Идеальной налоговой системы в пореформенной России не было и быть не могло. Но есть разница между институциональным хаосом начала 90-х и той ситуацией, которая существовала в начале 2000-х годов. В этой сфере происходили очень серьезные позитивные перемены. И этот капитал, был в считанные месяцы, растрачен, пущен по ветру: за последние полгода налоговая система в России разрушена в большей степени, чем была выстроена за последние 15 лет.
Одним из главных разрушительных факторов стала кампания против ЮКОСа. В чем существенная часть претензий налоговиков? Их эксперты создали некоторый идеальный вариант, как – безо всяких оптимизаций - налогоплательщик должен был бы перебросить средства между аффилированными структурами, а потом посчитали, какие он в итоге должен был бы заплатить налоги. Из этого вычли фактическую сумму налогов, выплаченную компанией, и на полученную разницу вчинили иск.
То есть, если любой хозяйствующий субъект занимается прямой оптимизацией налогов, чтобы платить их поменьше, но должен это делать в рамках действующего законодательства, то государство оказывается вправе заниматься инверсной налоговой оптимизацией: насчитывать максимум, от него отнимать фактически уплаченные суммы, и предъявлять с пенями и штрафами налогоплательщику.
Но если государство считает не от закона, а от некой идеальной модели, - это уже значит, что система разрушена.
При этом мы видим, что налоговые претензии оказываются непредсказуемыми. Большие компании (крупные налогоплательщики) наблюдаются в отдельной налоговой инспекции вдоль и поперек, а через четыре года выясняется, что все не так хорошо и считали налоги неправильно.
Налоговики сделали фундаментальное экономическое открытие. Оказывается, в современной России нефтяной бизнес убыточен. Если сложить фактически выплаченные ЮКОСом налоги с налоговыми претензиями, которые в силу решения суда, стали законными, и сравнить эти цифры с результатами хозяйственной деятельности компании за те же годы, то мы придем именно к такому парадоксальному выводу.
Но поскольку нефтяная конъюнктура сейчас на редкость хороша и вообще-то во всем мире нефтяной бизнес - штука достаточно прибыльная, это, вероятно, означает, что у нас убыточен любой бизнес.
Другой вариант вывода из этого парадокса заключается в том, что дело не в нефтяном бизнесе в целом, а только в одном, определенном налогоплательщике. Но тогда получается, что не существует универсальной налоговой системы и не работает принципа ее безличности. Если некие налоговые претензии предъявляются одной компании, но не предъявляются другой, - это может значить только то, что нарушено правило безличности и универсальности.
Причем на муниципальном уровне или в отношении более мелких компаний все происходит наглее и глупее. В предыдущем году десятки тысяч предприятий, в том числе самых небольших, получили типовые извещения следующего рода: оплатите, пожалуйста, налоги на прибыль с учетом пени и штрафа за осень 1998 года. Какие налоги? Откуда вдруг через шесть лет? Это деньги, которые тогда где-то застряли.
Конституционный суд вынес в сове время решение: если есть документальное подтверждение банка, что налоговый платеж предприятием сделан, то все претензии налоговой службы и государства в целом адресуются уже к этому банку, а не к самому предприятияю. В прошлом году, правда, Конституционный суд принял уточняющее решение: все это верно, если не доказано, что налогоплательщик вступил в преступный сговор с руководством банка, то есть специально проводил налоговые платежи через недействующий банк, чтобы обмануть государство.
И, вот, на маленькое предприятие приходит извещение о необходимости еще раз заплатить налоги, которые они проводили «Инкомбанк», «СБС-Агро», «Мост-банк». Самый интересный факт - платят. Не пытаются заявлять: «Я-де не грабил. А Смоленского видел только по телевизору». Почему платят? Потому что у всех перед глазами урок: с государством по поводу налогов не судись.
Весь бизнес без исключения понимает, что эпоха «продналога» (когда все зафиксировано, есть ставка, есть налогооблагаемая база, заплати и живи спокойно) закончилась. Теперь тебе могут припомнить, что в конце прошлого лета ты кому-то нагрубил, с кем-то не захотел заключать соглашения, а кого-то не «подмазал». Из системы законодательство становится произволом.
То есть налоговая система торпедирована и с точки зрения субъективной веры в наличие этой системы – а это необходимое условие ее существования
Сейчас ситуация хуже, чем в начале 90-х. Тогда институциональный хаос был на фоне слабого государства, поэтому он был не так страшен для бизнеса. Возродился хаос на фоне сильного государства.
Классический механизм защиты прав – суд. Лучше этого инструмента человечество еще ничего не придумало. Конечно, судебная защита прав собственности, решение имущественного спора с государством, муниципальной властью в последние 10 лет были не на высоте. Но какие-то решения в правильном направлении сделаны были. Например, был принят замечательный Гражданский кодекс, в котором право собственности было закреплено, существует нормальное налоговое законодательств и т.д. Но дальше возникает вопрос с правоприменением.
По одному и тому же поводу суд может вынести, в двух разных населенных пунктах два прямо противоположных решения, и для обоих найдутся мотивировки. Выполняется то, что одобряет начальство.
В стране исчезло ощущение, что так не отнимут деньги. Теперь любой бизнесмен понимает, что могут отнять деньги просто так, и в пределах существующих социальных институтов невозможно ничего доказать. Что остается? Сворачивать бизнес и уводить деньги за рубеж?
При этом власть парадоксально не собирается забывать о приватизации и даже иностранных инвестициях, хотя уход иностранных денег из России – вопрос решенный.
Есть разные типы инвесторов. Задача одних - отбить большую прибыль и убежать. Второй - прийти надолго. Для первых, появившихся в героическую эпоху начала 90-х годов, то, что сейчас происходит - с резкими скачками курса акций и большой степенью неопределенности прогнозов – возвращение замечательных времен.
Для серьезного консервативного инвестора (если он не рассчитывает на «эффект Хаммера» – договоренность на уровне первых лиц государства) после всего произошедшего за последнее время российского рынка больше не существует.
