Слухи о завершении налоговой реформы, обнародованные в декабре Михаилом Касьяновым, скорее всего, преувеличены.
“Снижение единого социального налога (ЕСН) является наиболее значимой мерой в налоговой реформе”, - заявил замглавы Минэкономразвития Аркадий Дворкович, выступая 21 января на “круглом столе” на тему “Как российские корпорации платят налоги”. Снижение ЕСН важней, чем снижение НДС и налога на прибыль, считает чиновник, поскольку поможет в легализации бизнеса. По словам Дворковича, многие сектора экономики платят меньше половины того, что должны платить по ЕСН, а контролировать их сложно, поэтому налог необходимо снизить.
Дворкович также отметил, что механизм снижения ЕСН пока не выработан. Одобренный правительством базовый вариант предусматривает снижение ставки налога до 26% с сохранением регрессии и без переноса страховых платежей на работников. Компенсировать потери бюджета от снижения ЕСН Дворкович предлагает за счет увеличения налогов на сырьевой сектор.
Налоговая система в России родилась с нуля в начале девяностых: в СССР она приблизительно ограничивалась налогом на бездетность. Причем при всей либеральности реформ девяностых система строилась как силовая и репрессивная: не было системы сбора налогов, не было настоящих денег, налоговиков просто стреляли на каждом шагу. Что касается систем, то выбрана была та, которая делала упор на НДС, потому что косвенные налоги легче собрать. К концу XX века налоговая система в России выстроилась как силовая, хорошо вооруженная (налоговая полиция) и коррупционноемкая, а ее объектом поначалу стали крупные предприятия, но не граждане-налогоплательщики.
В девяностые схема с упором на косвенные налоги усложнялась, поскольку правительство постоянно работало над проблемой стабилизации национальной валюты и проблемой наполнения бюджета и придумывало все новые налоги и сборы.
К концу девяностых в экспертном сообществе, понимающем в налогах, стали общепризнанными сведущие тезисы: бОльший процент налогов в отношению к объему экономики собирать нельзя, а налоговую систему нужно максимально упростить, хотя бы для того, чтобы государство могло справиться с системой. Соответствующий реформистский пакет был подготовлен в ИЭПП и Центре Грефа. Эти здравые мысли нужно, правда, квалифицировать с точки зрения политической позиции, которая за ними стоит. Ее здесь нет – это технические замечания, прямо не соотносящиеся с целями для страны и экономики: например, к легализации бизнесов и доходов граждан.
С 2000 года было сделано следующее: введена плоская шкала подоходного налога (13%), снижен налог на прибыль, но отменена инвестиционная льгота (что дало эффективный рост ставки налога), отменен дорожный сбор (и туча мелких налогов и сборов), введено особое законодательство по налогообложению малого бизнеса. С этого года отменен также налог с продаж, снижается ставка НДС на 2%. Отдельно сильно изменено и упрощено законодательство в части рентных налогов, что увеличило доходы бюджета. Идет процесс по некоторому упрощению налоговой отчетности и т.п. Это все можно отнести к теме микроскопических улучшений с хорошей результативностью в отдельных сферах (торговые сети наверняка довольны отменой налога с продаж, а бюджет - ростом собираемости нефтедолларов) и минимальными эффектами для экономики в целом. По сути, объектом реформ стали ставки налогов, то есть не имеющие отношения к жизни абстракции. В духе российской политики последних лет, в которой главный тезис “удвоение ВВП” всерьез понять невозможно.
В свете такой предыстории, заявление Аркадия Дворковича, по крайне мере, содержит намек на цель – легализация бизнесов. Более того, замминистра безусловно прав в том, что формальной точка приложения политики по легализации должен быть именно ЕСН как самый тяжелый и самый несобираемый. Другое дело, что кроме снижения ставки налога для этого должна проводиться собственно политика: стимулирование легализации и роста зарплат, гарантии безусловной безопасности легализовавшегося бизнеса (борьбы против административного давления на предпринимателей и граждан) и т.п.
Если ставить целью легализацию бизнесов, то нужно сфокусировать и сосредоточить налоговую систему на тех налогах, которые собирать и контролировать легче (а бизнесу легче отчитываться и быть чистым перед законом), и вести реальную войну против массового и несистемного вымогательства со стороны государства.
В этой связи непонятно, в какую логику поместить отмену налога с продаж и снижение НДС. Легкособираемые (там, где взяткоемкость меньше) налоги можно было даже и повышать в обмен на радикальное снижение или отмену прямых налогов. Можно понять как-то и обратную логику, но не то и другое одновременно. Но уж точно нельзя понять представление о том, что простое снижение ставок любых налогов может возыметь хоть какой-то эффект. Здесь вам не там – в Штатах азбучные эффекты имеют место, потому что там все – налогоплательщики, а у нас легальное участие граждан и бизнесов в налоговой системе – еще нерешенная задача.
И решаема она только политически, но не формально-технически.
