У России нет намерения продать «Газпром», заявил президент России Владимир Путин в интервью международному информационному агентству Bloomberg. Путин добавил, что не теряет веры в компанию, пусть даже та за последнее десятилетие потеряла 80% капитализации в долларовом выражении.
«Газпром явно недооценен, это абсолютно очевидный факт. Мы его продавать пока не собираемся, и связано это с особенностями российской экономики, социальной сферы и российской энергетики», – цитирует РИА Новости отрывок из интервью Путина.
Напомним, в «Газпроме» работают более 400 тысяч человек, ей принадлежат крупнейшие в мире запасы газа, а выручка за последнее десятилетие превысила триллион долларов. И в то же время рыночная капитализация Газпрома сократилась более чем на 80% в долларовом выражении.
Путин заверил журналистов, что не волнуется по поводу котировок «Газпрома», который, по его словам, устойчив и играет центральную роль в социально-экономической жизни России. Кроме того, он подчеркнул, что компания наращивает экспорт в Европу и строит трубопровод в Китай, а прогноз по росту мирового спроса на газ остается хорошим.
Однако вопросы приватизации «Газпрома» зависят не столько от его недооцененности, сколько от связанных с этим процессом проблем, затрагивающих газовый сектор в целом. Такое мнение в беседе с «Полит.ру» высказал заместитель директора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев, комментируя высказывания главы государства о судьбе «Газпрома».
«Государство сейчас владеет чуть более чем 50% акций «Газпрома» – и больше 49% акций принадлежат частным инвесторам, как российским, так и зарубежным. В составе инвесторов очень много зарубежных акционеров. Так что компанию можно считать государственно-частной, с большой долей частного капитала.
Более того, в 1990-е годы доля государственного участия в «Газпроме» снижалась до меньше чем 38%, и только уже в середине 2000-х годов была возвращена на уровень 50% + 1 акция, то есть до контрольного уровня. И, честно говоря, за все время, когда государство утратило контроль над компанией, это никак не сказывалось на свободе государственного вмешательства в управление «Газпрома» и, в общем-то, никаких проблем, связанных именно с потерей формального контроля ни в 1990-е, нив первой половине 2000-х годов не было.
В связи с этим вопрос о продаже «Газпрома» носит немного отвлеченный, почти философский характер, поскольку он, на мой взгляд, не является содержательно значимым для газовой отрасли. Насколько мне известно, ни один государственный орган в России в настоящее время не рассматривает вопрос о приватизации ОАО «Газпром» в силу двух причин: во-первых, компания является естественной монополией в области трубопроводной транспортировки газа. Хотя она совмещает с этим и множество других функций, но именно то, что она является естественной монополией, требует, чтобы государство сохраняло контрольный пакет акций компании. Любая приватизация «Газпрома» возможна только при выделении транспортной составляющей в отдельную госмонополию. Тогда «Газпром» останется просто активов в области разведки и добычи газа. А вторая проблема связана с тем, что сейчас явно не лучшее время для приватизации «Газпрома», учитывая его крайне низкую капитализацию, о чем и шла речь в интервью Владимира Путина.
Почему капитализации такая низкая, ответов может быть много. С одной стороны, сейчас на нефтегазовом рынке в целом плохая ситуация. С другой, все-таки капитализация – это не суммирование доказанных запасов газа и каких-то имущественных запасов компании, а, прежде всего, оценка инвесторами, во многом – международными, зарубежными инвесторами, качества управления компанией и перспектив ее развития и получения прибыли, в том числе для акционеров. И здесь, к сожалению, та оценка, которую дает государственная власть, в том числе в лице президента, от оценки инвесторов в последние годы сильно отличается. То есть к качеству управления компанией очень много претензий, и к стратегической политике компании тоже много вопросов. В том числе на экспортных рынках.
Поэтому, учитывая, что в принципиальном менеджменте компании ничего не меняется уже многие годы, и, насколько мне известно, в ближайшие несколько лет тоже не планируется никаких серьезных изменений, то ждать значительной переоценки капитализации «Газпрома» в ближайшее время нет оснований. Так что, на мой взгляд, вопрос о приватизации на сегодняшний день не стоит, а его перспективы тесно связаны с либерализацией на рынках газа в России – и, прежде всего, повторю, приватизация станет возможной только с выделением транспортной составляющей, а это, на самом деле, очень серьезная реформа, которая принципиальным образом меняет суть «Газпрома» как компании, как участника рынка. И, с одной стороны, выделение транспортной составляющей из нее является мечтой сторонников либеральной модели отрасли, но, с другой стороны, это явно не первоочередная проблема в отрасли. И решить ее можно только вместе с рядом других проблем.
Невозможно провести реформу только какой-то одной части газовой отрасли России – в частности, разделение «Газпрома», – не затрагивая все остальные вопросы. Это будет эффект домино, или клубка, если хотите: как только мы дернем за одну ниточку, сразу в движение придет весь клубок очень сложных проблем, дисбалансов и противоречий, которые сложились в газовой отрасли и существуют между участниками рынка. И, честно говоря, я не вижу сейчас на уровне государственной власти – ни на уровне правительства, ни на уровне администрации президента, ни на уровне министерств и ведомств – что-либо серьезно трогать в газовой отрасли. Все, о чем сейчас идет дискуссия, – это, в основном, некие частные изменения. Например – введение института гарантирующего поставщика и его распространение на независимых производителей газа.
Эту реформу, кстати, преподносят как весьма значимую, но на деле это реформа очень ограниченного действия и, скорее, направлена она на дальнейшую монополизацию отрасли, чем на ее либерализацию. Вот такого рода инициативы периодически появляются и даже находят поддержку на высшем уровне, но они не затрагивают сердцевины газовой отрасли. И я думаю, что как такое вообще возможно в перспективе не менее пяти – десяти лет. Это еще самая оптимистичная оценка.
В любом случае, на сегодняшний день, учитывая экономическое положение в стране и массу нерешенных проблем, реформа газовой отрасли – конечно, значимый вопрос, но совсем не приоритетный для правительства», — сказал Алексей Белогорьев.
