На собрании акционеров ПАО «Тольяттиазот» 27 июня 2020 года были подведены итоги года, а также рассмотрен ряд важных вопросов, в том числе о составе совета директоров и вознаграждении его членов. Как сообщил ТоАЗ, бывший генеральный директор Вячеслав Суслов покинул состав совета, его сменил преемник Дмитрий Межеедов. Об этом пишет издание «Век».
В год Дмитрий Межеедов зарабатывает 48 млн руб., то есть 4 млн руб. в месяц. Для России сумма почти немыслимая, а ведь можно еще вспомнить о том, что рабочий ТоАЗа редко получает больше 20 тыс. руб. в месяц. Но с учетом бонусов и других мотивационных выплат общая сумма вознаграждения Межеедова превысит 72 млн руб. Даже в США, где живет основной владелец ТоАЗа Сергей Махлай, не каждый топ-менеджер может рассчитывать на такое.
Вдобавок к вознаграждению, равному годовому доходу примерно 300 тольяттинских рабочих, директору оплачивают медицинские услуги, которые и не снились технологическому персоналу, каждый день рискующему своим здоровьем на заводе, где из-за проблем с промышленной безопасностью групповые несчастные случаи со смертельным исходом в последние полгода стали зловещей традицией. Живет Межеедов в особняке, известном как «база отдыха «Подснежник», в котором специально для него был сделан ремонт стоимостью 30 млн руб. И это без учета роскошной мебели, передовых систем безопасности и видеонаблюдения (вот бы на ТоАЗе так!), услуг горничных, садовников и охранников. Все эти затраты несет не сам Межеедов, а перекладываются на ЗАО «Корпорация Тольяттиазот».
Летает Межеедов исключительно на самых дорогих местах в авиалайнерах ведущих западных авиакомпаний, где цена билета превышает зарплату начальника цеха на ТоАЗе. Такой демонстративной роскоши за счет трудового коллектива завода не позволял себе еще ни один директор химкомбината, ни даже сам Владимир Махлай.
Ежедневно кортеж роскошных автомобилей возит директора Межеедова из «Подснежника» на работу и обратно.
При этом ЗАО «Корпорация Тольяттиазот», которой руководит Межеедов, не производит ничего полезного и не зарабатывает, а только тратит деньги завода.
Пока генеральный директор Межеедов витает в облаках и расслабляется в шикарных интерьерах «Подснежника», на ТоАЗе остаются не закупленными средства индивидуальной защиты для рабочих, не сделаны ремонты, не обновляется технологическое оборудование, что уж там говорить про массаж мягкого места.
Если взглянуть на результаты работы Межеедова за год на своем посту с момента назначения в июне 2019 года, становится еще более непонятным, с какой стати заводчане должны оплачивать его роскошную жизнь. Объем производства достиг 3 млн тонн продукции в 2019 г., но это проектная мощность завода. И выйти на нее удалось исключительно за счет отмены остановочных ремонтов агрегатов, общего сокращения программ ремонтов и превращения экспертизы промышленной безопасности на ТоАЗе в полнейшую фикцию. А чистая прибыль завода как снижалась все последние годы, так и продолжает снижаться.
Зато служебный автопарк управляющей компании, состоящий из сделанных на заказ Audi A8 (стоимостью 5-7 млн руб. каждая) был полностью заменен на новые автомобили представительского класса, в креслах которых есть функция «массажа позвоночника и органов таза». Почему рабочие должны оплачивать массаж межеедовского таза, если зарплаты не растут (разве что у руководства), соцпакет не расширяется, аварийность не падает, а несчастных случаев все больше?
Очевидно, единственное, что хорошо получается у Межеедова, корпоративного менеджера, не знакомого ни с технологией производства, ни с основами промышленной безопасности – это вывод средств через незаконные схемы. В ход идет все – подряды, консалтинг, псевдоинвестиции, выполненные только на бумаге работы (а чаще даже и без актов выполненных работ) и так далее. Главное – чтобы деньги в конце концов оказались на офшорных счетах Махлаев, бенефициаров ТоАЗа.
Так, из заключенных договоров следует, что в первом полугодии текущего года сумма инвестиций составит 16,3 млрд руб. Как правило, инвестиции – это средства акционеров, которые затем превращаются в объемы докапитализации уставного капитала. С ТоАЗом все ровно наоборот – на «инвестиции» направляются собственные средства завода из прибыли, заработанной трудовым коллективом. И если на бумаге эти средства направляются на докапитализацию, по факту они оказываются выведенными из оборотных средств.
Аналогично на собственные затраты предприятия отнесут еще 4,3 млрд руб., направленные как бы на выполнение ремонтных работ. Но на самом деле эти деньги будут освоены «карманными» подрядчиками Межеедова.
Случайных подрядчиках на ТоАЗе не бывает. Это «свои», проверенные фирмы, как правило, не имеющие ни лицензий, ни аттестованного персонала, поэтому никаких работ они, конечно, не выполняют, но и нужны они вовсе не за этим. Их используют для транзита средств, которые затем выводятся в пользу Махлаев, а их часть распределяется между подрядчиками второго и третьего порядка. Ну и, конечно, свой золотой песок на всем этом намывает лично Межеедов.
Сложив 16,3 млрд руб. и 4,3 млрд руб. мы получим 20,6 млрд руб., что соответствует примерно пятой части годовой выручки ТоАЗа. Это серьезные деньги, и на них, очевидно, можно много всего построить и отремонтировать. Но ничего из этого увидеть нам не удастся.
