Вчера Государственная Дума приняла во втором чтении проект Закона о федеральном бюджете на 2005 год, который условно можно назвать бюджетом “борьбы с терроризмом”. Условно – потому, что его приоритеты все равно размазаны почти по всей бюджетной таблице.
Впервые за много лет (чуть ли не с 1998 года) принятие бюджета проходило в обрамлении политических акций, о которых мы, надо сказать честно, уже успели забыть. Пока депутаты на Охотном ряду голосовали, представители Федерации независимых профсоюзов митинговали на Горбатом мосту у здания Правительства РФ, требуя повышения заработных плат работниками бюджетной сферы. При этом надо оговориться, что повышение заработных плат работникам бюджетной сферы уже заложено в проекте Закона: с нового года они вырастут на 20%, а со второй половины 2005 года – еще на 25%. В итоге повышение заработных плат должно составить 50%.
Прибавка более чем солидная, поэтому понять, чем вызван всплеск профсоюзного возмущения, нелегко. Если Правительство, как они утверждают, пошло на рост ставок заработных плат только под воздействием переговоров с ФНПР, то теперь, когда это повышение уже проголосовано Думой, устраивать митинги нет смысла. Решение принято – все должны быть довольны. Правда, есть сомнения, что повышение заработных плат распространится на региональных бюджетников, так как большинство областных и краевых бюджетов у нас скудные, рост выплат на 50% могут и не потянуть. Но тогда имело смысл митинговать у зданий областных администраций, на местах, а не в Центре, в Москве. Правительство-то РФ сделало все, или почти все, чтобы подтянуть региональные финансы – в проекте Закона о федеральном бюджете на 2005 год предусмотрены целевые выплаты регионам, из которых они и должны профинансировать рост ставок у региональных бюджетников.
Может быть, профсоюзные лидеры просто решили напомнить о своем существовании всем и каждому? И показать, что только благодаря их стараниям в следующем бюджетном году государственные служащие и работники социальной сферы увеличат свои доходы на 50%?
В любом случае, какими бы мотивами ни руководствовались профсоюзы, их труд не пропал даром: широкая общественность вспомнила о том, что кроме внешнего долга и Стабилизационного фонда существует еще и социальная сфера, которая тоже нуждается в финансировании. К тому же, как в это ни трудно поверить, на политическом поле нарисовался еще один участник в благородной борьбе за раздел бюджетных денег.
Раньше, конечно, такого не было. Бюджетники, если когда и выходили на митинги, то требовали только погасить задолженность по заработным платам, а об их повышении речи и не шло. Когда же, после 1998 года, задолженность была ликвидирована, а потом неоднократно проходило повышение минимального уровня оплаты труда и, соответственно, всех заработных плат в госсекторе, мода устраивать публичные акции ушла в прошлое. Но явное отставание уровня жизни работников госсектора от постоянно растущих доходов других социальных групп снова вызвало к жизни хорошо известный способ отстаивать свои права – попритихшие было представители сферы государственных услуг снова вышли на улицы. И совершенно правильно сделали, так как проблема заключается даже не в том, что им мало платят, а в том, что распределение бюджетных средств ведется по совершенно ложным принципам. И эти принципы надо разрушить, иначе эффективность использования бюджетных средств так и останется крайне низкой.
Долгое время основная борьба за их распределение велась между мощными олигархическими группировками, которые мало того, что налоговые платежи минимизировали, так еще и из самого бюджета старались урвать как можно больше. Но уже некоторое время, как их отодвинули от бюджетного источника, заменив силовыми ведомствами, что дало повод окрестить все бюджеты, принятые начиная где-то с 2001 года, “военно-полицейскими”. При этом вопли о “необходимой поддержке” отечественного производителя доносились с прежней силой, но толку от этого было все меньше и меньше. Рост мировых цен на товары российского экспорта повысил финансовые возможности российских компаний во много раз, что и стало поводом для отказа в государственной поддержке. А необходимость строго соблюдения графика выплат по внешнему долгу и вовсе поставила крест на надеждах отраслевых лоббистов. Во всяком случае, если в 2000 году на статьи, финансирующие национальную экономику, приходилось 5,75% бюджетных расходов, а на статьи “Национальная оборона” и “Правоохранительная деятельность и обеспечение безопасности государства” тратилось соответственно, 16,5% и 9,3% бюджета России, то теперь национальная экономика весит 7% бюджета, национальная оборона занимает 17,7% бюджетных расходов, а правоохранительная деятельность – и вовсе 13,2%. Таким образом, приоритеты расставлены и строго выполняются, меняется только соус, под которым их преподносят. И если в 2000 году им была необходимость покрыть долги по гособоронзаказу, то в 2005 году, как мы это уже хорошо знаем, эту функцию выполняет борьба с терроризмом.
Конечно, некоторая логика в подобном распределении бюджетных средств есть. Если у нас государственная власть представлена силовыми ведомствами, то и государственный бюджет в первую очередь должен стать финансовым планом для военных, прокуроров и милиционеров. А остальные статьи расходов вынуждены перейти на финансирование по “остаточному принципу”. Но так пока не получается, потому что “тяжелое наследие социализма” по-прежнему требует постоянного бюджетного финансирования. Во-первых, погашение внешних долгов, сделанных еще в советские времена, ежегодно отвлекает до 25% доходной части бюджета. Во-вторых, так до сих пор и не реализована старая задумка реформаторов образца еще 1992 года – сделать полностью коммерческими секторами образование, здравоохранение, науку и культуру. И в-третьих, на государственном иждивении до сих пор остаются целые отрасли производственного сектора экономики, вроде сельского хозяйства, жилищно-коммунального хозяйства, местной телефонной связи и общественного транспорта.
Волоча на себе гири внешних долгов, финансирования социальной сферы и поддержания на плаву отраслей с льготными ценами, российский бюджет превратился в телегу, которую тащат лебедь, рак и щука. Ждать здесь гибкого маневра, конечно, не приходится, поэтому распределение бюджетных средств производится по принципу “всем сестрам по серьгам”. И это не способствует ни росту качества бюджетных услуг, ни их удешевлению.
При этом на бюджет еще хотят повесить функции то борца с инфляцией (это когда весь профицит отправляется в стабилизационный фонд и больше ни на что не тратится), то основного инвестора в национальную экономику (это когда весь профицит тратится на финансирование долгосрочных и дорогостоящих инвестиционных проектов), то основного стимулятора внутреннего спроса (это когда профицит отправляется на повышение заработной платы работникам бюджетной сферы). Естественно, что от такого изобилия целей, подкрепленных лоббистскими усилиями заинтересованных сторон, голова пойдет кругом у кого угодно, так что ждать долговременной бюджетной политики нам не приходится. Даже в военно-правоохранительной сфере, которая, несмотря на все дополнительные финансовые вливания, все равно остается недофинансированной по сравнению с реальными потребностями. Поэтому бюджет 2005 года останется точно таким же, как и его предшественники, – одновременно хорошим и плохим для всех.
