Заместитель министра финансов Айрат Фаррахов заявил, что на официальном уровне в правительстве не обсуждается идея об одновременном повышении НДС и снижении страховых взносов. Ранее некоторые издания написали, что именно этот маневр позволит государству справиться с ростом курса рубля и уходящей в тень экономикой.
Министерство финансов не предлагало повысить НДС с одновременным снижением социальных взносов, и такая идея не рассматривается в правительстве, заявил ТАСС Айрат Фаррахов. «Тем более, что в соответствии с решением президента до 2018 года эти вопросы не рассматриваются», — подчеркнул замминистра.
Чиновник добавил, этот вопрос может обсуждаться лишь на уровне экспертов. «Поэтому на экспертном уровне могут обсуждаться совершенно разные вопросы. Но тем не менее на официальном — нет», — сказал Фаррахов.
Почти одновременно глава Счетной палаты Татьяна Голикова назвала возможное повышение НДС до 25% «запущенной в СМИ байкой». По ее словам, это «вообще невозможно». «И в адекватной мере снижение страховых взносов тоже невозможно. Это будет означать, что должен резко возрасти трансферт в Пенсионный фонд РФ, а вся наша предыдущая политика и те законопроекты, которые принимались, они были направлены на снижение зависимости пенсионной системы от федерального бюджета», — сказала Голикова журналистам во время съезда «Единой России».
О том, что идея об одновременном повышении НДС и снижении страховых взносов обсуждается в Минфине и правительстве, ранее писали «Ведомости» и Bloomberg. Источник «Интерфакса» утверждал, что НДС может вырасти до 25% (сейчас — 18%), а взносы — снизиться до 20% (сейчас их общая ставка 30%).
Сама по себе идея одновременного роста НДС и снижения социальных платежей не нова и называется фискальной девальвацией — так что ничего удивительного в том, что она обсуждается в правительстве и Минфине, нет. Скорее это даже хорошо — для того эти ведомства и существуют, чтобы рассматривать различные варианты реформ государственных финансов.
Смысл фискальной девальвации, которая заключается в росте НДС — главного налога на потребление, и снижения социальных взносов, которыми обременены зарплаты, довольно прост. Понятно, что социальные взносы негативно влияют на занятость, эффективность производств и, в конечном счете, на экономический рост. Сокращение таких взносов сделает наемный труд более выгодным и, как следствие, будет стимулировать бизнес выводить зарплаты из тени. В результате продукция, в том числе и ориентированная на экспорт, подешевеет. При этом повышение НДС позволяет, во-первых, компенсировать выпадающие из бюджета доходы, во-вторых, переместить центр налогообложения с места производства к месту потребления, что многими считается более справедливым и, наконец, сделает дороже импорт, но сохранит низкие цены на экспорт, потому что экспортерам НДС возвращается.
В результате получается, что ориентированные на экспорт производства получают дополнительные стимулы, что приводит к росту экономики. При этом неприметным условием успешной фискальной девальвацией является прочность национальной валютой и медленный рост зарплат в экономике — иначе инфляция быстро сотрет все плюсы.
Фискальная девальвация проводилась в некоторых странах Евросоюза во время кризиса 2008-2009 гг., но им в каком-то смысле было проще: нахождение в зоне евро автоматически лишает правительство небольших стран влияния на валютный курс.
Именно этот факт, пожалуй, наиболее интересен в современной России: если в правительстве и Минфине хотя бы на экспертном уровне идет обсуждение фискальной девальвации, значит Центральный банк действительно проводит независимую от них политику и действительно готов биться до последнего за низкую инфляцию. А стабильно низкая инфляция для экономики значит куда больше, чем тонко рассчитанные налоговые маневры, эффект от которых, в любом случае, длится не больше нескольких лет.
