Пока российская банковская система стагнирует, пытаясь прийти в себя после мирового кризиса, из этой тенденции выбились несколько крупных банков, которым, судя по всему, кризис нипочем. Эти банки, известные всем, кто хоть как-то интересуется кредитным рынком, сильно прибавили за два последних года, хотя проблем у них было ничуть не меньше, чем и у остальных кредитных учреждений. Однако многие банки или сжали свои операции, или вовсе разорились, зато «передовики» постоянно расширяют свое присутствие там, где только можно и даже где нельзя.
Эти три богатыря – Сбербанк, Внешторгбанк и Внешэкономбанк – стали расти не просто так, а с помощью государства. Так получилось, что финансовые ресурсы, которые они получили за счет разного рода вливаний от Центрального банка РФ и Министерства финансов РФ, сначала были использованы, чтобы купировать последствия кризиса, а уже позже, когда его негативные последствия были преодолены, - для экспансии.
Потери, которые Сбербанк и Внешторгбанк понесли во время кризиса, были очень значительными, что и определило размер средств, выделенных государством. Банкам нужно было заместить отток средств клиентов, вызванный паникой, заплатить по долговым обязательствам, срочным к погашению, и покрыть сокращение капитала, вызванное увеличением отчислений в резервы по возможным потерям по кредитам, ценным бумагам и другим активам.
В денежном выражении эти потери выразились следующими суммами. У ВТБ на 30 сентября 2008 года средства клиентов составляли $52,5 млрд., а к 31 декабря 2008 года они усохли до $37,5 млрд. Из-за ухудшения качества кредитов в целом за 2009 год ему пришлось увеличить резервы более чем на 140 млрд. руб. Сбербанк, хотя и не испытал такого сильного оттока депозитов (они сократились только на 70 млрд. руб.), был вынужден увеличить резервы за последний квартал 2008 года на 58 млрд. руб., а за 2009 год — еще на 375 млрд. руб.
Естественно, что потери такого размера могли привести эти два крупнейших российских коммерческих банка к банкротству. Однако Правительство, прекрасно понимая, чем это может закончиться, пришло им на помощь. Например, к концу 2008 года ВТБ получил от монетарных органов власти ресурсов на 510 млрд. руб., а в 2009 году смог провести дополнительную эмиссию акций на сумму 180 млрд. руб., которая была выкуплена государством. Сбербанк получил кредит в 500 млрд. руб. И это не считая ставшей тогда общепринятой практики продаж на срок ценных бумаг, находившихся на балансах коммерческих банков, Центральному банку РФ.
Кроме того, государственным банкам, а конкретно – Внешэкономбанку, пришлось войти в капиталы относительно крупных частных коммерческих банков («Связь-банк», «Глобэкс», «КИТ-финанс» и «Проминвестбанк»), тяжелое финансовое состояние которых грозило спровоцировать панику среди их вкладчиков, а эта паника могла перекинуться и на другие банки. Так, например, только у одного «Глобэкса» клиентов и кладчиков было 80 тысяч, и в результате кризиса средства на их счетах уменьшились с 73 млрд. руб. до 48 млрд. руб. У «Связь-банка», где обслуживалось около пятнадцати тысяч клиентов – юридических лиц, 150 тысяч вкладчиков и было выпущено 100 тысяч пластиковых карт, за сентябрь-октябрь 2008 года объем средств юрлиц снизился в два раза, с 78 млрд. руб. до 39 млрд. руб., а остатки средств на счетах физлиц уменьшились с 7,97 млрд. руб. до 4,6. млрд. руб., то есть на 42%. Поскольку через этот банк шли пенсионные и социальные платежи, то такое резкое сокращение клиентских средств поставило бы под сомнение возможность продолжать эти операции дальше, и 14 млн. пенсионеров, получавших свои пенсии через отделения «Связь-банка», остались бы без средств к существованию.
Поэтому тактика государственного вмешательства в дела банков себя полностью оправдала. В отличие от 1998 года, никакой банковской паники не было, серьезных набегов вкладчиков тоже удалось избежать, и не было массовых банкротств ни самих банков, ни их клиентов. И, что самое главное, банки смогли производить платежи и поддерживать кредитование на уровне, достаточном для функционирования хозяйственной системы страны.
