В конце марта договор ОПЕК+, заключенный три года назад, перестанет действовать, в том числе из-за того, что Россия отказалась его продлевать. И хотя сейчас цены на нефть падают, в долгосрочной перспективе отказ России от принуждения к сокращению добычи энергоресурсов будет, безусловно, выгоден.
С 2007 года добыча нефти в России выросла лишь на 10%, тогда как в Соединенных Штатах, Бразилии и Ираке — на 87%, 50% и 111% соответственно. В 1990 году доля российской нефти на мировом рынке составляла 16,3%, а сейчас только 12%. Это означает, что потребители нефти просто стали ориентироваться на других поставщиков.
Аналитик БКС-Премьер Сергей Суверов отмечает, что истинным смыслом сделки ОПЕК+ было искусственное сокращении добычи дешевой нефти для того, чтобы освобождать рынки для дорогой американской нефти. Россия, отказавшись от ограничений, сможет бороться за возвращение доли рынка и укрепить свои позиции ведущего поставщика углеводородов.
Между тем цены на нефть уже давно регулируются не странами-поставщиками или картелем ОПЕК. Цены определяются на фьючерсных рынках, где доля физической нефти, то есть поставочных контрактов, составляет от 5 до 10%. Все остальное — это «бумажная нефть», то есть спекулятивные бумаги, текущие котировки которых зависят от политики ФРС, регулирующей цену и объемы долларовой массы на спекулятивных рынках и, в первую очередь, на нефтяном.
Вторым основным фактором, влияющим на нефтяные цены, является американская политика санкций и другие геополитические инструменты, убирающие с рынка крупных производителей, сейчас под них подпадают Венесуэла и Иран.
Вопреки здравому смыслу, отмечает Суверов, Россия медлила с выходом из соглашения. В этой, казалось бы, всестороннее проигрышной для российского ТЭКа ситуации, были свои бенефициары.
«Для России сейчас хороший момент, чтобы выйти из соглашения: переизбыток предложения сложился в настоящее время только в сегменте легкой нефти — ее добывают практически все члены ОПЕК и крупнейшие неприсоединившиеся нефтеэкспортеры, включая США, Норвегию, Бразилию и Мексику. А вот с тяжелой, сернистой нефтью ситуация прямо противоположная. После того как из-за американских санкций практически прекратились поставки из Ирана и Венесуэлы, в этом сегменте рынка образовался дефицит. Поэтому сейчас главный и практически единственный поставщик тяжелых сортов — Россия», — заключил Суверов.
«Не случайно, некоторые аналитики и представители частных нефтяных компаний рассуждают о том, что выход из сделки, якобы, станет поражением для России. Вице-президент «Лукойла» Леонид Федун заявил, что Россия потеряет на этом миллионы. Однако в реальности потеряет только «Лукойл», который традиционно не заботится о стратегических интересах государства. Большая часть активов компании — старые истощенные месторождения, добыча на которых постоянно снижается. Поэтому для «Лукойла» соглашение ОПЕК+ являлось настоящим спасением. А вот тем компаниям, кто активно развивает добычу и делает ставку на новые проекты, сделка ОПЕК+ всегда была как кость в горле. Речь о «Роснефти» и «Газпром нефти», — отмечает аналитик Михаил Делягин.
Также в комментарии «Газете.Ru» Делягин отметил, что Россия, выйдя из ОПЕК+, приняла «абсолютно разумное решение». «Это решение не рационально для тех, кто не занимается инвестициями в расширение добычи и для тех, кто хочет прикрывать свертывание деловой активности внешними факторами. Для России же это абсолютно разумное решение, потому что мы убедились, что цена нефти в минимальной степени зависит от спроса и предложения, и нам нужно защищать свою долю на рынке, которую мы в значительной степени утратили. Соглашение ОПЕК+ объективно было направлено на выдавливание России с этого рынка», — отметил аналитик.
