Решение Центрального банка Китая отказаться от привязки национальной валюты к доллару и ревальвация юаня на 2,1% может стать главным событием жаркого лета 2005 года.
Что собственно произошло - Запад давил на Китай уже давно, требуя поднять курс его национальной валюты. Аргумента выдвигалось два и весьма разумных: 1) дорогой юань чуть-чуть приостановит экономический рост Китая - предохранит его от инфляционного перегрева. 2) ревальвация юаня поможет США снизить свой дефицит торгового баланса с Китаем (чудовищный - около $13 млрд в месяц), в результате стабилизируется мировая финансовая система - и доллар наберет снова требуемый вес.
Китайский экономический рост стал возможен благодаря политике слабого юаня. При этом дефицит торгового баланса – одна из главных проблем американской экономики – растет из года в год в основном за счет импорта китайских товаров, который не сбалансирован адекватным экспортом американских товаров и услуг в Китай. Эксперты вспоминали историю торговых взаимоотношений между США и Японией последних двух десятилетий. Экспансия китайских товаров сегодня мало чем отличается от бурного роста японского экспорта в США с конца 60-х и вплоть до 90-х годов. Торговый дисбаланс во взаимоотношениях двух стран рос почти теми же темпами, что и нынешний дисбаланс с Китаем. Японцы всеми силами стремились проводить политику слабой иены, подаренной им еще во времена послевоенной американской оккупации.
Американцы давили на Японию, не останавливаясь перед угрозой объявления стране торговой войны и введения запретительных пошлин на японские товары. В итоге финансовые власти вынуждены были «отпустить» иену, и она к середине 90-х подорожала со 160 до 80 иен за доллар. Все последующее десятилетие Япония ищет источники, которые смогут заменить в качестве локомотива экономики внешнюю торговлю.
Самое интересное, что главные действующие стороны в этом конфликте не собираются до конца следовать декларируемым целям. США, скорее всего, не собираются отступать от курса чуть заниженного доллара благодаря которому они надеются сократить дефицит торгового баланса во внешней торговле.
Китай же повышает курс юаня вовсе не из-за того, что на него давила администрация США (очень жестко, угрожая применением торговых санкций). Китай, повысив курс юаня, обеспечивает одновременно две вещи - во-первых, он предоставляет иностранным инвесторам более льготные условия для капиталовложений в китайскую экономику. А во-вторых - и это более важно - повышение курса юаня может стать первым шагом по созданию и быстрому росту внутрикитайского потребительского рынка.
Очень много зависит от дальнейших шагов китайского правительства - надо будет внимательно следить за тем, какие структурные изменения произойдут в экономике, как будет развиваться система потребительского кредита, какие решения будут приниматься по иностранным инвестициям, по либерализации банковской системы. Но тем не менее, по первым прикидкам, это именно то, необъятный китайский рынок вытянет экономику страны, даже если произойдет снижение экспорта из-за понижения привлекательности китайских товаров (пока этого не происходит и скорее всего не произойдет в ближайшем будущем: китайцы - жесткие переговорщики - закладывают в свои цены солидный запас, который позволит им маневрировать даже при повышении курса юаня).
Есть еще один момент: юань стал в сопредельных странах (в том числе и на российском Дальнем Востоке - по мнению финансовых аналитиков, в России ходит 5–8 млрд наличных юаней) таким же средством расчета, как доллар и иена. Дорожающая валюта заставит большее число местных жителей держать не только текущие средства, но и часть сбережений в юанях. Это первая ступенька к созданию зоны юаня. В эту зону независимо от воли и желания правительств окружающих стран будут втягиваться ресурсы. Это лишний инструмент страховки геополитических проектов Китая по созданию системы снабжения страны углеводородами, альтернативной существующим.
Конечно, первая ступенька, как и первый шаг, - это малая часть пути. Китаю предстоит преодолеть некоторый консерватизм своих бизнес-элит – и банкиров, и предпринимателей, – от которого криком кричат иностранные клиенты. Да и нерасторопность среднего и низшего звена менеджмента, и низкая квалификация китайских рабочих заставляют работающих с ними иностранных специалистов с тоской вспоминать традиционные орудия менеджмента эпохи колониализма - хлыст и револьвер.
Эту проблему Китаю предстоит решать в отсутствие демократических институтов – механизм вознаграждения и ротации кадров должен быть выработан какой-то свой, не менее эффективный, чем известные институты.
