В комментарии к решению саммита Евросоюза об увеличении размеров Европейского фонда финансовой стабильности помощник президента РФ Аркадий Дворкович упомянул об увеличении роли стран БРИКС, выстраивании ими единой политики во взаимоотношениях с Международным валютным фондом.
Заметим, что ставшая модной несколько лет назад аббревиатура БРИК, нарастившая со временем одну букву, несмотря на постоянное использование, до сих пор не может получить более или менее внятного содержательного объяснения со стороны профессионалов. Официальный посыл, приведенный аналитиками банка Goldman Sachs, которые придумали это сочетание букв, состоял в том, что в будудщем (правда, относительно далеком будудщем – до 2050 года) экономики этих стран будут расти быстрее всего остального мира; и поэтому инвесторам имеет смысл вкладывать свои капиталы именно в эти экономики, а не куда-нибудь еще.
То есть объединение нескольких стран под одной вывеской произошло по чисто формальным основаниям гипотетического наиболее быстрого роста. Сразу же можно сказать, что это далеко не факт, так как на горизонте могут появиться новые лидеры роста, и аббревиатуру придется расшрять дальше или придумывать новую (собственно, с тех пор их предложено немало). Но даже в рамках уже имеющейся аббревиатуры не все так просто, и в этом мы могли убедиться на примере последних трех лет, когда, например, росссийская экономика резко упала, а потом с большим трудом, только благодаря мерам государственной поддержки, смогла восстановить утраченные позиции и выйти (только выйти!) на докризисный уровень. При этом Китай как удерживал, так и продолжает удерживать темпы роста, близкие к 10% в год, являясь для нас недостижимым примером.
Поэтому, повторяем, на основании статистических данных последних лет можно с позором исключить Россию из этого списка, и заменить, к примеру, Вьетнамом. Однако скачкообразная экономическая динамика – это не единственное возражение против присутствия России в списке банка Goldman Sachs. Есть и другие, причем гораздо более сильные.
Первое состоит в том, что страны БРИКС мало между собой связаны чисто технологически, то есть поставками сырья, материалов и полупродуктов по производственным цепочкам. Конечно, мы между собой торгуем, и иногда на очень большие суммы, но это торговля вызвана, скажем так, действием закона сравнительных преимуществ, а не жесткой технологической зависимостью предприятий, находящихся на территории разных стран. Ну, вот дешевый у китайцев текстиль - гораздо дешевле, чем российский, поэтому его у нас и покупают. Но если вдруг он подорожает (или российский вдруг подешевеет), то торговые фирмы перестанут заказывать товары китайским предприятиям и будут заказывать футболки и рубашки их российским конкурентам.
Или другой пример из области сравнительных преимуществ. Мы покупаем сахар-сырец в Бразилии, но это до поры до времени. Резкие колебания мировых цен на сахар сделали выгодным его широкое культивирование в России (итоги урожая текущего года об этом наглядно свидетельствуют), и если расширение посевных площадей под сахарную свеклу будет продолжаться и дальше, то через несколько лет мы вообще сможем отказаться от импорта бразильского тростникового сахара.
Аналогично Китай покупает российскую нефть потому, что Западная и Восточная Сибирь ближе, чем Аравийский полуостров и, что самое главное, вследствие общей сухопутной границы нефть можно поставлять по трубопроводам, а это гораздо удобнее, безопаснее и дешевле, чем возить ее танкерами. Но если он откроет богатые месторождения нефти на своей территории, закупки в России значительно сократятся. А вот Бразилия российскую нефть не покупает, так как у нее, во-первых, есть своя растущая добыча, во-вторых, она покупает ее в Венесуэле (что гораздо ближе, чем Россия), и в-третьих, активно использует биодобавки к моторному топливу, что снижает общую потребность в нефти.
В общем, эти примеры, которые можно продолжать и продолжать, наглядно показывают, что не существует никакой жесткой зависимости между экономиками стран БРИКС, и что экономические связи между ними носят такой же характер, как и с остальными странами мира. Торговые потоки в данном случае формируются под воздействием таких же факторов, которые действиуют в отношениях со странами, не попадающими в этот список.
Второе возражение состоит в том, что Россия, Китай, Индия и Бразилия, не говоря уже о ЮАР, находятся на совершенно разных уровнях экономического развития. Россия (в составе Советского Союза) уже давным-давно вышла на тот уровень, до которого остальным странам БРИКС еще развиваться и развиваться. Она давно является индустриально развитой страной, а вот ее соседи по списку банка Goldman Sachs еще только индустриализируются. И процесс этот очень далек до завершения.
Например, если в качестве показателя законченнности индустриального развития использовать соотношение численности городского и сельского населения, то сразу становится виден разрыв между развитыми и развивающимися экономиками. В Китае численность сельского населения все еще больше половины общей численности (53% в 2009 году), и хотя численность городского населения растет высокими темпами (в 1999 году она составляла 36%, а в 2009 году, соответственно, 47%), до российских показателей ей пока далеко. Соотношение численности городского и сельского населения в РФ еще в 1990 году составляло 73:27 и с тех пор остается практически тем же. Поэтому, если в Китае сохраниться прежний темп роста городского населения (и сокращения сельского), то ему потребуется еще двадцать пять лет, чтобы достичь российских показателей.
Конечно, соотношение городского и сельского населения – это не единственный показатель степени индустриального развития. Можно еще, скажем, ВВП на душу населения посмотреть. Но, в любом случае, даже на обыденном уровне, хорошо понятно, что разница в уровне развития между странами БРИКС очень большая, причем настолько большая, что можно говорить о качественном разрыве, а не только о количественном.
Поэтому объединение их в одну группу большого смысла не имеет, и может быть отнесено, скорее, к проявлениям буйной фантазии банковских аналитиков, которые, от нечего делать или из желания завернуть свои услуги в новую маркетинговую упаковку, придумали еще одну интеллектуальную безделушку.
Правда, одно рациональное соображение у них все-таки могло присутствовать. И Россия, и Китай – это бывшие социалистические страны, в которых фондовый рынок как таковой напрочь отсутствовал. Поэтому сферы приложения для частных капиталов там просто не могло быть. Но потом она появилась и, как мы знаем, расширяется до сих пор и будет расширяться еще очень много лет. С учетом этого обстоятельства Россия и Китай – действительно «развивающиеся» рынки: для вывода на фондовые площадки сопоставимого с развитыми странами количества местных компаний пройдет очень много лет. И если инвесторы начнут входить на эти рынки прямо сейчас, то к тому моменту, когда процесс вывода компаний подойдет к финишу (а для разных стран этот момент будет не менее разным), они станут очень богатыми людьми. И обслуживающие их инвестиционные банки – тоже. Вот в этом отношении аббревиатура БРИКС действительно имеет некотрый смысл.