Например, на ремонт административно-бытового (АБК) корпуса цеха №21 было выделено 90 млн руб. Фактически затраты составили еще больше – 97,6 млн руб. Работы якобы велись с 2014 г. Может быть, АБК стал выглядеть как три базы отдыха «Подснежник»? Нет, рабочие цеха не заметили никакой кричащей роскоши, зато они охотно рассказывают о курьезах – например, о размещении туалетных и душевых кабин в корпусе на разных этажах, почти как в анекдоте про баню и раздевалку по разным сторонам дороги.
Еще 55 млн руб. будет потрачено на ремонт корпуса заводоуправления, где сидит Межеедов. Очевидно, речь идет о холлах на четырех этажах здания. Фактически из этой суммы уже освоено 39,4 млн руб. Интересно, что можно ремонтировать за 55 млн руб. в коридорах, если на ремонт всего корпуса АБК ушло 97,6 млн руб.? Выложить все итальянским мрамором? Очевидно, на этот вопрос Межеедов и подрядчики пытаются ответить последние семь лет, в течение которых ведутся «работы», а деньги тем временем продолжают поступать на счета счастливых подрядчиков.
Один из важнейших подрядчиков в этой схеме – тольяттинская компания ООО «МСА-строй», номинально контролируемая гражданином Турции Бюлентом Эздемиром. Ежегодный объем ее заказов на ТоАЗе превышает 1 млрд руб. Но все работы ведутся по одной отработанной схеме – авансирование сметных объемов в размере не менее 75-80%, в большинстве случаев – отсутствие актов выполненных работ, хроническое затягивание сроков, выполнение работ без проектной и исполнительной документации, без экспертизы промышленной безопасности, проектов и готовых работ, технического и авторского надзора. Вдобавок с 2016 г. параллельно с «МСА-строй» теми же подрядами занимается фирма «Интеркон», в которой работают… те же самые люди. Это сделано для того, чтобы ТоАЗ мог заплатить за одни и те же объемы (не выполненных) работ дважды.
Схема работы «МСА-строй» как нельзя лучше видна на примере истории с ремонтом кровель и межпанельных швов. Видимо, досконально изучив все крыши зданий ТоАЗа, рассмотрев длину, ширину и количество всех межпанельных швов, эксперты «МСА-строй» насчитали течей и отклонений аж на 150 млн руб. Сметчики и бюджетники ТоАЗа, очевидно, проделали то же самое и охотно согласились с расчетами «МСА-строй». Кое-что, правда, указать забыли: на крышах и стенах каких именно корпусов были обнаружены течи. Но это не стало препятствием для оплаты 109 млн руб., а потом еще дополнительных 66 млн руб., то есть, фактические затраты опять превысили план. Оказалось, что за прошедшие семь лет специалисты «МСА-строй» залатали течей всего-то лишь на 72 млн руб. И самое удивительное, что разрушение межпанельных швов и течи просчитали на несколько лет вперед еще в 2013 г. Как в «МСА-строй» смогли узнать, какие течи появятся в будущем?
С «МСА-строй» на ТоАЗе связано и множество других фантастических историй. Например, таинственные работы в цехе №10 на выведенной из эксплуатации 5-й нитке карбамид-формальдегидного концентрата. Содержание работ – загадка, зато доподлинно известно, что выполнены они не были, зато в текущем году за них заплатили 10,6 млн руб.
Также с 2013 г. «МСА-строй» ведет работы в цехе аммиака №6, где должно было быть произведено техническое перевооружение центрального пульта управления и АБК. Полная стоимость работ объемом в 129,7 млн руб. уже оплачена, но работы не выполнены и акты об их выполнении отсутствуют.
Наконец, самый крупный проект, за который «МСА-строй» получила 1,2 млрд руб. – строительство жилого дома по ул. Новопромышленная. Строительство дома якобы ведется с 2008 г. Фактическое состояние объекта жители Тольятти могут увидеть собственными глазами. Сметная стоимость завышена в разы, поэтому можно легко себе представить, что Дмитрий Межеедов и «МСА-строй» с радостью продолжат строить этот несчастный дом еще много лет, пока местные правоохранительные и надзорные органы смотрят на это сквозь пальцы.
Все указывает на то, что под видом ремонтов и строек происходит грандиозное ограбление ТоАЗа, сравнимое по масштабам с выводом средств с помощью продажи продукции по заниженным ценам, за что основные владельцы завода, включая Махлаев, уже были осуждены тольяттинским судом к реальным срокам в прошлом году.
Всю эту работу по систематическому нелегальному выводу средств ТоАЗа курирует лично Дмитрий Межеедов, главным критерием успешности которого фактически оказываются убытки, понесенные заводом на аферах со строительством и ремонтами.
У правоохранительных органов уже назрели вопросы к гражданину Межеедову, за которые он должен будет пояснить. Сам он, видимо, понимает, что может стать очередным «политическим беженцем» в Лондоне, недосягаемым для российского правосудия. Но очень жалко бросить все и расстаться с большими деньгами, каждый день капающими ему на счета. И, скорее всего, Махлаи не будут рады принять с распростертыми объятиями отработавшего свое менеджера. В недрах ТоАЗа Махлаи наверняка отыщут нового управленца, способного принять от Межеедова эстафетную палочку незаконного вывода средств и ограбления трудового коллектива завода.
