления.
Надо сказать, что вообще вызовы перед Россией в 2000-е годы отличаются от вызовов 1990-х отчасти тем, что в момент трансформационного кризиса все основные рецепты были известны – везде это реализовывалось по-своему, со своими особенностями, но переход от «социализма» к современному капитализму с неизбежностью включал либерализацию цен, приватизацию, макроэкономическую стабилизацию, валютную либерализацию и т.д.
Решение дальнейших задач – это куда более интеллектуально сложная задача, требующая новых решений – это строительство более сложных институтов – независимого суда, современной системы образования и здравоохранения и т.д.
Но вернемся к глобальному структурному кризису. Для него характерно переплетение экономического и финансового кризисов, а это существенно усложняет выход из кризиса и расширяет его временные рамки.
Для подобных кризисов характерно формирование новой модели экономического роста, предполагающей структурную модернизацию с появлением новых технологических драйверов, новой технологической базы развития.
Часто возникает вопрос о формировании новой модели экономического регулирования – от попыток пересмотреть принцип реформ 1970-х – 1980-х годов о необходимости уменьшения роли государственного сектора до появления идей международного финансового регулятора, что ставит вопрос о границах суверенитета.
В ходе глобальных структурных кризисов нередко формируются новые геополитические балансы, конфигурации игроков. В связке или вне связки с этим идет речь о формировании новой конфигурации резервных валют.
Что, на ваш взгляд, нужно для решения этих задач в нашей стране, для обеспечения устойчивого роста российской экономики?
Одним из ключевых факторов является долгосрочная стабилизация бюджетных расходов и налоговой нагрузки, повышение эффективности бюджетных расходов, включая оптимизацию структуры расходов. Сильное государство – государство, которое может себе позволить жить по средствам.
Необходимо формирование макроэкономических условий для появления в экономике «длинных» денег и повышения доверия населения к российской национальной валюте.
Важно продолжать развитие финансовой системы, мобилизацию внутренних инвестиций, обеспечивать повышение доступности внутреннего кредита.
Эффективность внутреннего рынка должна повышаться за счет роста деловой активности, повышения уровня конкуренции, сокращения государственного сектора. На вызовы, стоящие перед нами, кажется нужным ответить экономической либерализацией.
В отличие от кризисной ситуации в других странах, у нас вряд ли можно ожидать существенного роста безработицы, тем важнее повышение эффективности рынка труда, продуманная иммиграционная политика.
Мы должны поддерживать и использовать конкурентные преимущества в сфере человеческого капитала, связанные с уровнем образования и т.д., ставить новые цели перед социальной политикой.
Важно продолжить развитие международной интеграции, но уже на новых началах, опираясь на проекты, в которых у нас оказывается наибольшим прирост добавленной стоимости. Необходимо продолжение диверсификации экспорта.
Актуальной является разработка и реализация стратегий пространственного развития. И, наконец, - переход от «экономики спроса» к «экономике предложения», все большая реализация тенденций индивидуализации предложения.
Иногда вам приписывают ключевую роль в разработке реформы Академий лета 2013 года. Какое отношение это имеет к действительности?
Это совсем не так. Думаю, что легенда эта могла возникнуть вот почему: когда только должно было состояться объявление о реформе, в приемной министра образования и науки сидел и.о. Президента РАН В.Е. Фортов, а я как раз выходил их кабинета министра – нам нужно было обсудить совершенно другие вопросы. Плюс к этому, уже после появления информации о реформе, меня спросили в СМИ, как я отношусь к реформе Академии, я ответил, что необходимость в каких-то изменениях давно назрела, но не более того.
У меня были свои предложения по реформе науки, но они были другими.
А какими именно?
Сходство было в том, что я тоже думал, что хозяйственные и научные вопросы нужно развести. Может быть, стоило как-то разделить между собой естественнонаучную и гуманитарную части Академии. Институты, входящие в гуманитарную часть, могли бы быть более тесно интегрированы с вузами соответствующего профиля. Но это отдельный, достаточно сложный разговор.
В составе РАНХиГС недавно появилась такая яркая институция как Школа актуальных гуманитарных исследований. Как вы видите ее место, перспективы развития?
Да, это очень важный проект и очень уважаемые люди. То, чем университет отличается от института – наличие ученых, которые могут заниматься своими исследованиями – при этом участвуя в обучении и экспертной работе.
Руководит Школой доктор филологических наук, филолог-классик Николай Павлович Гринцер. В составе Школы развивается несколько научно-исследовательских направлений: востоковедение и сравнительно-историческое языкознание, социолингвистика, теоретическая фольклористика, антиковедение, когнитивистика, и историко-культурные исследования.
Никого не смущает наличие такой заметной гуманитарной составляющей в составе РАНХиГС?
Наоборот, мне кажется, что гуманитарная подготовка является базовой для управленцев. Отчасти в этой логике создавался Факультет государственного управления под руководством Сергея Эдуардовича Зуева. Сейчас это Институт общественных наук РАНХиГС.
Насколько, на ваш взгляд, нужна просветительская деятельность?
Да, это очень важная деятельность. И одна из задач научных и образовательных учреждений – ей способствовать. В том числе – в форме публичных лекций, выступлений ученых в СМИ и т.д.
В этой деятельности, кстати, активно участвуют представители упомянутой Школы актуальных гуманитарных исследований. С ноября 2013 года сотрудники Школы запустили цикл публичных лекций по основным направлениям работы этой институции. У вас в рамках Фестиваля публичных лекций #ЗНАТЬ выступают заведующий Лабораторией теоретической фольклористики ШАГИ фольклорист Сергей Юрьевич Неклюдов и профессор Школы японовед Александр Николаевич Мещеряков.
Мы всегда рады поддерживать проекты такого рода.
