У крупных государственных корпораций - "Газпрома" и "Транснефти" есть собственная логика и собственные интересы. Прежде всего они привязаны к уже существующим сетям. Это означает, что значительную долю их бюджета занимает поддержание этих изношенных сетей в рабочем состоянии. Это означает и привязанность к уже существующим рынкам сбыта, как мы уже сказали прежде всего европейским. Кроме того, слишком большая дополнительная нагрузка возложена на них - прежде всего на "Газпром", который тащит программу газификации и политическую программу в СНГ.
Хотя “Транснефть” и декларирует то, что ее главная задача – обеспечение стабильных поставок российской нефти, однако в последнее время все чаще говорят о том, что его компания должна взять под контроль весь путь нефти вплоть до конечного потребителя. Это задача судя по всему для руководства “Транснефти” намного важнее чудовищного по сложности проекта “Восточного транзита”. Да и не осталось, похоже в России таких строительных мощностей, чтобы обеспечить строительство нефтепровода такой сложности в очень тяжелых природных условиях Забайкалья и Дальнего Востока.
Проект нефтепровода Тайшет – Казачья был оценен специалистами компании “Транснефть”почти в $15 млрд., что превысило оценки японцев почти в 2 раза. Отказ от финансирования японцами может означать свертывание проекта, или откладывание его в “долгий ящик”.
Между тем, Китай, продекларировав на переговорах с “Газпромом” готовность подождать, пока российские партнеры определятся, не сидит сложа руки. Строится нефтепровод Казахстан – Китай, китайские фирмы строят заводы по сжижению природного газа СПГ в Иране и одновременно строят флот, чтобы доставлять его в Китай, интенсивно развиваются китайские проекты нефте- и газодобычи проекты в Юго-Восточной Азии. Проект Казахстан-Китай, одобренный спецпредставителем президента США Стивеном Манном , означает не только то, что Китай сможет решить свои проблемы без России. В перспективе это может означать переключение транзита казахской нефти с Каспия с российских маршрутов, одновременно с переговорами с Казахстаном ведутся переговоры со среднеазиатскими странами о совместных газовых проектах. Китай не дождавшись России с ее нефтью и газом у себя, приходит за сырьем в Центральную Азию.
Какую стратегию предлагает сейчас Россия? Она остается неизменной. В Китай должно экспортироваться не сырье, а полуфабрикаты – топочный газ, бензин, мазут. У России есть для этого природные ресурсы – Восточная Сибирь является энергоизбыточным регионом.
Однако, кто отвечает, кто координирует такие общегосударственные проекты? Вообще, как отмечает эксперт Российского газового общества Юрий Невежин, крупные трубопроводные проекты реализуются не компаниями а государствами, или группами государств. То же самое относится к проектам по освоению больших территорий. В СССР конкретно проекты по освоению Западной Сибири курировал непосредственно советский премьер Алексей Косыгин.
Непосредственное руководство осуществлял Миннефтегазстрой, к которому потом, прибавился еще ряд министерств. “Косыгинский присмотр” за общегосударственным проектом, означал не только внеплановое выделение лимитов и фондов дефицитных материалов и специальные тарифы зарплаты работникам. Это означало и право обращаться непосредственно к главе правительства, а значит и в высший руководящий орган того времени – Политбюро, минуя обычные бюрократические согласования.
Такого патронажа, такого надстоящего над интересами госкорпораций человека, или органа власти в России нет. Осваивать Восточную Сибирь и Дальний Восток, Россия начинает делегировав свои полномочия гос.компаниям. Неуспех же проекта может означать по минимуму потерю переспективнейшего китайского рынка. По максимуму - потерю Дальнего Востока.
