Почти 40 лет назад, 11 сентября 1973 года, в Чили начался военный переворот, в ходе которого были свергнуты президент Сальвадор Альенде и правительство, сформированное коалицией Народное единство. Новый режим означал ограничение гражданских свобод – и существенный разворот в социальной и экономической политике. Но и фон для этой политики был не слишком благоприятным - во многом благодаря характеру чилийской экономики.
Основной особенностью чилийской экономики является ее практически полная зависимость от производства и экспорта одного товара – меди. Такого рода экономики, где производится один, два или, максимум, три товара, можно назвать монопродуктовыми, составляют достаточно большой удельный вес в мировом хозяйстве; поэтому случай Чили, несмотря на широко распространенные представления о его уникальности, можно считать скорее правилом, чем исключением.
А правила функционирования для монопродуктовых экономик являются достаточно суровыми. Поскольку сами они производят крайне скудный ассортимент, то большинство товаров, необходимых для воспроизводства (а их ассортимент измеряется десятками тысяч), монопродуктовые экономики должны получать по импорту. Причем оплачивать импорт, естественно, можно только за счет экспорта товаров собственного производства.
Правда, если объем выпуска основных товаров достаточно большой (по сравнению с мировым производством) и мировые цены являются «нормальными», то за счет экспортной валютной выручки можно оплачивать весь требуемый импорт. Но малейшее колебание мировых цен на экспортируемые товары или объемов их внутреннего производства тут же приводит монопродуктовую экономику к кризису. Падение экспортных цен приводит к уменьшению валютной выручки и, соответственно, снижению закупок по импорту; а это, в свою очередь, ведет к общему спаду, так как по импорту получается все, что потребляется и инвестируется.
Но зависимость от внешних цен и динамики производства базисного товара – не единственная ахиллесова пята монопродуктовых экономик. Поскольку у них существует критическая зависимость от импорта, то колебание цен на импорт может нанести ущерб ничуть не меньший, чем колебание экспортных цен.
Особенно чувствительны эти колебания, если основные статьи импорта – это топливо и продовольствие. Сильные колебания цен на нефть и нефтепродукты прекращают работу всего «реального сектора», а скачок цен на продовольствие ставит на грань голода почти все население страны.
К счастью, не во всех монопродуктовых экономиках дело обстоит таким образом. Многие из них как раз производят и экспортируют топливо или продовольствие или то и другое вместе, поэтому холодная или голодная смерть им не грозит. Но вот в случае Чили ситуация была и во многом остается достаточно сложной.
Поскольку основным производимым и, соответственно, экспортируемым товаром Чили является медь, то на нее приходиться больше половины стоимости экспорта (в 2010 году – 58%, в 2012 – 54%). Остальные статьи экспорта незначительные и достаточно традиционные – продукты переработки меди, другие металлы, химические продукты, древесина и бумага, текстильные изделия, и даже продовольствие (правда, в основном это вино и рыба)
А вот по импорту Чили получает практически все, в том числе, естественно, нефть, нефтепродукты и многие виды продовольствия. В частности, удельный вес нефтепродуктов в общем объеме импорта составляет 20%, сырой нефти – 9%, других видов органического топлива – 11% (в 2011 году). То есть, общий объем топливного импорта страны составляет 40% от общего импорта.
Таким образом, экономика Чили постоянно зажата в клещах – ей угрожает как падение цен на основной производимый и экспортируемый товар, так и рост цен на основные потребляемые (и импортируемые) товары.
Такова общая структура чилийской экономики в настоящий момент, но она не сильно поменялась по сравнению с 1973 годом. Поэтому, что бы реконструировать экономическую подоплеку известных событий, интересно будет посмотреть, каким образом менялись цены на основные экспортируемые и импортируемые товары в то далекое, но хорошо всем памятное время; и не произошло ли тогда какого-нибудь опасного изменения в их динамике.
Начнем с того, что в то время, в первой половине 70-х годов, Чили зависела от продаж меди еще больше, чем сейчас – на них приходилось в среднем 75% всего экспорта. Поэтому и колебания цен на нее тогда были еще чувствительнее. Однако, судя по статистике цен на медь на Лондонской бирже металлов, с ними все было в порядке. Цены на металл скачками, но росли, и если в первой половине 60-х годов фунт в среднем стоил 30 центов, то во второй половине 60-х годов ниже уровня в 50 центов за фунт цены не опускались, иногда доходя до 70 центов за фунт. В 1971-72 годах цена была 50 центов/фунт, в 1973 году, в связи с известными событиями, цена подскочила до 80 центов/фунт, в 1974 году – до 90 центов/фунт, после чего опустилась до 60 центов/фунт, и находилась на этом уровне всю вторую половину 70-х годов.
Так что с ценами на медь все было хорошо, а вот с ценами на импортируемые товары дела обстояли гораздо хуже. Про цены на импортируемое продовольствие мы сейчас ничего сказать не можем, и только отметим, что в 1973 году его стоимость составила 35% общего импорта страны. А вот что касается нефти и нефтепродуктов, то с ними ситуация хорошо известна: в конце 1973 года цены на них сильно подскочили (с октября начался так называемый нефтяной кризис), и на Чили это отразилось самым серьезным образом. Если в 1973 году их стоимость составляла 14% в общей стоимости импорта, то уже в 1974 году расходы на импорт нефтяного топлива увеличились с $204 млн. до $769 млн., то есть почти в 4 раза; а их доля в импорте повысилась до 40%.
В общем, с чисто экономической точки зрения и, и уже, валютно-финансовой, до переворота Пиночета ситуация была более или менее стабильной. А вот после переворота эти самые трудности начались в полном объеме. И правительству Пиночета пришлось изо всех сил выкручиваться, чтобы эти трудности как-то нивелировать.
Конечно, месторождений нефти на территории страны оно не нашло, но вот с продовольствием ситуацию улучшить удалось. Если в первой половине 60-х годов экспорт продовольствия колебался от 1% до 3% от общего объема экспорта, то после 1975 года его доля стала увеличиваться, и все 90-е годы, и начало 2000-х составляла 25% от общего экспорта. Потом она немного снизилась, но не из-за снижения абсолютного объема (они продолжали нарастать), а из-за резкого роста цен на медь.
Тут, правда, надо отметить, что рост экспорта продовольствия вовсе не означает ликвидации зависимости от его импорта. Чили экспортирует в основном вино и рыбу, а ввозит все остальные продукты питания, без которых человеческий организм долго не продержится.
Поэтому, несмотря на успехи в продовольственном обеспечении страны, зависимость от мировых цен на продовольствие и от мировых цен на нефть и нефтепродукты по-прежнему угрожает стабильности экономической ситуации в Чили. Впрочем, как и в большинстве монопродуктовых экономик.