«Главным лоббистом сделки, судя по всему, являлся «Новатэк», — считает управляющий партнер аналитического агентства WMT Consult Екатерина Косарева, — большая часть его контрактов привязана к нефтяной корзине. Это позволяло компании продавать СПГ со значительной премией к спотовым ценам, пробившим в настоящее время все исторические минимумы». Выход из соглашения с ОПЕК нефтяные цены пошли вниз, что повлечет за собой и снижение стоимости контрактов «Новатэка», — объясняет эксперт.
Доцент Финансового университета при Правительстве Леонид Крутаков считает, что выход из сделки — это «выход в самостоятельное пространство»: «Если в рамках ОПЕК+ мы были частью большого проекта и играли по законам картельного бизнеса, то выход из ОПЕК+ означает, что Россия начинает самостоятельную игру на мировом рынке. Проблема в том, что у нас большинство анализов строится исходя из товарного рынка нефти, то есть снизить/повысить. Но при этом забывается, что ценообразование происходит на бирже, это чистые спекулятивные механизмы».
Говоря о том, что выход России из сделки ОПЕК+ может значить для американского сланца, Крутаков отметил, что это будут большие потери. «Там порог рентабельности значительно ниже, чем у нас. Там постоянно нужно бурить. Сланец по определению дороже, чем любая другая нефть и любой другой газ. В итоге, сланцевая добыча окажется нерентабельной. Нужно также принять во внимание закредитованность сланцевых компаний. Российские же нефтяники вполне могут обеспечить рентабельность добычи при снизившихся ценах, а значит у России появляется шанс вернуть себе свою долю рынка, вытеснив американские сланцы. Долю, которая была утрачена в тот период, когда российская нефтяная отрасль находилась в тисках ОПЕК+ и наша нефть уступала место американской. Фактически, сейчас мы будем наблюдать обратный процесс. Момент также выбран удачный — заметим, что именно сейчас сланцевые компании США формируют бюджет на год, и падение цен вынудит их признать себя банкротами», — заключил Крутаков.
Программный директор клуба «Валдай» Олег Барабанов также выразил мнение, что выход России из сделки ОПЕК+ представляет собой очень важное и позитивное событие для экономического и социального-политического развития страны. «Есть даже поговорка: ОПЕК+, Россия — минус. Потому что беря на себя обязательства по сокращению добычи нефти, России сокращала долю на рынке и открывала рынок для других стран и компаний, прежде всего, для американских сланцевых компаний», — считает он.
«Если мы посмотрим на рынок нефти, то увидим резкий рост поставок американской сланцевой нефти за последние годы. Сейчас мы переламываем эту тенденцию. Ведь именно те страны, которые обладают больше долей на рынке, имеют большую устойчивость. Возможно, что цена на нефть несколько упадёт, но в первую очередь, от этого пострадают американские сланцевые компании, у которых более высокая себестоимость и более высокая закредитованность», — отметил Барабанов.
В свою очередь экономист и постоянный член Изборского клуба Михаил Хазин подчеркнул, что для России принципиальное место — это доля рынка, потому что нефтяные цены все равно будут расти.
«Поскольку на рынок вышли Соединенные Штаты Америки со сланцевой нефтью, то по этой причине сделка ОПЕК+ — это в реальности была потеря рынка в пользу Соединенных Штатов Америки. И по этой причине она была для нас стратегически невыгодна. При этом у нас есть компании, у которых добыча падает естественным образом, и которые по этой причине в сделке ОПЕК+ были заинтересованы, потому что у них все равно добыча падает, так пускай хоть цена будет высокой. То, что при этом для России это невыгодно, это их волновало мало. Сейчас при низких ценах ситуация будет прямо противоположная, поскольку сланцевая добыча Соединенных Штатов Америки при низких ценах нерентабельна — там где-то граница 60 долларов за баррель. По этой причине можно смело сказать, что рано или поздно Соединенные Штаты Америки вернут цену к 60, компенсируя нам локальные потери, а долю рынка, пока цены низкие, мы себе вернем. Так что я считаю, что то, что произошло, нам очень выгодно», — констатирует эксперт.