Однако позже, когда паника схлынула, и массового изъятия средств можно было уже не опасаться, банкам стало ясно, что потеря ликвидности – это не самая большая угроза их существованию. Выяснилось, что достаточно большое количество кредитов, которые они выдали в докризисные времена, оказались, мягко говоря, проблемными. Что в переводе на простой русский язык означает, что ждать возврата средств по этим кредитам придется еще несколько лет, а может быть, и вечно.
Что привело к такому состоянию дел – объективные причины, в виде мирового финансового кризиса, или субъективные, в виде неадекватной оценки рисков или просто воровства, - сейчас уже не так важно. Важно другое – если банкам не гасят старые кредиты, то они не могут выдавать новые. Ну, а если банки не могут выдавать новых кредитов, то тогда вся хозяйственная деятельность в стране перестает развиваться.
Поскольку в подобное положение попали практически все коммерческие банки, то остаток ссудной задолженности по российской банковской системе уже два года практически не меняется. За два года, 2009 и 2010, номинально он вырос всего на 11% (на 5,5% в год), что с учетом инфляции означает снижение реального объема кредитования экономики.
Но в подобную ситуацию не попали три банка с государственным участием. В 2010 году, когда ситуация в российской экономике успокоилась, ресурсы, полученные во время кризиса, пригодились для других целей. Эти госбанки могли позволить себе постепенно расширять кредитование, активно расширять клиентскую базу и филиальную сеть, в основном за счет приобретения банков, финансовое состояние которых, как мы только что говорили, не позволяло им развиваться дальше. И если Сбербанку новые филиалы были особенно не нужны, то вот Внешторгбанк стал агрессивно скупать чуть ли не все банки подряд.
В результате сейчас у ВТБ только на территории России 51 филиал, не считая 4 филиалов, 13 дочерних банков и финансовых компаний за границей. Но на этом ВТБ останавливаться не намерен. Он покупает (или уже купил) Транскредитбанк, опорный банк РЖД, и Банк Москвы. Таким образом, в скором времени ВТБ должен превратиться в крупнейший оптовый банк на территории России.
При этом, правда, возникает вопрос: а зачем ему это нужно? Зачем превращаться в еще один гигантский банк, как будто нам не хватает Сбербанка, и не будет хватать создающегося Почта-банка?
Ответ на этот вопрос кажется очевидным. У ВТБ, с одной стороны, есть свободные ресурсы, а с другой стороны, как мы только что упоминали, вкладывать их особо некуда. Поэтому, чтобы ресурсы не лежали мертвым грузом, имеет смысл потратить их на скупку других банков, тем самым расширяя клиентскую базу и устраняя конкурентов. Потом, со временем, когда начнется очередное оживление, эта клиентская база очень пригодится.
Но кроме этого очевидного ответа, есть еще и другой, который стал ясен только после того, как премьер-министр Владимир Путин подписал постановление Правительства о продаже 10% акций ВТБ. Выручка от реализации этого пакета составит $3,2 млрд., а доход от сделки (с учетом того, что государство купило этот пакет на рынке во время кризиса), – 45 млрд. руб. Эти 45 млрд. руб. фактически представляют собой доход федерального бюджета и будут использованы для покрытия его дефицита.
Цена госпакета вызвала приятное оживление у всех участников рынка, однако неожиданностью ее назвать трудно. Финансовые ресурсы государства, вкачанные в банк, были использованы очень эффективно. ВТБ не только удалось преодолеть кризисные явления, но и нарастить активы, увеличить свою долю на рынке банковских услуг. Естественно, рынок оценил эти усилия по достоинству, капитализация банка выросла, и государство смогло с выгодой продать свой пакет частным инвесторам.
Конечно, триллионный дефицит несколькими десятками миллиардов не покроешь, но ведь у государства во время кризиса скопилась масса коммерческих ценных бумаг, которые оно теперь с выгодой может продать частным инвесторам, после чего средства для покрытия дефицита бюджета значительно увеличатся. ВТБ – это первая ласточка, пробный камень, на котором государство начинает отрабатывать механизм возврата финансовых ресурсов, вложенных в российское хозяйство во время кризиса 2008 года.
